Жизнь и творчество Р. Фраермана - Владимир Николаев Страница 15

— Правда, — сказал он».

Трудная это правда, тернистым оказался путь к ней, но Таня преодолела все, она мужественно забралась на ту вершину, с которой ей все открылось с достаточной ясностью. Теперь ее мятежная душа обретает покой, она знает, что делать, как жить и поступать дальше.

Итак, все вопросы решены, все высказано, все точки над i поставлены. Юная Таня Сабанеева нам ясна: с виду это обычная школьница, но мы имели возможность заглянуть в ее внутренний мир и убедиться в том, насколько это глубокая, сильная, отважная и активная натура. И то, что все эти качества проявились в самой будничной обстановке, в самой обычной повседневности, в делах сугубо житейских, особенно ценно. Именно это обстоятельство, думается мне, так сближает читателя с главной героиней «Повести о первой любви...», убеждает в том, что стойкость, мужество, отвага, моральная чистота и благородство проявляются и нужны не только в исключительных обстоятельствах, а и в будничной жизни. История Тани Сабанеевой примечательна, для ее сверстников в особенности, и тем еще, что она со всей прямотой правды показывает, каким испытаниям подвергается юное сердце, когда им завладевает первое сильное чувство.

Повествование о первой любви завершено, но повесть еще не закончена. Решены все главные вопросы, касающиеся отношений Тани с Колей и с отцом. Но не решен пока один побочный, но все же важный для повести вопрос. На протяжении всей книги за главной героиней неотступно, как тень, следует Филька, не без оснований названный верным Санчо-Панса. Таня давно дружит с этим чудесным нанайским пареньком, она очень ценит его дружбу.

В самом начале повести мы читаем: «Вот кто будет мне настоящим другом, — решила она. — Ни на кого я не променяю его. Разве не делится он со мной всем, что у него есть, даже самым малым?»

И Филька верен этой дружбе до конца. Более того, он влюблен в Таню, постоянно смотрит на нее влюбленными глазами, великолепно понимая, чутко угадывая каждое желание, оправдывая любой ее поступок, даже тогда, когда, казалось бы, это сделать если и не невозможно, то, во всяком случае, невероятно трудно. Но для Фильки во всем, что касается Тани, нет невозможного, в стремлении услужить этой девочке он не считается ни с чем, для него тут нет таких трудностей и препятствий, которые остановили бы или охладили бы его пыл.

О Фильке, как о герое будущего своего произведения, автор начал думать, видимо, раньше других персонажей. Можно предположить, что именно этот образ и явился тем началом, из которого выросла вся повесть. Сам писатель, как мы помним, указывал на то, что еще во время партизанского похода по дальневосточной тайге он приметил его. В статье «...или Повесть о первой любви» Фраерман прямо утверждал: «Там я нашел своего Фильку».

И не от этого ли Филька в повести получился таким ярким, едва, может быть, уступающим по силе производимого на читателя впечатления лишь главной героине. Филька запоминается своей самобытностью, цельностью характера, будто вытесанного из одного крепкого куска. В душевной щедрости, чистоте, верности он едва ли не щедрее самой Тани. Вспомним, как он предлагает ей свою дружбу, прося вспомнить о нем, «если потребуется тебе крепкая рука, или аркан, которым ловят оленей, или палка, которой я научился владеть хорошо, охотясь в тайге за дикушами».

Его слово крепкое, он никогда не отступит от сказанного, никогда не нарушит обещаний. Филька завоевывает наши симпатии редкостной чистотой, он живет с ясным убеждением, что «все хорошее должно иметь хорошее направление», и всегда следует этому убеждению. Он, не раздумывая, хотя и способен и любит все обдумывать, восстает против всего дурного. И это идет не от его нетерпеливого и порывистого характера, наоборот, Филька по натуре спокоен, любит действовать неторопливо, все взвесив, а именно от убеждения, от ранней зрелости, духовной возмужалости, от той закалки, какая получена в суровой таежной жизни. Именно таежная жизнь, полная неожиданных опасностей, научила его превыше всего ценить дружбу, быть терпеливым и справедливым, делать добро.

Вот его убеждение: «Усвоив себе странную привычку время от времени размышлять, Филька подумал, что если бы старинные воины — и не старинные, а другие, которых он видит сегодня под суконными шлемами с красной звездой, — не помогали друг другу в походе, то как бы они могли побеждать? Что, если бы друг вспоминал о друге лишь тогда, когда видит его, и забывал о нем, как только друг ушел в дорогу, то как бы он мог когда-нибудь вернуться назад? Что, если бы охотник, обронивший свой нож на тропинке, не мог спросить о нем встречного, то как бы он мог заснуть спокойно всегда один, в лесу, у костра».

Вот почему для него нет ничего святее дружбы, добра и справедливости. Все это с особенной полнотой и, я бы сказал, красотой проявилось в его истинно рыцарской, бескорыстной преданности Тане.

Даже очень сложные явления способна обдумать Таня, серьезен и вдумчив Коля, но самым зрелым, самым возмужалым, при всей несколько наивной непосредственности характера, в повести является Филька. Даже теперь про него, школьника еще, можно сказать: у него мудрая голова. Он любит размышлять, а главное — способен размышлять, сопоставлять, анализировать.

«Если человек остается один, он рискует попасть на плохую дорогу», — подумал Филька, оставшись совершенно один на пустынной улице, по которой обычно возвращался вместе с Таней из школы.

Целый час прождал он ее, стоя на углу возле лотка китайца. Липучки ли из сладкого теста, грудой лежавшие на лотке, сам ли китаец в деревянных туфлях отвлек внимание Фильки, но только теперь он был один, и Таня ушла одна, и это было одинаково плохо для обоих.

В тайге Филька бы знал, что делать. Он пошел бы по ее следам. Но здесь, в городе, его, наверно, примут за охотничью собаку или посмеются над ним.

И, подумав об этом, Филька пришел к горькому заключению, что он знал много вещей, которые в городе были ему ни к чему.

Он знал, например, как близ ручья в лесу выследить соболя по пороше, знал, что если к утру хлеб замерзнет в клети, то можно уже ездить в гости на собаках — лед выдержит нарту, и