Амвросий Фонтрие - Святитель Нектарий Эгинский. Жизнеописание Страница 16

В Ксантосе, местечке, расположенном в шести километрах от Эгинского порта, святитель Нектарий обнаружил развалины древнего монастыря в честь Божией Матери Животворящий Источник. По преданию, там во времена турецкого владычества в строгом подвижничестве жила св. Анастасия Эгинская, которая впоследствии, опасаясь пиратов, была вынуждена переселиться вместе со своими сподвижницами свв. Феодорой и Феопистией в Фессалоники.

По рассказам монахинь — духовных чад святителя Нектария, осматривая монастырь, святой подвижник обнаружил в одной из разрушенных келий пожилую женщину, ухаживавшую за храмом. Войдя в келию, Нектарий повесил на гвоздь свою рясу и облегченно вздохнул. Старушка сказала ему, что видела его во сне именно таким, каким он явился ей в момент, когда вешал рясу на гвоздь. Она слышала во сне голос, возвестивший ей: “Он — восстановитель монастыря”. Святитель усмотрел в этом действие Божественного Промысла, особенно — когда узнал из уст той же женщины, что в другой раз, когда она копала яму, желая посадить сосну неподалеку от другой старой сосны, то не-ожиданно раздался голос, повелевавший ей оставить между двумя деревьями свободное место для могилы. Старец был погребен именно между этими двумя деревьями и ныне на этом месте возвышается его гробница.

Одна афинянка, приятельница будущих инокинь, хорошо знавшая о запущенном состоянии монастыря, не советовала им там обосновываться. Дважды она специально приходила туда, чтобы убедиться в своей правоте. После второго посещения обители она вновь отговаривала инокинь. Во сне ей явилась некая монахиня аскетического вида, одетая во власяницу, и сказала ей: “Монастыря не будет? Нет, он будет, будет...” Затем, утвердительно кивая головой, подошла к ней и показала ей монастырь таким, каким он должен был быть в отреставрированном виде, и церковь в ее нынешнем состоянии.

По преданию, древний монастырь был основан епископом по имени Григорий. Нередко он являлся в бедных одеждах и в запущенном по образу монастыря виде, стоящим над тем местом, где были сложены косточки и лоскутки церковных облачений, найденные при вскрытии церковного фундамента.

На собственные скудные средства и на пожертвования благотворителей, Нектарий приобрел развалины старого монастыря. Он восстановил и расширил храм, возродил обитель буквально из руин и посвятил его Святой Троице. Были установлены две мраморные плиты. На одной из них, укрепленной на стене церковного притвора, было написано:

“Нектарий, Митрополит Пентапольский, воздвиг сей храм в вечную славу Триединого Бога. Первый камень был заложен 1 января 1906 г., а 2 июня 1908 г. храм был открыт”.

На другой плите, помещенной на наружной монастырской стене над входными воротами, можно прочесть:

“Служитель Божий и епископ Пентапольский, смиренный Нектарий, с помощью Божией воздвиг сей монастырь святых инокинь, предавших себя поклонению истинному Триединому Богу, Творцу Вселенной. Строительство было начато в 1904 г. и закончено в 1914 г.”

Этими посвящениями святитель Нектарий проявил себя великим богословом, что ставил в центр своей веры, своей мысли и своей жизни Тайну христианского Откровения — Святую Троицу.

“Инокини, — подчеркивает он в своем завещании, — должны быть образцом благочестия и совершенства. Они должны превратить монастырь в духовный маяк, в проводник мудрости и целомудрия...” Задолго до окончательного переселения на Эгину, Святитель направил в обитель нескольких своих духовных дочерей для того, чтобы заложить в ней начала монашеской жизни. Слепая Акакия и Касиния составили первоначальный костяк общины. Затем к ним присоединились и другие.

Долгая и оживленная переписка соединяла оставшегося в Афинах духовника с его дочерьми, ставшими послушницами в монашеском делании. Ничего не давалось Святителю без труда. Велика была его ответственность перед Богом, Церковью и духовными чадами. Велики были и испытания, выпавшие на его долю. Впрочем, испытания — это хлеб насущный для того, кто следует за Христом. Часто можно было слышать из уст Святителя: “Иисусе, Избавителю мой, помолись за меня”. Иной раз, когда враг нашего спасения направлял в него свои отравленные стрелы, он, перебирая четки, шептал: Симон, Симон, вот сатана просил сеять вас как пшеницу, но я молился за тебя, чтобы не оскудела вера твоя. А ты, когда ты обратишься, укрепляй твоих братьев. (Лк. 22, 31–32.) Затем он обращал свой взгляд на собеседника и говорил ему: “К чему нам унывать в наших испытаниях? Сам Господь наш молится за нас. Нам лишь надлежит никогда не забывать о Его последнем завете: и ты некогда, обратившись (к Богу), утверди братьев твоих1 (Лк. 22, 32). В этом наш долг. Господь спасает нас, укрепляет в наших испытаниях. Что же касается нас, то будем помогать нашим братьям не поддаваться тем искушениям, в которые им приходится впадать”.

Верный служитель Церкви, он создал свой монастырь в соответствии с канонами и правилами поместной греческой Церкви. 19 октября 1904 г. он писал своим возлюбленным чадам: “...С молитвенным благодарением сообщаю вам, что Господь открыл мне Свою Божественную волю о создании монастыря. Ему угодно, чтобы эта обитель существовала и благоденствовала. Его Высокопреосвященство митрополит Феоклит не только благословил начинание, но и взял его под свое покровительство. Он одобрил мои планы и пожелания, о которых я ему поведал, и сказал мне, что берется добиться их утверждения на Священном Синоде”. (К сожалению, тот же самый митрополит, который, казалось, собирался покровительствовать ему, впоследствии, по вражьему наущению, стал его недругом.)

Таким образом, продолжая возглавлять Школу Ризари, святитель Нектарий управлял жизнью Эгинского монастыря с большой заботой, любовью, страхом Божиим и с вниманием к малейшим деталям. “...Посылаю вам бумагу, чернила, ручки. Если вам чего-либо не достает, сообщите мне без стеснений. Если вам холодно, сообщите, я пришлю вам два теплых свитера”.

Греческим монастырям несвойствен комфорт. Там нет ни водопровода, ни газа, ни электричества, ни отопления. Зимы часто бывают достаточно суровыми. Эгинская обитель была еще не полностью отреставрирована. Жизнь в ней была бедной и трудной. “...Меня огорчила твоя болезнь, — писал он К. — Ты простудилась из-за сырости в твоей келии, так как невозможно было отремонтировать ее на скудные средства. Почему было не написать мне? Я бы выслал денег... Не надо больше мерзнуть, не подвергайте опасности вашу жизнь... Болезнь препятствует духовному росту для тех, кто не достиг совершенства. Здоровье вам нужно для духовного делания. Тот, кто несовершенен и кто выходит на брань, будет сражен, знайте это, если не будет здоровым, ибо ему будет не доставать той моральной силы, которая укрепляет совершенных. Для несовершенных здоровье — это колесница, несущая бойца к победному завершению сражения. Вот почему я советую вам быть рассудительными, знать меру во всем и избегать чрезмерностей. Строгости идут рука об руку с мерой добродетели. Человек, не достигший высоких моральных добродетелей и желающий соперничать с совершенными в строгости жизни, подвергается опасности впасть в прелесть и пасть. Поэтому ведите себя с сокрушением сердечным подобно начинающим, дабы хранила вас милость Божия. Мне хотелось бы, чтобы каждая из вас старалась с сокрушением сердца самостоятельно молиться, призывая помощь Божию для собственного укрепления. Строго следите за тем, чтобы не судить, не обличать и, особенно, не отталкивать ближних, как несовершенных, ибо вы рискуете при этом вызвать обиду, а обида — это начало разделений. Если кто-либо из сестер по какой-нибудь причине возмутится, пусть она скажет об этом с любовью, а не станет выражать претензии, желая во что бы то ни стало быть услышанной. А коли не сумеет обрести покоя, пусть напишет мне, и я успокою ее... Пусть П. вместе с А. отведут тебя к доктору, дабы убедиться, что твоя простуда не оставила никаких последствий. Тебе следует прислушаться к его предписаниям. Будучи в добром здравии, вы сможете духовно расти, в противном случае ваши усилия окажутся тщетными.