Гюнтер Юст - Альфред Йодль. Солдат без страха и упрека. Боевой путь начальника ОКВ Германии. 1933-1945 Страница 16

Немецкий народ ничего не узнает о заявлении защиты. Трибунал победителей во время «процесса» позволяет попасть в лицензированную немецкоязычную прессу лишь таким новостям, которые для обвинителей благоприятны, а для обвиняемых немцев и немецкого государства вредны.

Йодль: «Я пришел в ярость…»

В обвинительном заключении говорится, что подсудимые и вместе с ними немецкое государство обвиняются в планировании и совершении «преступлений против мира» (агрессивная война), «военных преступлений» и «преступлений против человечности».

«‹…› Я пришел в ярость, прочитав обвинение, – пишет генерал-полковник Йодль в своей камере. – Все происходит как в 1918 году. Если же у этой войны должен быть какой-то смысл, то он в том, чтобы на долгое время умиротворить Европу, если не весь мир. На место насилия, которое стало причиной войны и благодаря которому была одержана победа, в конце концов должно прийти всеми признанное правосудие. Иначе человечество не сделает шаг вперед. Генеральный прокурор – это еще не суд.

Также в бешенство меня привел упрек в том, что обвиняемые якобы лично обогащались на оккупированных территориях. О настоящих преступлениях я сейчас слышу впервые, и очень не хотелось бы, чтобы эти слухи оказались правдой…»

«Для меня очень важно доказать чистоту собственных убеждений. Меня можно спокойно упрекнуть лишь в том, что я приложил все силы для достижения победы…»

Честный Йодль не может даже предположить, что при этом «суде» нет никакой разницы между «генеральным прокурором» (обвинителем) и «судьей». Вскоре он поймет, как был не прав…

В обвинительном заключении нет ни одного пункта, в котором победители не должны были бы обвинить сами себя – согласно собственному уставу.

Вершиной подлости этого обвинения было утверждение, что «11 000 польских офицеров-военнопленных были убиты» немцами «в Катынском лесу близ Смоленска». При этом установлено абсолютно точно, и это было известно западным победителям, что это массовое убийство было устроено по приказу Сталина. Участвовавшие в этом массовом убийстве сейчас сидят за одним «судебным столом» с западными союзниками и принимают участие в «суде».

После того как антинемецкая пропагандистская ложь относительно Катынского леса была упомянута в ходе процесса, в окончательном приговоре она не сформулирована. Советское массовое убийство в Катынском лесу до наших дней остается ненаказанным…

Абсурдные пункты обвинения

В обвинительном заключении против генерал-полковника Йодля утверждается, что «генерал-лейтенант» (!) «руководил (!) и содействовал захвату власти нацистскими заговорщиками и укреплению их контроля над Германией» благодаря «своим руководящим должностям» в вермахте и своей «тесной связи с фюрером» (IM-протокол процесса, том 1).

Хватаешься за голову, когда читаешь эти абсурдные «обвинения»! Полностью законный «захват власти» Гитлером состоялся 30 января 1933 года. И только в 1939 году – спустя несколько дней после начала Польской кампании – Йодль впервые встречается с фюрером и Верховным главнокомандующим вермахтом. Кроме того, тогда, в отличие от сегодняшнего бундесвера,[17] офицерам рейхсвера[18] и вермахта было запрещено входить в состав какой бы то ни было партии.

Далее обвинительное заключение формулирует заведомо ложное утверждение, что Йодль усилил «приготовления к войне». При этом лишь незадолго до начала кампании против Польши ему поручили руководство оперативным отделом ОКВ. Тогда «план Вейс» Польской кампании был уже давно завершен.

Обвинительное заключение против 22 подсудимых (Борман не был найден, Лей в Нюрнберге покончил жизнь самоубийством) состоит примерно из 25 тысяч слов, оно сильно приукрашено. По объему это книга средней толщины. Судебная пресса со всего мира находится от него под впечатлением. Пресса каждое слово обвинения принимает на веру, хотя могла бы узнать от любого члена «юнгфолька», что это чаще всего бестактное и смехотворное искажение истории.

Среди прочих большая американская газета «Лайф» (Нюрнберг. Последняя битва. Мир в воскресенье. 1971. 17 октября) рассказывает следующие сказки:

«Гитлер подделал последнее завещание Гинденбурга в свою пользу. В 1935 году Шахт был назначен генеральным уполномоченным по военной экономике. Кейтель принял в заговоре участие с целью убийства собственного посланника в Чехословакии… Гитлер угрожал ударить Чемберлена в живот на глазах у всех фотографов. Кейтель в 1941 году приказал втянуть в войну Японию…»

Дальше – больше. В докладе британского историка Дэвида Ирвинга говорится: «Фабиан фон Шлабрендорф (принадлежал к Сопротивлению), написавший самое полное заключение по обвинению, предупреждал Джексона: «Мое чувство справедливости приказывает мне обратить ваше внимание на один из пунктов обвинительного заключения». На тот, в котором говорится, что нацисты убили поляков в Катынском лесу, так как он не соответствует истине: «Я сам был в то время в Катынском лесу и был свидетелем того, как были обнаружены могилы польских офицеров».

Даже указание этого борца Сопротивления и позитивного критика (!) нюрнбергского обвинительного заключения фон Шлабрендорфа не приносит успеха. Советы хотели обвинить в этом массовом убийстве Германию.

Ужасное обращение с обвиняемыми

Негуманное, жестокое обращение с обвиняемыми в Нюрнберге еще долгие годы потом описывали в своих книгах историки и писатели Гертле, Керн и Кляйст. Сегодня они подтверждаются и дополняются докладом Дэвида Ирвинга («Мир в воскресенье»). Он сообщает следующее:

«Он (полковник Андрус) отказал международному Красному Кресту в доступе к пленным. Подарки на Рождество от Красного Креста были конфискованы».

От жестокого обращения санитаров и унтер-офицеров полковника Андруса заключенных не защищали ни возраст, ни должность, ни имя. Старому Ялмару Шахту не разрешалось спать на боку. Кейтель страдал от фурункулов на шее, которые не лечили. Большинство пленных страдало от голода и холода, так как из разбитого окна дуло.

Фельдмаршал, арестованный в Нюрнберге как свидетель, писал в октябре 1945 года в своем дневнике: «Государственный казначей Шварц восхищается Штрайхером, который после пяти дней пребывания в кандалах, питания гнилой картофельной кожурой и после прочей мерзости остался честным человеком. Когда Штрайхер попытался, давая показания, пожаловаться на побои, Джексон приказал вычеркнуть это свидетельство из протокола…»

А автор мемуаров Альберт Шпеер – когда-то любимчик и кандидат в преемники Гитлера – осмеливается сегодня открыто утверждать, что «отношение к заключенным в Нюрнберге» было «честным».