Елена Прокофьева - Лучшие истории любви XX века Страница 16

Александр из года в год был лучшим в своем классе – и по предметам, и по дисциплине. Увлекался он военной историей, артиллерийским и минным делом. При выпуске в 1894 году был удостоен первой премии. Но отказался от нее в пользу Дмитрия Филиппова, которого считал лучше себя – и которого начальство не жаловало за скверное поведение. Колчак добился своего: лучшим в выпуске был признан мичман Филиппов – который, кстати, всего через несколько лет вышел в отставку и устроился инженером на Балтийском заводе. Но все же именно Александру Колчаку была вручена премия адмирала П. И. Рикарда – традиционная награда лучшим выпускникам.

Вскоре Александр Колчак получил назначение на броненосный крейсер «Рюрик» и отправился в заграничное плавание. Помимо исполнения служебных обязанностей морского офицера все время путешествия он занимался научными исследованиями, написал несколько работ по гидрологии Берингова и Охотского морей и, вернувшись в Кронштадт, опубликовал их.

Примерно в то же время Колчак познакомился с Софьей Федоровной Омировой. Потомственные дворяне Подольской губернии, Омировы были благородны, но не богаты, к тому же многодетны: Софья была одиннадцатым ребенком из двенадцати! Однако же происхождение позволило ей получить место в Смольном институте, училась она отлично, знала семь языков, была серьезна, умна, интересовалась науками – в том числе историей и географией, столь любезными сердцу Александра. Софья была моложе Александра всего на три года. Она стала ему другом прежде, чем возлюбленной. Колчак и Омирова обручились, однако свадьба была отложена на неопределенное время.

Научные работы Александра Колчака привлекли внимание полярного исследователя Эдуарда Васильевича Толля. Осенью 1899 года Колчак получил от Толля предложение принять участие в Первой русской полярной экспедиции. Воплощалась его мечта! Конечно, он согласился. А Софья обещала ждать.

Дальше было двухлетнее плавание на корабле «Заря», зимовки и санные путешествия… Эдуард Толль в своих дневниках записывал различные наблюдения обо всех спутниках. Например: «Наш гидрограф Колчак не только лучший офицер, но он также любовно предан своей гидрологии. Эта научная работа выполнялась им с большой энергией, несмотря на трудность соединить обязанности морского офицера с деятельностью ученого». И далее, уже во время длительного санного путешествия: «Колчак пребывает в трудовом экстазе. Гидролог бодрее и сохранил достаточно энергии, чтобы дойти сюда, в то время как я готов был сделать привал в любом месте».

Они занимались изучением новых северных островов, исследованием Таймыра и составлением географических карт. Одному из островов, открытых в Таймырском заливе Карского моря, по предложению Эдуарда Толля было присвоено имя Колчака. А мыс на острове Беннета уже по просьбе Александра был назван именем его невесты: мыс Софьи.

Но Толль искал мифическую Землю Санникова, которую с начала XIX века наносили на картах к северу от Новосибирских островов, но которой из-за туманов никто никогда не видел. Весной 1902 года Толль в сопровождении всего четырех спутников ушел к острову Беннета, надеясь разглядеть Землю Санникова с высоты ледяных куполов. И не вернулся.

Спасательную экспедицию организовал Александр Колчак, добравшись до острова Беннета на простом весельном вельботе, а дальше – на собачьих упряжках и на лыжах. Кормились охотой и рыбной ловлей. В проводники взяли нескольких поморов – только холостых, потому что путь зимой через льды был более чем рискованным. Невесте Александр написал, что свадьбу опять придется отложить: «Не сердись, Сонечка. Вот вернусь…»

Он и вправду надеялся вернуться. Хотя все вокруг считали Колчака и его товарищей самоубийцами, обрекающими себя на страшную гибель среди льдов. Действительно, был случай, когда Александр провалился в разлом между льдами и его чудом спасли. Он жестоко простудился, у него воспалились суставы, но Колчак настоял на том, чтобы продолжить путь. Ревматические боли потом мучили его всю жизнь.

Шхуна «Заря» во время зимовки. 1903 год

После всех этих приключений во льдах Александра Васильевича Колчака начали называть «Колчак-Полярный». Колчаков в России вообще было довольно много, род могучий и многодетный. Но Колчак-Полярный был только один.

Сразу по возвращении из полярной экспедиции Колчак узнал, что началась Русско-японская война. Долг боевого офицера позвал его в действующую армию… Однако отец его, Василий Иванович Колчак, уже не чаявший дождаться внуков, решительно потребовал, чтобы перед отправкой к местам сражений Александр женился на своей терпеливой невесте.

Ехать для венчания в Петербург у Александра не было времени: он вызвал Василия Ивановича и Софью в Иркутск. Свадьба была стремительная, как и все в жизни Колчака. 2 марта 1903 года прочел блестящий доклад по гидрологии в Иркутском географическом обществе, а уже на следующий день встречал на вокзале отца и невесту. Приготовления к свадьбе заняли всего двое суток. 5 марта 1903 года в регистрационной книге Михайло-Архангельской церкви появляется запись: «Сего дня венчались лейтенант флота Александр Васильевич Колчак, православный, первым браком, 29 лет, дочь действительного статского советника, потомственная дворянка Подольской губернии София Федоровна Омирова, православная, первым браком, 27 лет…»

После свадьбы Александр Колчак провел с Софьей всего три ночи – и покинул ее, отправившись защищать Порт-Артур… Где конечно же проявил себя героем: иначе он просто не умел, потому что привык все делать «на отлично». За участие в Русско-японской войне Александр Колчак был награжден двумя орденами и золотым георгиевским кортиком с надписью «За храбрость».

…Если женился Колчак, уже будучи больным ревматизмом, то после Порт-Артура супруга получила его контуженным, тяжело раненным, перенесшим воспаление легких, потерявшим из-за болезни половину зубов, предельно ослабленным, но по-прежнему активным и заинтересованным всем на свете, а прежде всего – наукой. Политика в ту пору его еще совсем не привлекала.

Семейство поселилось в Петербурге. В 1905 году Софья Федоровна Колчак родила дочку, но роды были такие тяжелые, что и сама мать оказалась при смерти, и слабенькая малютка прожила всего несколько дней: едва успели окрестить Татьяной. От этого потрясения Софья Федоровна оправлялась долго. Только в 1910-м она забеременела снова. На этот раз все прошло благополучно, родился здоровый сын Ростислав. А через два года – еще одна девочка, Маргарита.