Алиса Акимова - Дидро Страница 16

Роген, сделав свое дело — познакомив их, ушел, оставив новых друзей вдвоем. Они посидели в кафе недолго и вышли на улицу. Разговор перешел на другие искусства. Они и не заметили, как оказались на Новом Мосту, излюбленном месте прогулок Дидро. Молодые люди то спорили, то радовались тому, что думают обо всем одинаково, и глубокой ночью обнаружили — беседа завела их на улицу Кордис, где Руссо снимал комнату. Оттуда они опять дошли до дома Дидро и все еще не могли расстаться.

То, что новые друзья жили в разных концах Парижа, нисколько не помешало их частым встречам. Три раза в неделю они встречались в Пале-Рояль и шли оттуда обедать в гостиницу «Паньо-Флери».

Дидро никогда и никуда не являлся в назначенное время, а бывало, что и не являлся совсем; его увлекало что-нибудь другое, и он забывал прийти. Но он не пропустил ни одного из этих свиданий с Руссо, хотя и частенько опаздывал: вовремя прийти он решительно не мог. Очевидно, ему очень нравились беседы, которые они вели за обедом.

Жан Жаку жилось тоже очень трудно. Он совсем недавно приехал в Париж из Женевы с пятнадцатью луидорами в кармане. Откуда сын бедного часовщика мог взять больше? С мосье Рогеном его свел де Бонфон. Руссо был ему благодарен: Роген не только стал его ближайшим другом, но и познакомил его. с Дидро.

Как бы Руссо жил, если бы людям не взбредало в голову учиться композиции? Аббат де Лео предложил ему место секретаря. Он отказался. Аббат собирался платить только восемьсот франков в год. С таким жалованьем можно было лишь не умереть с голоду.

Руссо приглашали к себе аристократы. Далеко не всегда они понимали, как нужно обращаться с этим разночинцем. Мадам де Баданвиль в одно из его посещений предложила ему отобедать. Руссо согласился: он был, как всегда, голоден. Но тут же выяснилось, что она собиралась отправить гостя в буфетную, где он обедал бы в обществе слуг. Узнав это, Руссо сказал, что он очень торопится Дочь хозяйки, мадам Брюльи, была деликатнее матери и лучше понимала, что это за человек этот учитель музыки. Она что-то шепнула мадам де Баданвиль. Та сказала:

— Отобедайте с нами!

Он остался Он вел себя за столом аристократки так безукоризненно, что мадам Брюльи взглядом спросила у матери: «Разве я не была права? Разве этому человеку не больше пристало обедать с нами, чем с нашими служанками?» И матери нечего было возразить.

Зачем Руссо водился с аристократами, зачем бывал в их салонах, где всегда мог нарваться на подобное унижение? Доступ в знатные богатые дома открывал дверь к успеху, а он хотел ее открыть Без поддержки меценатов нельзя было пробиться к славе, а он страстно хотел пробиться.

И это тот Руссо, который потом станет самым яростным из всех республиканцев и демократов!

В сорок втором они с Дидро встречались недолго. Жан Жак уехал в Венецию секретарем французского посла графа Монтегю. Восемнадцать месяцев Руссо отсутствовал.

В Венеции он в первый раз слушал исполнение собственной оперы «Галантные музы»

Рассказывая другу о своей поездке, Жан Жак назвал Бенеттину, маленькую танцовщицу, чьи танцы его пленили. Дидро спросил об его венецианских любовных интригах. Руссо ответил, что восемнадцать месяцев и не думал о любви Дидро это удивило. Сам он в отсутствие друга успел жениться. Но и у Жан Жака в Париже была Тереза Лавассер, красивая белошвейка. Дени познакомил ее со своей Нанетой, тоже белошвейкой. Он хотел, чтобы они подружились так же, как дружен он был с Руссо. Из этого ничего не вышло ни тогда, ни потом, когда он женился на Нанете, ни даже когда женился на своей Терезе и Руссо. Не помогло и то, что обе женщины были дворянского происхождения и у обеих отцы разорились.

Впрочем, это не мешало Жан Жаку и Дени так же дружить и видеться так же часто, как не мешало этому и отвращение Дидро к высокопоставленным особам, к чьему покровительству прибегал его приятель.

Сам же он жил так: вспоминал улицу Сен-Виктор, где обитал, только чтобы спать, есть, работать. Остальное время он отдавал по-прежнему мечтательным прогулкам по аллеям Люксембурга и Тюильри и долгим часам в кафе. И, женившись, он не слишком изменил своим привычкам.

О том, как и почему женился этот человек, свободный как ветер, речь еще впереди. А пока познакомимся с третьим членом неизменного триумвирата сороковых годов.

Однажды, как обычно, опоздав к обеду в «Паньо-Флери», Дидро нашел своего друга в обществе какого-то молодого человека, тихого и учтивого, в черном платье, с маленьким белым воротником, таким же скромным, как и его владелец. Это был аббат де Кандильяк, брат аббата Мабли. Руссо аттестовал его своему другу как человека с большими достоинствами, глубокой учености, философа. Подобная рекомендация аббата заставила покраснеть и смутиться. Но когда они сели за стол и принялись беседовать, выяснилось, что он в самом деле прекрасно образован и очень умен.

Всех троих объединяла философия Локка. Кандильяк работал над книгой «Происхождение человеческих познаний». Каждый из троих применял принципы локковского сенсуализма и эмпиризма к той области знания, которая привлекала его больше всего. Дидро на первых порах — к критике теологии, Кандильяк — к психологии и к происхождению познания, Руссо — к социальной философии, или социологии, и педагогике. Скоро Дидро, как в коллеже, начнет готовить «чужие уроки», подскажет Кандильяку главную мысль известного его «Трактата об ощущениях», а Руссо — знаменитый ответ на вопрос Дижонской академии: способствовал ли расцвет искусства и наук очищению нравов?

Придет время, и пути их разойдутся. Но пока они друзья.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I Улица Бутебри

Потомки придирчивее, чем самая привередливая свекровь. Прошло уже 220 лет с той ночи 6 ноября 1743 года, как Дени Дидро, нарушив запрет отца, втайне обвенчался в маленькой церковке «Петр на быках» — на ее фронтоне и в самом деле были две бычьи головы А мы и по сей день рядим и судим, правильно ли он поступил, женившись, взвешиваем хорошее и дурное, что принес ему брак, вчитываясь в его собственные письма, автобиографические произведения, свидетельства современников В том же 1713 году, когда в Лангре родился Дени Дидро, в Отеле-Дье, больнице для бедных, в городке Ферте Бернар скончался некий фабрикант Амбруаз Шампьон Став жертвой собственных неудачных спекуляций и будучи не в состоянии поправить дела, он не нашел ничего лучше, чем умереть

Вдова банкрота, Мари, урожденная де Мальвиль — отец ее был обедневшим дворянином, с младшей трехлетней дочкой переехала в Париж Девочку она, как было тогда принято во Франции, отдала на воспитание в монастырь, остановив свой выбор на обители де Мирамьон вблизи от Турнеля Сама же мадам Шампьон поселилась у богатой подруги — на ролях не то компаньонки, не то приживалки. Очевидно, и за воспитание Анны Туанеты платила подруга. Когда благодетельница в 1726 году умерла, Мари Шампьон взяла дочь из монастыря и открыла скромное белошвейное заведение. По некоторым сведениям, оно служило и прачечной, по другим — они продавали и кружева.