Это история счастливого брака - Энн Пэтчетт Страница 16

роман был разделен на три самостоятельные части, написанные от первого лица, я работала последовательно – пока первая страница не была полностью готова, не переходила ко второй. Это один из немногих советов, к которым я настоятельно рекомендую прислушаться, наряду с рекомендацией не влезать в долги ради магистратуры. Даже если вы пишете книгу с нарушенной хронологией, десятью точками зрения и множественными флешбеками, все равно старайтесь писать в том порядке, в каком ее будут читать: это сделает письмо, а впоследствии редактирование неизмеримо проще. Скажем, вы уже знаете, что девушка одного из героев утонет – грандиозная будет сцена. Вы тысячу раз все обдумали, сцена фактически готова, поэтому вы решаете утопить девушку заранее, чтобы уже не думать об этом. Вам еще только предстоит выяснить, почему это произошло, что она, вообще говоря, делала в воде, но по крайней мере вы знаете, что она пойдет ко дну, так зачем мешкать? Вот зачем: впоследствии вам предстоит вернуться и написать скучные куски, предысторию, при этом вы не даете эпизоду развиваться логически. Вместо этого вы подгоняете действие под наращенную вами жемчужину. Если же вы пишете историю в хронологическом порядке, то вполне можете решить, что девушку вообще не обязательно топить. Возможно, ее парень бросится на помощь, и утонет в итоге именно он. Создавая персонажи, вы в том числе узнаете их, поэтому, даже если вам кажется, будто вы знаете, к чему все идет, не надо увековечивать это в камне; может статься, вы передумаете. Вы должны позволить событиям развиваться органично, а не так, как хочется вам. Сперва вы создаете устройство Вселенной, и лишь затем приводите ее в движение. Шекспир, несомненно, любил короля Лира, но также ему было очевидно, что Корделия погибнет, – а разве способен Лир такое пережить? Автор не может двигаться против течения, которое сам же запустил; точнее, может, но ни к чему путному это не приведет.

Итак, вы планировали утопить девушку, но она, как выясняется, не тонет; значит ли это, что персонажи способны самостоятельно управлять сюжетом? Нет. Ведь если вы строите дом с хозяйской спальней на первом этаже, но впоследствии решаете перенести ее на второй, все остальное остается на своих местах. Вы просто передумали и поменяли планировку, и сделать это значительно проще до того, как дом построен или написан роман. Возможно, вы слышали от кого-то, что персонажи сами пишут свою историю, но это не так. Хотя людям нравится в такое верить, да и некоторым писателям тоже: «Я сидел за компьютером и вдруг почувствовал нечто потустороннее. История развивалась самостоятельно. Персонажи взяли надо мной верх. Я больше ни за что не отвечал». Ну-ну. Что мне нравится в работе романиста, но что я также нахожу невероятно выматывающим: это самая доступная из всех возможность почувствовать себя Богом. Вы принимаете все решения. Только от вас зависит, когда взойдет солнце; кто влюбится, а кого собьет машина. Вы создаете деревья и наращиваете на них листву. Вы порождаете целый мир. Как бы мне самой этого ни хотелось, мою книгу пишут не персонажи – как и марионетки не сами показывают кукольный спектакль. (Опубликовав уже не одну книгу, я как-то раз выступала в Техасе. Женщина в зале подняла руку и сказала, что пастор запретил им читать романы, написанные в третьем лице, потому что такой писатель пытается подражать Богу. «Серьезно? – ответила я. – Значит, Толстого читать нельзя? Диккенса тоже?» Женщина покачала головой. Надо сказать, меня взбудоражила мысль, что повествовательная структура может быть настолько опасной, что заслуживает отдельной воскресной проповеди.)

Вот еще о чем стоит подумать, приступая к работе над романом: не бойтесь создавать себе трудности. Сосредоточьтесь на чем-то, что вы не вполне способны осилить, будь то художественная, эмоциональная или интеллектуальная составляющая. Можете вообще пойти ва-банк и взяться за все три. С каждой книгой, которую пишу, я поднимаю себе планку, удостоверяясь, что делаю нечто, выходящее за рамки моих возможностей. Это единственный известный мне способ самосовершенствования, и, возвращаясь к совету Рассела Бэнкса, только я – тот самый человек, который может заставить меня работать лучше.

* * *

Тем временем в Провинстаун пришла зима. Закрылся магазин мороженого, но продолжали работать несколько баров. Я безвылазно сидела в квартире и писала, время от времени впадая в ступор, а иногда в панику. Обслуживая столики, я настроила грандиозные планы, но теперь понимала, как далеки они были от реальности и сколь много деталей я не учла. Тем не менее писательского блока у меня не было; я вообще считаю, что это миф.

Писательский блок – любимая тема для обсуждения, особенно среди начинающих авторов и людей, которые считают, что я должна написать их книгу. Заминки, согласна, случаются. На то, чтобы что-то выяснить, может уйти немало времени, а порой, сколько бы вы ни старались, проблема так и не будет решена. Другими словами, если вы бьетесь над запутанным математическим доказательством, а не, скажем, окончанием седьмой главы и не можете прийти к верному выводу сию секунду, вы решите, что у вас блок или что обоснование непростое и требует дополнительных раздумий? Месяцы (а бывает, годы), которые я трачу на обдумывание романа, прежде чем взяться за него, впоследствии экономят мне немало времени, но, как любит повторять Элизабет Маккракен, все это тонкости калькуляции. Никаких осязаемых свидетельств работы, проделанной в голове, может не быть, но это не значит, что я ее не проделала.

И хотя я не верю в писательский блок, я определенно верю в прокрастинацию. Писательство часто выматывает и удручает, поэтому вполне естественно, что мы пытаемся отложить его на потом. Но не стоит полагаться на это самое «откладывание». Писательский блок, как камни в почках, вне нашего контроля. Вне зоны нашей ответственности. Однако за прокрастинацию ответственны только мы сами, и в идеальной версии мира мы должны быть предельно честны с собой касательно того, что происходит на самом деле. У меня есть привычка выстраивать все предстоящие дела в определенном порядке. Первым номером идет то, что мне хочется делать меньше всего, и почти всегда это работа над романом. Вторым пунктом может стоять звонок в телефонную компанию, чтобы оспорить последний счет, или чистка духовки. Дальше следует рабочая переписка, заметка для австралийской газеты о пяти наиболее повлиявших на меня книгах. Это значит, что я буду масштабировать список неприятных задач, пытаясь избежать первого пункта – писательства. (Понимаю, выглядит путано: я одновременно признаюсь в любви и ненависти к писательству, но если вы вообще дочитали до этого места,