Анатолий Тарасов - Хоккей. Родоначальники и новички Страница 17

Хоккеист обязан быть не только ловким и быстрым, иметь сильные и умелые руки. У него должны быть умелые и «умные» ноги для скоростного маневра, устойчивости при столкновениях, для того, чтобы скрытно менять ритм и направленность скольжения, догнать соперника, вступить с ним в бескомпромиссное единоборство. А еще для того, чтобы подтолкнуть коньком шайбу к своей клюшке, остановить скользящую шайбу, выполнить на худой конец передачу. Не скажите, читатель, что ноги лишь волка кормят. Я бы сказал так: ловкие, быстрые, сильные руки и ноги плюс светлая голова – это уже большой хоккеист.

Пусть я чуть отвлекся, но все равно эти рассуждения относятся к теме нашего разговора – о технике хоккея. Высокой техникой спортсмен овладевает не вдруг. Здесь нужно терпение, помноженное на время, усердие и упорство. Но нужны и минимальные условия – лед. А тогда, в конце 50-х годов, у нас, как назло, и зимы были скверные, с частыми оттепелями, а искусственные катки лишь начали строиться.

Мы, армейские хоккеисты, проводили тренировки на катке парка имени Ф. Э. Дзержинского в Москве. Этот первый каток с искусственным льдом был очень маленьким – прямоугольничек размером 10×12 метров. Как говорится, не разгонишься. Нашей команде выделили время с 12 ночи до 6 утра (ночная смена!). Тренировались маленькими группами в три-четыре смены. Играющий тренер не покидал льда в течение всех этих шести часов. Иногда игроки не вписывались в виражи и вылетали за низкий бортик, падая на землю с полуметровой высоты, выполняя в полете замысловатые кульбиты.

Не помню, однако, ни единой жалобы. Спортсмены были удивительно жизнерадостны, тренировались весело, с аппетитом. Конечно, после занятий хотелось принять душ, отдохнуть. Но об этом мы и не мечтали. Рядом с катком стояла кадка с холодной водой – вот и весь сервис.

Даже в ночное время вокруг этого крохотного катка собирался народ. В короткие минуты отдыха хоккеисты отвечали на вопросы. А сегодня, к сожалению, многие наши тренеры, имея шикарные условия для занятий, закрывают двери для посетителей, с этаким высокомерием относятся к встречам с любителями хоккея. Бывает, даже тренеры детских команд, равняясь на коллег, работающих со взрослыми командами, не допускают к катку родителей. От этого, полагаю, только урон хоккею. Кого отталкивает тренер? Своих союзников, помощников, друзей! Не понимает такой тренер, что, наблюдая тренировки, постигая хоккей, обсуждая с тренером общие проблемы, родители наверняка используют все это в домашнем воспитании.

Наши тренеры команд мастеров эту привычку переняли от канадских профессионалов. Там тренировки проходят, как правило, при закрытых дверях. Однако даже профессионалы, столь ревностно относящиеся к своему труду как некоему таинству, в последние годы уходят от этих традиций.

К примеру, осенью 1987 года Владислав Третьяк проводил показательный урок с вратарями команды «Ванкувер Кэнакс» на льду катка на острове Данкен, и за этой тренировкой наблюдали несколько сот зрителей. На одну из тренировок этой профессиональной команды также был приглашен зритель, более того – присутствующим раздали программки с самыми разнообразными сведениями о хоккеистах: из 63 игроков предстояло отобрать 25 наиболее достойных.

Два показательных урока с юношами в возрасте от 13 до 15 лет провел в Канаде и я: на трибунах катка собралось более полутысячи зрителей. А вечером после этих занятий в зале местного кинотеатра состоялось собрание, во время которого и взрослыми, и детьми мне были заданы самые разные вопросы. Разговор был интересным и полезным для всех. Так стоит ли нашим тренерам придерживаться отжившей традиции, скрывая свою работу от любопытных глаз?

Многие мои коллеги скрытность свою поясняют так: у меня, мол, свои тренировочные упражнения, свой подход к занятиям, и я должен держать все это в секрете. Припоминаю, как один из таких вот кустарей-одиночек на протяжении нескольких лет часами просиживал на тренировках ЦСКА и буквально все записывал в блокнот. А я, будучи тренером армейской команды, гордился тем, что на занятия моей команды приходят люди, что коллеги проявляют к моей работе интерес. И мы, наставники, спортсмены, должны уметь это внимание и ценить, и беречь.

Что же касается секретности, от кого и что скрывать? От болельщиков, для которых и существует хоккей и кому ты обязан служить верой и правдой? От коллег, с кем призван совместно обогащать и развивать хоккей?!

Тренер похож на командира небольшого мобильного отряда, который в каждом новом матче сражается с таким же по численности противником. Верх берет тот, у кого лучше обучены бойцы и у кого припрятаны домашние заготовки, какие-то уловки, помогающие перехитрить своего визави. Эти заготовки тренеры предпочитают держать под замком – в строгом секрете. Что не должно удивлять, ведь арсенал тренерских приемов ведения матча, их количество и качество определяет в значительной степени то, какую силу будет представлять его команда в завтрашнем поединке.

Для подавляющего большинства наставников эта тема закрытая, она находится под грифом «секретно».

Поразительно, но факт, который я готов засвидетельствовать: Анатолий Тарасов никогда не скрывал свои нововведения – свои секреты, которые действительно дорогого стоили. И это при его честолюбии, азарте, привычке побеждать и абсолютном неприятии возможности проигрыша своей команды!

На чемпионате мира 1970 года в Швеции я получил от Анатолия Владимировича указание просмотреть тренировку чехословацкой сборной с тем, чтобы проанализировать ее и попытаться предугадать их тактический план на предстоявший с нашей сборной матч. Я пошел по прямому пути, обратившись в администрацию Ледового дворца: узнал время занятия и, взяв блокнот, отправился на трибуну, однако наткнулся на запертые повсюду двери. Оказалось, что тренерский штаб сборной ЧССР попросил организаторов турнира обеспечить условия для закрытой подготовки к матчу со сборной СССР.

Вернулся ни с чем в расположение нашей команды и доложил о закрытом «шлагбауме». Тарасов был неумолим:

– Юрий Васильевич, ты уж извини, но это твои проблемы. Их тренировку обязан посмотреть! Остальное меня не касается.

Ну, делать нечего. Я кружным путем, по верхним этажам «Юханесхоф», петляя между какими-то трубами и кабинами телекомментаторов, ухитрился-таки попасть на трибуны и занять где-то в углу неприметное место. Задание я в итоге выполнил. Тарасов внимательно выслушал меня и поблагодарил. А я не выдержал и спросил с досадой и удивлением:

– Анатолий Владимирович, ну вот наши чешские друзья занимаются при закрытых дверях, а почему вы готовы всех пустить на свои тренировки?! Даже в пресс-релизах сообщается об открытых тренировках советской сборной.