Михаил Ахманов - Золотой свисток или Вояжи писателя Ахманова Страница 16

Итак, двигаясь по стопам предшественника, Ахманов прибыл в горную деревушку, где в маленьком, продуваемом ветрами святилище обосновались хранители пещеры. Было их двое: один – старый, а другой – совсем старый. Но старички оказались бодрыми, практиковали йогу, ели целебные травки и кое-как понимали английский.

– В пещеру, – сказал Ахманов, передавая увесистые подшивки журнала. Их приняли с благодарностью – в этих суровых краях топливо очень ценилось.

– В пещере только глядеть, фото нет, – сказал старый гуру.

– Глядеть издалека, – добавил совсем старый.

– Глядеть сначала, – молвил Ахманов. – После внутрь идти.

– Не моги, – возразил старый гуру.

– Они не пускать, – уточнил совсем старый.

Ахманов вытащил красный билет члена Союза российских писателей и веско произнес:

– С этим пускать везде и бесплатно. Пошли!

Старый гуру пожал плечами, и они зашагали к расселине в скалах. За нею было обширное полутемное пространство под каменными сводами. В дальнем конце этого подземелья смутно виднелась дыра неопределенных очертаний, полная загадочного мрака. В общем, все было так, как описано в книгах Мулдашева, и не приходилось сомневаться, что по крайней мере до этих мест уфимский доктор добирался.

Они подошли к дыре, и тут гуру промолвил:

– Здесь закрыто. Не миновать никак, если нечистый помысел.

– Сюда приезжали из России, целый экспедишн, – сказал Ахманов. – Кто-нибудь побывал во второй пещере?

Старик замотал головой.

– Нет. Суетный люди, недостойный! Пялиться с порога.

– Потом писать много глупостей, – пробормотал Ахманов и шагнул в дыру.

Никакого сопротивления! Он еще услышал, как гуру икает от изумления, и в тот же миг кромешная тьма сменилась неярким светом. Камера, в которую попал Ахманов, была похожа на внутренность раковины, выстланной перламутром, испускавшим серебристо-розовое сияние. В потоке этого мягкого жемчужного света стоял сероглазый юноша в потертых джинсах и футболке с надписью "I lave you" и глядел на гостя с благожелательной улыбкой.

– Атлант? – осведомился Ахманов. – Или лемур?

– Не имею чести, – ответил сероглазик на русском. – Пича Вомба, Наблюдатель категории «Би», служебный номер пятьдесят три дробь семь.

– Это как понимать? – с легким удивлением полюбопытствовал Ахманов.

– Так и понимайте, – ответил Пича Вомба. – Сорок миллионов лет назад мы облучили ваш мир прогрессирующей радиацией. С тех пор наблюдаем. – Тут его улыбка сделалась печальной. – Наблюдаем и ждем, когда вы поумнеете, созрев для контакта.

– Боюсь, это случится не скоро, – вздохнул Ахманов.

– Увы! Я здесь уже пятую тысячу лет и подумываю о том, не облучить ли вас вторично. В Галактике это был бы уникальный случай. Всем прочим хватило одного раза, даже сирианским свинорылам.

– Я всегда считал, что Земля – заповедник недоумков и редкостных кретинов, – с грустью признался Ахманов. – Представить только – у меня тиражи меньше, чем у Мулдашева! Возмутительно!

– Согласен с вами. Но среди недоумков встречаются и вполне разумные персоны. – Сероглазик отвесил Ахманову вежливый поклон. – Так что надежда на прогресс, пусть скромный, нас все еще не покидает. Хотя эти бредни о лемурах и атлантах… – Он скривился.

– Простите великодушно за доктора Мулдашева, – сказал Ахманов. – Приношу извинения от лица земной цивилизации и особенно от ее докторов. Обещаю, что мы постараемся прогрессировать побыстрее. Все, от мала до велика!

– Всем не обязательно, – молвил Наблюдатель Пича Вомба. – Например, доктора Мулдашева мы не включаем в категорию прогрессируемых. Знаете, временами эволюция делает странные зигзаги и даже поворачиваясь вспять, от хомо сапиенс к австралопитекам и троглодитам.

– А не облучить ли доктора Мулдашева отдельно? – предложил Ахманов. – Так сказать, в порядке личной реморализации?

– Отдельно – слишком дорогой эксперимент. Мы не может тратить на это ресурсы Галактики, – возразил Наблюдатель. – Опять же проблема не в одном Мулдашеве. Вспомните о Денникене, Лобсанге Рампе и остальных шарлатанах! Вспомните о ваших лжеакадемиках, астрологах и чудотворцах! Вспомните, наконец, о пресловутом Ангаре-18!

Осведомленность Пичи Вомбы удивила Ахманова, но Наблюдатель пояснил, что может получить любую информацию ментальным способом, а также прямо из компьютерных сетей.

Прощаясь, они вступили в физический контакт, пожав друг другу руки, и Ахманову почудилось, что он коснулся не ладони, а гибкого теплого щупальца. Возможно, подумалось ему, Наблюдатель – не гуманоид, его человеческий облик лишь видимость, а на самом деле Пича Вомба – разумный осьминог?.. В таком случае, байки Мулдашева об атлантах и лемурах для него вдвойне оскорбительны.

С другой стороны, размышлял Ахманов по пути домой, было бы совсем неплохо, если бы разумные земляне произошли от головоногих. Писателям, скажем, прямая выгода: можно творить в восемь рук, и все они близко к голове. Гораздо ближе, чем у доктора Мулдашева.

ВОЯЖ 14. ГРЕНЛАНДИЯ, ЗЕМЛЯ СВОБОДЫ

Когда случился датско-гренландский инцидент, писатель Ахманов поехал в зону боевых действий в качестве военного корреспондента. Конечно, супруга увязалась с ним – ей поручили делать фото и врачевать раны Ахманова, если такие окажутся. Отправились они по заданию единственного российского СМИ, проявившего интерес к этой войне. То был журнал «Физкультура и спорт», чья редакция сочла, что борьба Гренландии за независимость относится скорее к спортивным мероприятиям, нежели к каким-либо иным.

Как известно, первое столкновение произошло в Копенгагене, после атаки гренландской авиации. Два самолета ("Ан-24" советского производства) разбросали листовки и высадили десант, дюжину парашютистов с ледорубами. Эти бойцы принялись крушить витрины лавок и супермаркетов, а затем вступили в рукопашный бой с датской полицией. Ахманов и его жена находились прямо на линии фронта, у ящиков с бананами возле разгромленной продуктовой лавочки. Там их и взяли.

Взяли их узкоглазые гренландские десантники и поволокли к берегу моря. Сначала Ахманов возмущался, показывал корреспондентский жетон, но потом успокоился, решив, что освещать боевые действия можно по любую сторону фронта. Тем более, что тащили их вежливо, с бережением, лишь иногда тыкая ниже поясницы рукоятями ледорубов. Таким порядком писателя и его супругу отвели к морю, где дожидалась подводная лодка.

Переход в Гренландию на этом дредноуте занял двое суток. Жена Ахманова проводила время в основном на камбузе, знакомясь с гренландской кухней, Ахманов же трудился не покладая рук, брал интервью у капитана, десантников и членов экипажа. Бойцы с горечью перечисляли обиды, нанесенные датчанами: эмбарго на шапки из нерпы, ущемления национальной шаманской религии и отказ выдвинуть на Букер книги авторов-гренландцев. Кроме того, датские власти не пожелали дублировать на гренландский боевики Голливуда, очень любимые местным населением. Все это, вкупе с другими актами великодатского шовинизма, привело к росту национального гренландского самосознания и, как результат, вспыхнула война за независимость. Хотя армия Гренландии включала только один батальон, два подержанных самолета и подводную лодку, шансы повстанцев были отнюдь не призрачными: капитан намекнул, что в их распоряжении есть секретное оружие.