Константин Крайнюков - Оружие особого рода Страница 15

Приведу такой пример. В конце 1942 года, когда советские войска под Сталинградом успешно окружили и громили крупнейшую группировку врага, 40-я армия вела оборонительные бои на Дону в районе Воронежа. Мы все радовались великим победам Красной Армии на Волге, но одновременно и тяготились пассивным характером боев на нашем участке фронта. Воины прямо-таки рвались в наступление. Но, пожалуй, более других был охвачен этим порывом сам командарм, человек активного действия. Кирилл Семенович Москаленко всесторонне обдумывал план наступательной операции на Дону со сторожевского плацдарма.

Когда командарм ознакомил меня со своим замыслом, я ответил, что план очень интересный. Генерал К. С. Москаленко решил послать его на рассмотрение командующему Воронежским фронтом. В порядке исключения он позвонил Верховному Главнокомандующему и доложил о замысле наступательной операции. Сталин выслушал командарма и кратко ответил:

— Ваши предложения будут изучены и учтены.

Позднее выяснилось, что руководство Воронежского фронта и Генштаб в то время разрабатывали план наступательной операции по разгрому противостоящей нам вражеской группировки силами правофланговых армий фронта.

21 декабря 1942 года Ставка дала указание командующему Воронежским фронтом генерал-лейтенанту Ф. И. Голикову о разработке плана Острогожско-Россошанской наступательной операции. Затем соответствующее распоряжение поступило из штаба фронта в 40-ю армию, которой отводилась важная роль в наступлении. В целях оказания практической помощи и проверки готовности операции 40-ю армию посетил начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский.

В результате совместных творческих усилий Ставки, Генштаба, фронта и армии была детально разработана и в январе 1943 года осуществлена Острогожско-Россошанская операция, отличавшаяся смелым и оригинальным замыслом, рассчитанным на окружение и уничтожение крупной группировки противника. Затем последовали Воронежско-Касторненская и Харьковская наступательные операции, в которых 40-я армия, руководимая генералом К. С. Москаленко, принимала самое деятельное участие.

Военачальник ярко выраженного наступательного направления, К. С. Москаленко вместе с тем был осмотрителен, учитывал реально сложившуюся боевую обстановку. Предложения, которые он вносил командованию фронта, отличались точным расчетом и смелостью оперативного мышления. Генерал армии Н. Ф. Ватутин высоко ценил эти замечательные качества Кирилла Семеновича. И вот теперь, когда на повестку дня встал вопрос об освобождении столицы Советской Украины, Государственный Комитет Обороны по предложению Военного совета фронта назначил генерал-полковника К. С. Москаленко командующим 38-й армией, которой в предстоящей наступательной операции отводилась весьма ответственная роль.

Разрабатывая операцию, наши военачальники неизменно руководствовались мудрым ленинским положением о том, что законом военных успехов является наличие подавляющего перевеса сил в решающий момент в решающем пункте. Надо заметить, что в то время 1-й Украинский фронт имел незначительное превосходство над противником. По самолетам силы оказались примерно равными, по артиллерии наше превосходство было всего лишь в 1,2 раза, а по танкам и самоходным артиллерийским установкам (САУ) — в 1,7 раза.

В результате перегруппировки войск и ослабления второстепенных участков наше командование обеспечило на лютежском плацдарме значительный перевес в силах и средствах. На 6-километровом участке прорыва было сосредоточено более 2 тысяч орудий и минометов калибра 76 мм и выше и до 500 установок реактивной артиллерии. Это обеспечило плотность, равную 344 орудиям и минометам на километр фронта прорыва. Наступление с лютежского плацдарма нашей главной ударной группировки должна была поддерживать всей своей боевой мощью 2-я воздушная армия, которой командовал генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский.

Особенность Киевской операции заключалась в том, что усилиями одного фронта решалась стратегическая задача по разгрому крупной, почти равной нам вражеской группировки и овладению важным политическим, административным и экономическим центром Советской Украины — Киевом. Сущность замысла Киевской наступательной операции заключалась в том, чтобы ударом с севера разгромить киевскую группировку противника, обходным маневром освободить столицу УССР и в дальнейшем выйти в тыл немецкой группе армий «Юг», создав благоприятные условия для освобождения всей Правобережной Украины.

38-й армии, сосредоточенной на лютежском плацдарме, предстояло совместно с 5-м гвардейским танковым корпусом и 7-м артиллерийским корпусом прорыва нанести главный удар в южном направлении, имея задачу овладеть городом Киев. На второй день операции планировалось в полосе 38-й армии ввести в прорыв подвижные войска фронта: 3-ю гвардейскую танковую армию и 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Севернее лютежского плацдарма должна была наступать 60-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского, обеспечивая с запада действия нашей главной ударной группировки.

Крепла партийная сила

Занимаясь подготовкой Киевской наступательной операции, Военный совет и политуправление 1-го Украинского фронта особое внимание уделяли усилению активности партийно-политической работы в войсках как действенного оружия партии, обеспечивающего боевые успехи. Мы всегда помнили, какое огромное значение политработе придавали ЦК партии и лично В. И. Ленин. Еще в годы гражданской войны Владимир Ильич обязывал реввоенсоветы следить за политработой, не ослаблять ее, требовал сообщать ему о том, "какие меры приняты… для улучшения политической работы, для внесения бодрости и сознательности в подкрепления"{9}.

Во время Великой Отечественной войны с особой силой звучали слова В. И. Ленина: "…где тверже всего дисциплина, где наиболее заботливо проводится политработа в войсках… там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед"{10}.

Командиры и политорганы успешно осуществляли ленинский принцип единства идеологической и организаторской работы. Коммунистическая партия, взрастившая военачальников нового типа, научила наших командиров сочетать в себе черты военных и политических руководителей, быть мастерами не только вождения войск, но и воспитания людей, формирования у них высоких морально-боевых качеств.

Командующий фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин, как я убедился, прекрасно сочетал в себе эти важнейшие качества. Чем ближе я узнавал Николая Федоровича, тем больше раскрывался передо мной духовный мир этого скромного, работящего человека. Он был глубоко партийным, нравственно цельным и требовательным к себе военачальником. Командующий и на фронте находил время, порой урывая его у сна, для совершенствования политических и военных знаний и требовал того же от командармов и командиров всех степеней.