Юрий Емельянов - Троцкий. Мифы и личность Страница 16

Буржуазные революции в странах Западной Европы и Северной Америки открыли новые перспективы для развития капиталистических отношений, а стало быть, и для успешной деятельности еврейской торговой и финансовой буржуазии. Многие ведущие финансовые воротилы мира были евреями, а их роль в решении главнейших политических вопросов неуклонно возрастала. Некоторые лица еврейской национальности вошли в правительства ведущих стран Европы (И.А. Кремье стал министром юстиции в правительстве Франции после революции 1848 года, а Б. Дизраэли, или лорд Биконсфильд, был министром финансов и премьер-министром Великобритании). Отмечая влияние еврейских финансистов на политическую жизнь Западной Европы, анонимный автор в статье «Евреи» в «Большой Советской Энциклопедии» 1932 года писал: «Для оценки их роли… характерно, что при установлении контрибуции с побежденной Франции германские интересы защищал еврейский банкир Блейхредер, а французские защищал французский – Ротшильд».

Как и в античные времена, значительная часть общественного мнения Западной Европы с беспокойством реагировала на усиление позиций крупных еврейских финансистов. В начале 40-х гг. XIX века французский публицист Туссенель написал книгу «Евреи – короли нашего времени». В течение XIX века известные классики западноевропейской литературы в своих произведениях создавали портреты этих «королей», галерея которых была открыта еще шекспировским Шейлоком.

В этой галерее был и образ ростовщика Гобсека, который принимал в виде закладов «все, начиная от корзинки с рыбой, преподнесенной каким-нибудь бедняком, и кончая пачками свечей – подарком людей скуповатых, брал столовое серебро от богатых людей и золотые табакерки от спекулянтов… Все доставляли ему на дом, но ничего оттуда не выносили». В отличие от Гобсека Нусинген мог позволить себе выпустить из рук даже золото, но «лишь потому, что он в это время загребал бриллианты». В образе Нусингена, который появлялся свыше чем в двадцати произведениях Бальзака, великий писатель изобразил банкира Ротшильда. Позже Ги де Мопассан создает образ финансиста Вальтера, организатора международных афер. Аморализм и преступность этих некоронованных властителей мира подчеркивались образами «королей» преступного мира _ вроде зловещего Феджина, воспитателя школы юных воришек, запечатленного Чарлзом Диккенсом в «Оливере Твисте».

Недовольство растущим влиянием евреев порой перерастало в шумные антисемитские кампании. Писатель Эмиль Золя открывал свою статью «В защиту евреев» заявлением: «Уже несколько лет я со все возрастающим удивлением и отвращением наблюдаю кампанию против евреев, которую стараются раздуть во Франции». В своем «Письме Франции» писатель обвинял католическую церковь в том, что она помогла «заразить народ бешенством антисемитизма: отравленный ядом изуверства, он мечется по улицам с воплем: «Долой евреев! Смерть евреям!» Эмиль Золя писал: «Их обвиняют в том, что они представляют собой национальность, вкрапленную в недра других национальностей, что они живут замкнутой жизнью религиозной касты, что для них не существует границ и они являются интернациональной сектой, не имеют настоящей родины и, если когда-нибудь восторжествуют, способны подчинить себе весь мир. Евреи женятся на еврейках, у них очень крепкая семья, в противоположность распущенности, царящей в современном мире, они поддерживают и ободряют друг друга, сторонятся иноплеменников, обнаруживают огромную силу сопротивления и каким-то непостижимым образом медленно завоевывают мир. Но главное, это племя проявляет редкую практичность и проницательность, у них в крови жажда наживы, любовь к деньгам, они отличаются поразительными деловыми способностями и меньше чем за столетие прибрали к рукам колоссальные состояния, которые будто бы обеспечивают им царственную власть в наши времена, когда капитал правит миром. Все это правда».

Признавая справедливость этих обвинений, Золя писал, что «евреи стали таковыми, каковы они теперь, в результате идиотских преследований, длившихся целых восемнадцать веков… Им предоставили заниматься денежными делами, презрительно отмахнувшись от таких занятий, создали им в обществе положение торговцев и ростовщиков, – и не удивительно, что, когда пришел конец господству грубой силы и стали править силы разума и труд, евреи оказались хозяевами капиталов, унаследовали от многих поколений своих предков острый, гибкий ум и созрели для господства».

Осуждая антисемитские призывы, Золя предлагал христианам бороться с евреями в сфере коммерции, то есть там, где до сих пор их побеждали евреи. Он заявлял: «Перед нами широкое поле деятельности, и если евреи на протяжении веков пристрастились к деньгам и научились их загребать, – то нам стоит лишь пойти по их стопам, приобрести те же свойства и побить их их же оружием… Довольно ругать их понапрасну! Добьемся превосходства над ними и победим их!»

Однако Золя ломился в открытую дверь. К этому времени христианские дельцы уже не уступали еврейским в жестокой битве «за металл». Не случайно те же писатели, которые создали в своих книгах отталкивающие образы еврейских торгашей, изобразили и не менее отвратительные портреты христиан, для которых жажда наживы стала главной в жизни. Достаточно вспомнить образы Растиньяка и «милого друга» Дюруа, которые добивались успехов в борьбе с потомками древних финансистов. Не случайно в романе «Наш общий друг» Ч. Диккенс создал образ ростовщика-христианина, который умело использует еврея, выдавая его за «типичного Шейлока», чтобы прикрывать собственную беспощадность в отношении кредиторов.

Объясняя превращение многих христиан в торгашей, Карл Маркс в своей статье «К еврейскому вопросу» писал: «Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями».

В отличие от писателя Э. Золя, К. Маркс не считал, что в тогдашнем мире власть грубой силы сменилась властью труда и разума. Поясняя что такое «практический дух еврейства», восторжествовавший в мире XIX века, Карл Маркс писал: «Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги… Деньги – это ревнивый бог Израиля, перед лицом которого не должно быть другого бога… То, что в еврейской религии содержится в абстрактном виде – презрении к теории, искусству, презрении к человеку, как самоцели, – это является действительной, сознательной точкой зрения делового человека, его добродетелью… Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека».