Алексей Иванов - Аллергия на «Магические Грибы» Страница 16

Вечером я рассказывала деткам истории о том, как я была маленькой, а потом мы вместе мечтали, как мы поедем в Москву за папой. На сегодняшний день это их самое большое желание.

Пока дорогой. Пожелай нам хорошей погоды. Так хочется тепла. У нас каждый день дождь, иногда град, холодный ветер. Дома в придачу ко всему, на месяц отключили отопление, нет горячей воды, холодно-холодно. Прижмёмся друг к другу в постельке, обнимемся, согреемся кое‑как и уснем. Очень холодно без тебя, наш любимый папочка…

15

— Что это, это мне? — смотрю на протянутую хозяином банку чёрного цвета. У меня короткий перерыв. Я один. На работе никого. Странно. Что это эпидемия? Никто не пришел на работу…

— Угощайся, это пиво «Гиннес». Наше ирландское традиционное. Выпей, и иди продолжать работу. Компост должен быть сегодня уложен на полки. Обязательно!

Я всё равно ничего не понимаю. Пиво среди бела дня, и вообще с чего бы это вдруг? — Падди, а за что, собственно, я не понимаю…

— У нас сегодня праздник. День святого Патрика, вот и всё.

— А что это означает?

— Неважно! Пей пиво и иди работать! — рявкнул Падди по–доброму, как тигр, который только что пообедал молоденькой косулей.

Позднее. Через два года после моего приезда, мне подробно объяснили, кто такой Святой Патрик, и как много значит он для Ирландии и ирландцев всего мира. Я узнал, как он крестил людей, и объяснял на примере трёхлистного клевера понятие Святой Троицы. Бог триедин, так же, как три листа, растущие от одного стебля.

Очень красивая легенда. Очень символично задумано.

Меня только тревожит одна безумная мысль. Мысль эта неприятна. Боюсь, что Святой Патрик, сам опасается вместе со мной. Мы с ним опасаемся того, что в последние дни на трёх лепестках трёхлистного клевера не хватает трёх знаков. Знаков доллара, фунта стерлингов и евро. $ £ €. Именно в таком виде Бог триедин для некоторых.

Именно такому Богу, молятся.

$ £ €

$ £ €

$ £ €

Учёные ищут жизнь на Марсе. Ищут жизнь во вселенной.

Я ищу жизнь, просто жизнь. Я уверен, что она, где то существует. Где‑то кто‑то ходит в библиотеку, в консерваторию. Люди посещают музыкальные концерты и художественные выставки. Ходят просто друг к другу в гости с бутылочкой вина и тортом. Где‑то существует жизнь.

Я чувствую себя, словно заражённым какой‑то новой болезнью. Как будто меня заперли на карантин, на долгий срок, для изучения и возможно, для ликвидации. Мне что‑то приказывают и я должен повиноваться. Шаг влево, шаг вправо без спроса и мне грозит расстрел на месте без расследования и без суда.

Тридцать тонн компоста. Нет не так…

ТРИДЦАТЬ ТОНН КОМПОСТА!!! Вот, так правдоподобнее.

Тысяча мешков, тридцать килограмм каждый.

После всего того что я уже сделал: «Вниз сорвал четыре грибочка. Вверх уложил их в коробочку», мне нужно уложить тысячу мешков на полки.

Сволочь!

Паскуда!

Десять поддонов, каждый из них, с сотней прессованных тридцатикилограммовых брикетов компоста лежат так, что полки невозможно установить. Сначала я должен раскидать эти тридцать тонн компоста по сторонам, а потом сложу их на полки. ОДИН! САМ!

Сволочь!

Паскуда!

Как хорошо, что у меня нет зеркала. Если бы у меня было зеркало, то я смог бы увидеть, как искривился мой позвоночник. Тысячи наклонов. Сотни тысяч наклонов.

Или грибы победят меня или я их. Я буду работать во имя победы. Как латыш Ажолас — с безумной верой.

— Закончил, Александр? Мне нужна твоя помощь. Видишь ли, праздник сегодня. Вечером я с Ашлин иду в ресторан, спать будем в отеле. Ты должен посидеть с нашими детьми. Утром пойдешь на работу прямо из нашего дома.

Я дома у Падди и Ашлин. Их пять детей пытаются меня очаровать. Я для них удивительный и загадочный. Старший сын Барри хвалится смелостью и посвящает меня в особенности национальной истории:

— Я могу выйти в город на главную улицу и кричать: «Ебхть королеву! Ебхть англичан и их королеву!»

В это момент мне кажется, будто Барри растёт и увеличивается, протыкая крышу дома своей головой, и в его глазах отражается взор его отца, сверкающий адским пламенем. Чувствуется запах серы, ощущается наступление грозы. Я вижу себя героем фильма «Зловещие Мертвецы». Я разбудил демонов, обладающих плотью!

Я осторожно молчу. Я понимаю, что он совсем еще подросток, и всё сказано для самоутверждения. Мне верится, что дети Падди лучше него самого, и они никогда не будут так кричать, и они никогда не будут пытаться лишать чести королеву.

Барри одет в майку команды «Manchester United».

Спрашиваю его:

— Ты, ведь, против англичан, Барри?

— Да, против!

— Ты их не любишь?

— Я их ненавижу!

— Скажи Барри, a «Manchester United», это английская команда?

— Английская…

— Почему же ты поддерживаешь английский клуб? Не лучше ли болеть за ирландский клуб? Разве это патриотично болеть за английский клуб, если в твоём сознании всё ещё свежи раны, оставленные английскими колонизаторами в прошлые века? Я не настаиваю, что ты не должен болеть за английский клуб, Барри. Просто, может не стоит вспоминать прошлое с такой агрессивной бравадой?

Когда пришло время отходить ко сну, дети разошлись по своим комнатам. Мне же достался спартанский коврик на полу «а–ля пикник» и подлокотник от софы вместо подушки. Укрывался я какой‑то сомнительной, дохленькой рогожкой. Постельного белья не было, а холод был. Я не мог уснуть, трясясь в ознобе. Я чувствовал, как мой позвоночник примерзает к полу.

Мне хотелось поджечь этот дом, сгореть вместе с жильцами, сделать какую‑нибудь глупость, лишь бы согреться. Уснуть мертвым сном, задохнувшись угарным газом, но в тепле и с пьяной верой в добро.

Привет дорогой!

Сегодня Анастасия выкинула мне такое: «Мам, я хочу свой день рождения отметить вместе с папиным. И хочу, чтобы все родственники подарили нам три билета на самолет в Ирландию». — Я говорю: «А ты знаешь, что это очень дорого?» — Она говорит: «Ну и что, мы с сегодняшнего дня начнем копить». Потом, подумав немного, говорит: «Мам, дай мне сегодня 20 рублей.» — «Зачем?» говорю я ей. — «Мам, ну ты что, не знаешь, что ли? Я срисую их на бумажку, и у меня будет много денег!» — Я смеялась до упада. Всё больше поражаюсь, Натсиному стремлению иметь много денег, её коммерческим идеям. Теперь постоянно просит меня, чтобы я подарила ей копилку. Как- нибудь, рассчитавшись с долгами, я, может быть, и куплю её ей.

Выпив весь наш кофе, который ты прислал нам (его хватило на целых три месяца), купила растворимый суррогат кофе. Фу, какое‑то непонятное нечто по вкусу, совершенно. В прошлые выходные выкинула пустую бутылку из‑под ликёра. Жалко, что он закончился.