Моя Таврида - Алексей Бачаев Страница 16

И если в начале этого путешествия я сомневалась в своей роли в этом чудо-месте, то сейчас увидела её в том, что я запомнила всех их. Атмосфера абсолютного счастья от пребывания здесь и знакомств затмевала наши разумы, натягиваясь пузырем об ограждения территории, и с каждым днем приближалась к моменту, когда лопнет. И тут всё возвращалось к первому дню с недовольным морем. И сколько бы вы здесь ни находились, не стоит забывать, что оно чужое. Мы просто одолжили его взаймы на эти коротенькие семь дней.

А нас хорошо, что запомнили. Не это место, оно забудет. А эти люди, которых мы узнали и которые разнесут молву о нас по всему свету.

Анастасия Сагирова. Таврида в четыре шага

Семь утра. Аккуратно ставлю ногу на острую гальку. Ступни соскальзывают, иду невозможно медленно. Впереди море. Делаю еще один шаг. Во рту вкус водорослей и моллюсков.

Мыслей так много, что хочется скорее вырастить из них что-то большое. Но сейчас время прощаться.

«Таврида» – это награда. Когда у тебя два дара: один – ты достаточно смел, чтобы творить, и второй – этот дар не помещается внутри тебя и выбирается наружу. Как бессознательное, прикрываясь снами, не спрашивает, что мы хотим увидеть ночью, так творчество выпирает в виде мурлыкающей мелодии под нос, чувстве ритма в каждом наборе звуков, складывании букв в стройные, а чаще нет, литературные этюды.

Внешние масштабы «Тавриды» и твои внутренние сопоставимы. Как бесконечное море, смело лежащее вдоль непокорной гальки. Ты отдаешь миру свое творчество, а «Таврида» возвращает в размере большем, чем ты ожидал. Линия моря и горизонта, поженившиеся пыльно-розовым закатом, напоминает, что это какое-то чудо, за которое не нужно сражаться. Оно просто есть.

Письма с «Тавриды» ждешь, как письма из Хогвартса! Таврида меняет жизнь на 180 градусов. Теперь ты практически волшебник: из дружбы мыслей и пальцев рождаются новые истории – то, что так важно для тебя рассказать миру. Прощаться с этим волшебством так же жаль, как возвращаться в мир маглов.

Удерживаю себя от мыслей, что хочу не уезжать и навсегда остаться в этих ощущениях. Но нет: я унесу самое важное, сложенное в разные части меня и буду распаковывать потихоньку, как конфеты, которых нельзя есть сразу много.

На «Тавриде» все еще живет или только зарождается редко встречающийся вид отношений Человек-Человек. Когда уважают не только если ты большой и важный, но просто тебя. Когда в каждом видят большого человека, пусть даже его нужно еще немного дорастить. Здесь доращивают с любовью. Вера в молодость и талант.

Делаю шаг вперед. Море все ближе. Солнце не спеша ползет к своему трону в центре неба, чтобы из далекой вселенной греть и ослеплять.

Когда сталкиваешься вблизи с большими звездами, нервно чувствуешь свой размер. Хочешь приблизиться, погреться у светил. Ты – целая планета, но пока маленькая. Иногда на «Тавриде» это ощущается особенно остро. Твой размер слишком заметен рядом с большими и важными. Это восхищает и злит одновременно. Хочется скорее дорасти, ведь впереди целый космос. Тебя, как свежевлюбленного, мотает от восхищения к ощущению собственной ничтожности.

На «Тавриде» как в невесомости: не хватает кислорода. Ты постоянно бежишь, хватаешь то, что успеешь, не спишь. Надышишься потом, дома.

Еще несколько шагов. Цель – всегда море. Гладкое и прозрачное, как поверхность стекла, иногда угрожающее неспокойными волнами. Прекрасно в любом виде. Без человека, впрочем, море не знало бы, как оно прекрасно.

Вот и «Тавриду» архиценной делают люди, уникальные. Сочная прослойка стремящихся, нескромно наглых и замечающих свой дар. Так просто здесь идти, здороваться с любым и всегда улыбаться. Подсаживаться на обеде каждый раз к новому и говорить о музыке, текстах, фильмах. Обнаруживать себя в курилке в двенадцать ночи, смотрящим на звёзды под песню Земфиры.

В какой-то из дней ты натыкаешься на закрытое, холодное выражение лица, и по привычке хочется навешать на человека свои прилагательные: он просто дурак, странный, злой и глупый. Но ты вспоминаешь, что он тоже здесь, а значит, нежный и ранимый писатель внутри. Мы все здесь, кажется, такие. А может, и вообще все люди такие. Кто-то с большим успехом притворяется смелым, кто-то не притворяется. Обрызгал тебя в море поэт или прозаик, но ты знаешь про их внутренние настройки и улыбаешься ему в ответ. Забор из кубиков рушится, открывая поле ромашек.

Делаю глубокий вдох и решаюсь идти дальше. Море совсем близко! Оглядываясь по сторонам, вижу: что-то изменилось. Та же «Таврида», но почему так пусто? День отъезда. Все уехали, и я понимаю: нет людей – нет «Тавриды». И самое страшное – нет меня. Уже не хочется идти на пляж, словно я не имею права здесь находиться. Не хочу растягивать отношения в том месте, где они должны были закончиться. Иду по камням, спотыкаюсь, ссадина. Ощущаю себя маленьким человеком, случайно здесь оказавшимся! Тревога захватывает ум и сердце: когда нет людей – нет отношений с ними, которые составляют суть моей экстравертной жизни. Нет наполнения, нет смысла. Когда все были – ты имела смысл, сейчас – нет, уходи. Ты можешь только отражаться. Но внутри-то, без них есть что? Философские вопросы раздирают.

Дошла до моря. Не снимая тапок, пальцами ног ощущаю холодную воду. Дышу глубоко. Убеждаю себя, что можно. Я есть и мне найдется место. Мне, моим желаниям и даже моему творчеству. Наверное, это синдром отмены. Ведь «Таврида» – сильнодействующее вещество.

Александра Яковлева. Как стрижи

– Это, наверное, были стрижи, – говорит муж, – береговые стрижи. Они гнездятся на скалах.

Хочу навсегда остаться береговым стрижом, живущим в Капсельской бухте с видом на Черное море. Именно стрижи встретили меня на «Тавриде» в середине августа 2020 года. Да, конечно, и волонтёры, и танцоры на кубах тоже, но все они, как и я, лишь понаехали.

Мы высадились на диком пустынном берегу инопланетными гостями, слегка подогнав под свои нужды ландшафт. Всю неделю пришельцы, сбежавшие из большого и страшного мира, жили, как на краю Вселенной. Они только и делали, что говорили о литературе, спорили вокруг да около, учились, оттачивали, пробовали новое, а по вечерам