Игорь Оболенский - Мемуары наших грузин. Нани, Буба, Софико Страница 17

Стоит ли говорить, что я тут же попросил устроить мне встречу с Наиной Иосифовной. И она случилась — имя Нани стало тем самым ключиком от дома в Барвихе, где живет вдова Ельцина. Едва мы присели на диваны в гостиной и я задал свой первый вопрос о Нани, как лицо хозяйки осветила добрая улыбка. Вот уж воистину речь шла о семейной любимице.

«Мы с Борисом Николаевичем очень любим Нани Брегвадзе. Как-то мы с ним были в гостях, и там же оказалась Нани. Для нас это был такой подарок: она пела, мы с ней говорили.

Мы ее песни дома тоже слушали. Я и сегодня слушаю. Когда у меня не очень хорошее настроение, ставлю романсы в ее исполнении. У меня всегда под рукой диск.

Я голос Нани полюбила давно. Мы тогда жили в Свердловске, и друзья из Москвы прислали ее запись. Телевизора у нас не было, мы его позднее купили. И потому слушали песни Нани на пластинках. Ее голос меня покорил.

А лично ее увидела году, кажется, в 1978-м. Мы отдыхали в Пицунде. Борис Николаевич тогда был первым секретарем Свердловского обкома, и нас пригласили отдохнуть на «цековскую» дачу. Там в то время отдыхал кто-то из Грузии, Эдуард Шеварднадзе с Нанули Рожденовной там был, и они пригласили в Пицунду Нани. На той госдаче мы часто виделись с ней, слушали ее. Но она, наверное, об этом и не помнит. Она была совсем молодой тогда. Но ее голос и сейчас не изменился. Она стала царицей эстрады. И близко к ней нет никого. Не в обиду никому будет сказано.

В ней есть природная мудрость, это чувствуется. О многих что-то пишут и сочиняют, а о ней — ничего. Ни одного пятнышка на ее репутации нет. Это ведь тоже говорит о ее мудрости.

Нам с Борисом Николаевичем, конечно, нравятся романсы в ее исполнении. А еще такая песня была у нее — «Снегопад». Когда она только вышла, ее пели все. Если, например, собирается компания и не спеть за столом «Снегопад» — значит, вечер не удался.

Но когда мы с Нани оказались в тот раз за одним столом, мы не посмели вклиниться в ее голос. Просто слушали и наслаждались.

Она ведь и как женщина не может не нравиться. Она Борису Николаевичу нравится, я знаю.

Увидите Нани — поклон наш с Борисом Николаевичем. Он ее очень ценил».

Конечно же, при очередной встрече я передал слова Наины Иосифовны моей героине. Нани была тронута…

В тот раз она решила показать мне свою квартиру, рассказав о некоторых предметах интерьера. Кстати, дома у королевы романса очень уютно. Свидетельствую об этом как очевидец, которому повезло стать гостем Брегвадзе.

А вообще переступить порог звездной квартиры доводится далеко не каждому. Хотя адрес Нани знает, кажется, весь Тбилиси. Да и на домофоне так прямо и написано возле одной из цифр, обозначающей номер квартиры певицы: «Н. БРЕГВАДЗЕ».

Я очень люблю свой дом. Где бы ни находилась, всегда мечтаю о том, как приеду в Тбилиси и сяду в свое любимое старинное кресло. Только маме оно категорически не нравилось. Я пыталась ее разубедить: «Дедико, знаешь, как Маке понравилось?» — «Пока она не передумала, отдай ей!»

Я его в Ленинграде купила. Вообще многое привозила из России — что-то находила в антикварных магазинах, что-то у знакомых. У меня в большой комнате стоит старинный стол, за который можно 60 человек усадить!

Сейчас сложно что-то привезти, дороги-то нет. А так хочется что-то купить из карельской березы.

Я всегда сама занималась дизайном. У меня такая черта еще есть: если я в каком-то доме увидела то, что мне понравилось, хочу то же самое сделать и у себя.

Все время что-то переставляю. Рояль передвигаю, мебель.

Невероятное удовольствие от этого получаю. А раньше обожала убирать квартиру. Это был лучший отдых — во время уборки.

Сейчас у меня начался завершающий этап в жизни. Но этого я тоже не боюсь.

У меня есть вера, и я счастлива. Не боялась смерти никогда — ни в самолете, нигде. Ну не будет меня, и что?

Хотя, конечно, оказаться перед лицом смерти не хочется. Но когда сижу в самолете и все вокруг боятся, я спокойна. И это мое спокойствие передается окружающим.

Когда была маленькой, помню, боялась, что за шкафом кто-то прячется. Ночи боялась. Но это прошло.

Вообще же надо бояться людей. Тех, кто творит что хочет.

Я часто молюсь. И перед сном, и утром. И верю, что в этот день все будет хорошо. Каждый раз прошу здоровья для своих близких. Я ведь богатый человек — у меня дочь, внучка, два внука, невестка и уже два правнука. Так и говорю: «Господи, сделай так, чтобы мои дети — Эка, Наталия-внучка и Наталия-невестка, Леван, Георгий, Димитрий и Сандро — были здоровы».

Раньше часто в церковь ходила, сейчас реже. Прежде посещала Кашвети, а теперь Сиони.

Крестили меня в селе Манглиси, мне тогда шесть лет было. Крестил сам Католикос-Патриарх Калистрат (Цинцадзе). Просто так совпало, что он оказался в той церкви.

Он меня назвал Ниной. Я помню, как это было. И всегда отмечаю 14 января, день святой Нины, всю свою жизнь.

О личном говорить не хотелось бы. Но раз рассказывать о жизни, то ведь обо всем? Моего мужа называли Мамало — его фамилия Мамаладзе. К нам домой приходило много ребят, и он заглядывал вместе с ними. Потом он мне рассказывал, что все в городе — а тогда Тбилиси был маленьким городом и все друг друга знали — без конца говорили: «Нани, Нани». И он пошел посмотреть на меня.

Но я на него особого впечатления не произвела. «Какая-то обезьянка», — сказал он. А потом, видно, увлекся. Я знала, чем должна угостить гостей — садилась за рояль и пела. У нас же была маленькая комнатка и ничем особым удивить мы не могли. Но после пения гости уже были «моими».

Мераб был очень красив. И очень положителен. Бывают люди, от которых ты не знаешь, чего ждать. А про Мераба все знали, что ничего плохого он никогда не сделает. Хотя он не был, безусловно, таким уж положительным. И его дальнейшая судьба это подтвердила.

Он учился в ГПИ на инженерном факультете. Его отец работал на 31-м авиационном заводе инженером, а мать была химиком. И они настояли на том, чтобы он поступил в политехнический институт.

Хотя сам Мераб всю жизнь мечтал стать врачом. И так любил это дело, что друзья-медики даже пропускали его на операцию. Он прекрасно знал анатомию, разбирался во всех тонкостях и обожал лечить друзей и знакомых. Не дай Бог, я кашлянула. Все! Он тут же принимался за мое лечение.

На родителей он произвел хорошее впечатление. И мама сказала, что лучшего мужа нечего и желать. А мне Мераб не особо нравился. Но он так активно ухаживал! Даже чересчур — всюду встречал меня, и все такое. И я сдалась.

Делал ли он мне предложения? Сколько раз! И в конце концов я согласилась.