Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней - Энтони МакКартен Страница 16

Его предсказания касательно индийской независимости, которая приведет к еще большим религиозным конфликтам и чуть ли не к гражданской войне, оказались справедливыми. В результате кровавого раскола между индуистами и мусульманами в 1947 году возникло мусульманское государство Пакистан. Однако эти предсказания основывались не на глубоком понимании природы конфликта: Черчилль не бывал в Индии с 1899 года. Он просто чувствовал, что индийцы к этому не готовы, что их стремление к независимости – акт ужасного самокалечения. Эта ситуация его мучила, и много лет спустя он сказал своему коллеге по кабинету, Лео Эмери: «Я ненавижу индийцев. Это звери, и религия их – зверская»[87].

Но куда больше Индии его беспокоила Германия.

Черчилль считал, что Германия под руководством быстро развивающейся национал-социалистической партии представляет главную угрозу для Британии. И это мнение основывалось на полном понимании фактов. Если текущее состояние индийского общества было Черчиллю неизвестно, то по Германии он много путешествовал и видел повсюду «бесчисленные банды коренастых тевтонских молодчиков, бодро марширующих по улицам и дорогам Германии с горящей в глазах решимостью бороться и страдать за отчизну»[88]. Черчиллю было ясно: из национального желания восстановить утраченную самооценку родится призыв к оружию, а за ним последует и желание возвратить утраченные территории.

В апреле 1933 года Черчилль выступил в Палате общин с длинной и глубокой речью о природе этой угрозы. Он считал, что Германия легко оправилась после Великой войны, и, признавая, что подобная точка зрения непопулярна, предостерегал: «Как только Германия добьется полного военного равенства со своими соседями, ее претензии останутся безответными, а сама она будет пребывать в том же состоянии, в каком мы ее, к несчастью, видим, мы окажемся в опасной близости от возобновления большой европейской войны»[89]. Союзники обещали, «что она [Германия] станет демократией с парламентскими институтами», но «…все это было позабыто. Мы имеем диктатуру – диктатуру самого мрачного толка. Мы имеем милитаризм и призывы ко всем формам воинственного духа – от восстановления дуэлей в университетах до рекомендаций министра образования шире применять розги в начальных школах. Мы видим воинственные и агрессивные проявления, видим преследования евреев, которые упоминали многие достопочтенные члены парламента и которые отвратительны для каждого, кто считает, что мужчины и женщины имеют право жить в мире, где они родились, и зарабатывать себе на жизнь – и право это гарантировано им законами страны их рождения…»[90]

Черчилль неустанно предупреждал соотечественников о грозящей им опасности – в парламенте, в газетах, в многочисленных письмах к коллегам. Но лишь однажды ему удалось выступить по радио на ВВС (основатель ВВС, Джон Рит, считал Черчилля экстремистом и сознательно не допускал его на свою радиостанцию). Однако к 1935 году британское правительство решило, что Германия имеет право приступить к перевооружению и восстановлению флота – до 35 % от британского, таким было условие англо-германского морского договора.

Когда в июне 1935 года консерватор Рамси Макдональд из-за болезни отказался от поста премьер-министра, его место занял старый друг Черчилля, Стэнли Болдуин. Но он тоже был ярым сторонником политики умиротворения и следовал курсом предшественника. Пресса уже сообщала о жестокостях нового режима нацистов, и это смущало многих британцев, особенно тех, кто считал, что Германия слишком дорого заплатила за поражение в Первой мировой войне. Однако страхи перед советской угрозой были еще сильнее.

Милитаристские амбиции Гитлера усиливались с каждым днем. В марте 1936 года германские войска вошли в демилитаризованную Рейнскую область в нарушение послевоенных договоров, заключенных в Версале и Локарно. Британцы не обратили внимания на это событие: их более занимал кризис, вызванный отречением Эдуарда VIII, решившего во что бы то ни стало жениться на разведенной американке Уоллис Симпсон. Черчилль, который всегда был сторонником этого романтического союза, вновь выступил против линии правительства и собственной партии. Никто не хотел думать о новой войне и не видел ничего страшного в том, что Германия вернула себе территории, населенные людьми, говорящими на немецком языке.

В последние годы британское правительство начало процесс перевооружения, но страна не собиралась предпринимать никаких военных санкций в ответ на действия Гитлера. Черчилль предупреждал, что если Германию не сдержать, то она очень скоро обратит свой взор на Австрию, Польшу, Чехословакию и Румынию. Он настаивал на том, чтобы Британия значительно ускорила процесс перевооружения. Его общественная поддержка постепенно росла, но Черчилля по-прежнему продолжали считать «ястребом» и поджигателем войны. Когда в мае 1937 года премьер-министром вместо Болдуина стал Невилл Чемберлен, Черчилль вновь оказался вне кабинета министров: эти политики никогда не находили общего языка и не раз вступали в открытый конфликт (самыми последними поводами стали отношения с Германией и кризис отречения).

Хотя Чемберлен начал активно интересоваться внешней политикой, его отношение к Германии не отличалось от позиции Болдуина. А вот министр иностранных дел, Энтони Иден, разделял точку зрения Уинстона. Иден понимал, какую угрозу представляет Германия, и считал, что политика Чемберлена и его мягкое отношение к итальянскому диктатору Бенито Муссолини (после его вторжения в Абиссинию) – это очень серьезная ошибка. В результате Иден отдалился от новой администрации, и дистанция между ними еще более увеличилась, когда с подачи Чемберлена более активно заниматься внешней политикой стал лорд-председатель совета, лорд Галифакс. В октябре 1937 года премьер-министр убедил Галифакса принять приглашение немецкой стороны и встретиться с Гитлером во время поездки в Германию на охоту.

Иден категорически выступал против подобной встречи и чувствовал себя оскорбленным. Он дал Галифаксу строгие инструкции касательно намерений Гитлера, связанных с Австрией, Чехословакией и Польшей. Но у немецкого лидера обнаружился поразительный талант очаровывать британских политиков – в том числе и Галифакса. Из Германии тот вернулся в самом лучшем расположении духа. Галифакс сообщил министрам, что (вопреки советам Идена) воспользовался этой возможностью, чтобы подтвердить Гитлеру, что Британия готова провести переговоры, связанные с захватом немцами территорий в Центральной Европе и восстановлением бывших колоний, которые Германия потеряла по послевоенным мирным договорам. Галифакс утверждал, что Гитлер не имеет никакого желания начинать новую войну, но его слова не убедили Идена. Так он сам лишил себя министерского поста.

20 февраля 1938 года Иден подал в отставку, и Невилл Чемберлен назначил на его место лорда Галифакса. Черчилль был раздавлен. Позже в мемуарах он писал: «…сердце мое упало, и на некоторое время мрачные волны отчаяния захлестнули меня… у меня всегда был прекрасный сон… Однако в ту