Бруно Сюткус - Железный крест для снайпера. Убийца со снайперской винтовкой Страница 16

Командиром нашего полка в те дни был майор Шульце. 24 ноября 1944 года за участие в боевых действиях на передовой на излучине Вислы и за мои индивидуальные победы я получил отпуск и провел неделю в солдатском доме отдыха, в бывшем санатории в Буско, недалеко от линии фронта. Когда я прибыл туда, медсестра Красного Креста Эрика Ленц усадила меня за стол рядом с собой. Она с любопытством наблюдала за тем, как я тщательно вычистил винтовку, а затем сапоги. Эрика молча взяла у меня камуфляжную куртку и начала латать дыры, оставленные в ней русскими пулями. Затем велела мне отправляться в кино. Когда сеанс закончился и я вернулся к ней, моя куртка была аккуратно заштопана. Затем в столовой она отдала мне свою порцию пудинга, полагавшегося в качестве десерта. Эрика была симпатичной девушкой и очень понравилась мне. Скоро я стал постоянно думать о ней, и днем, и ночью. Я поймал себя на том, что часто напеваю мелодию популярной в то время и любимой солдатами песни «Эрика».

Среди пустоши цвететмаленький цветок.И зовется он — Эрика.

Этот славный цветок в женском обличье прочно поселился в моем сердце. Судя по всему, я ей тоже нравился, потому что она нередко оказывала мне особые знаки внимания. И все-таки я знал, что эта девушка не для меня. Я был простым солдатом, который мог погибнуть в любой день от пули русского снайпера. Мне раньше никогда не приходило в голову, что волей судьбы мне придется постоянно быть на переднем крае войны и посчастливится дожить до ее конца.

Бруно Сюткус с медсестрой Красного Креста Эрикой Ленц, декабрь 1944 года. Снайпер снял оптический прицел со своей винтовки Mauser ZF-K98k

Мой отдых продолжался до 8 декабря 1944 года. Затем я вернулся в свой батальон, находившийся под Ястжебцом. На рассвете 9 декабря я оказался в расположении 5-й роты. Моей следующей жертвой стал русский часовой, сменившийся из караула. Я застрелил его с расстояния в 300 метров. (131-й)

Вскоре я заметил еще одного русского, который расхаживал туда-сюда, пытаясь согреться. Он неосторожно вышел из укрытия, и с расстоянии в 300 метров я убил его. (132-й) Затем я убил второго вражеского солдата. (133-й) С расстояния в 400 метров я застрелил русского солдата, направлявшегося из окопа к ферме. (134-й) Следующая моя жертва появилась из блиндажа и принялась вычерпывать из него воду. Я попал врагу в грудь. (135-й) Еще один солдат решил посмотреть, что стало с его товарищем. Я попал ему в грудь с расстояния в 300 метров. (136-й) Меня, по всей видимости, заметили советские пулеметчики, потому что открыли по моей позиции мощный огонь. Их пули свистели прямо над моей головой. Я смог благополучно отползти на другую позицию. Русские не заметили моих передвижений и продолжали обстреливать прежнее место. Теперь я получил хороший обзор и продолжил наблюдение за двумя пулеметчиками с расстояния в 300 метров. Выждав некоторое время, я застрелил их. (137-й), (138-й)

Ближе к концу дня я наблюдал за сменой караула, происходившей в 300 метрах от меня. Я убил часового выстрелом в грудь и видел, как он упал. (139-й) К нему подбежали два солдата, которых я застрелил с расстояния 300 и 320 метров. (140-й), (141-й) Свидетелями были обер-ефрейтор Эрих Шмидт, гренадер Рихард Новак, ефрейторы Макс Бартель, Мачик и Антон Дю-байль, все из 5-й роты 196-го полка.

68-я пехотная дивизия ничего не могла изменить на русском плацдарме площадью в 25 квадратных километров. Русские численно превышали немцев в одиннадцать раз. Соотношение в танках было двадцать пять к одному. И все же они не смогли быстро захватить этот участок фронта. Враг сосредоточил предельное количество войск на Барановском плацдарме. Все это свидетельствовало о предстоящем крупном наступлении, предположительно запланированном на январь 1945 года. Когда болота и реки замерзнут, передовые части советской армии беспрепятственно двинутся на запад.

9 декабря 1944 года в 23.00 началось наступление русских войск. По всей линии фронта ударила артиллерия. Мы могли бы отбить наступление противника численностью до полка, но были не готовы к атаке такого масштаба. 196-й полк получил приказ отступить. Наш батальонный командир, майор Хоффман, приказал мне довести это до сведения наших передовых частей, потому что телефонная связь была нарушена, а путь я знал хорошо. Я выполнял подобные задания несколько месяцев назад. В помощь мне дали солдата-связиста, которому надлежало заняться исправлением обрывов в телефонном кабеле. Передовым ротам приказывали отступить в 03.00. Сделать это нужно было по возможности скрытно. Это были даже не роты, а их остатки — они понесли за последние две недели большие потери и насчитывали примерно половину положенного личного состава.

Я прибыл на передовую буквально через несколько минут после того, как моего сопровождающего убило осколком снаряда. Мне пришлось дальше одному отправиться с донесением. Найти наши роты было непросто, потому что ночью местность выглядела по-другому. Залпы русской артиллерии заставляли меня часто бросаться на землю и искать укрытие. Наконец мне удалось довести приказ Хоффмана об отступлении до всех командиров рот. Отступая, мы взяли с собой наших раненых. Наш ротный командир, обер-фельдфебель Роллер, был серьезно ранен в легкое осколком снаряда. Я помогал нести носилки, на которых он лежал. Мы донесли его до перевязочного пункта, но он умер час спустя от сильного внутреннего кровотечения. Наступая на наши позиции, русские несли большие потери.

10 декабря 1944 года, когда я находился вместе с 8-й ротой возле Ястжебца, мне показали хорошо замаскированное пулеметное гнездо противника. После нескольких часов наблюдения за окружающей местностью я увидел, откуда именно по нашим позициям ведется пулеметный огонь. Я убил русского солдата выстрелом в грудь с 350 метров. (142-й) Свидетелем был ефрейтор Трепка.

11 декабря 1944 года, находясь на участке 7-й роты вместе с наблюдателем, унтер-офицером Кюном, я застрелил русского часового с расстояния в 450 метров. (143-й) С той же самой позиции я увидел советского солдата, вышедшего из дома и двинувшегося в восточном направлении. Я застрелил его с расстояния в 500 метров. (144-й) Позднее я увидел нескольких русских, входивших в блиндаж и выходивших из него. Мне удалось убить выстрелом в грудь советского офицера с расстояния в 400 метров. (145-й) Свидетелями были унтер-офицер Кюн и ефрейтор Оденталь из 7-й роты 196-го полка.

Сражения на Восточном фронте в 1944 году привели к огромным потерям обеих противоборствующих сторон

16 декабря в Карникельберге близ Каргова я заметил русский караульный пост и застрелил часового с расстояния в 250 метров. (146-й) Затем я убил второго солдата, бросившегося на помощь своему товарищу. (147-й) На следующий день произошло то же самое на том же месте и с того же расстояния. Я убил часового и еще одного солдата, шедшего со стороны Кар-никельберга в лес. (148-й), (149-й) Позднее я заметил вражеского снайпера, направлявшегося в укрытие вместе с наблюдателем. Сначала я убил наблюдателя выстрелом в голову с расстояния в 250 метров. (150-й)