Лев Соцков - Код операции - Тарантелла. Из архива Внешней разведки России Страница 17

По мнению Бурцева, Савинков не устоял перед перспективой десятилетнего заключения, к которому он был приговорен, и такой приговор показался ему концом всего. Психологически, подвел итог Бурцев, ГПУ выиграло борьбу с Савинковым.

Переходя к миссии Лаго, Бурцев заявил, что считает эту поездку наиболее важным событием в жизни активной эмиграции в 1931 году. Особенно же большое значение для него приобретает поездка Лаго в связи с его, Бурцева, «последним делом жизни», с «последней фразой его некролога» — организацией «центрального удара», то есть покушением на Сталина.

Одно военное объединение — какое именно, Бурцев в беседе с Лаго не сказал — обещало выделить на это дело в его распоряжение сумму в 500 тыс. франков, но только тогда, когда откроются реальные возможности осуществления теракта. Началом этой работы, заключил Бурцев, и является поездка Лаго. Он надеется на успех. Основная задача Лаго, по мнению Бурцева, — договориться хотя бы с двумя верными людьми, которые согласились бы участвовать в организации этого дела даже не исполнителями, а, как он выразился, «пособниками».

Как понял Лаго из дальнейшего разговора с Бурцевым, его план покушения на Сталина предполагал три этапа.

Вначале в Россию едет первая группа или же один человек, имея в виду, что у него будут помощники на месте, для проверки явок и выяснения всех деталей, касающихся каждодневной жизни Сталина. После этого в Москву выезжает группа разведчиков, в обязанности которой входит наблюдение за вождем. Наконец, по завершении подготовительной работы выдвигается группа непосредственных исполнителей террористического акта.

Нелегальные поездки в СССР не были в те годы чем-то из ряда вон выходящим. Даже некоторые крупные фигуры позволяли себе это, например тот же Савинков. К этому методу прибегал РОВС: его офицеры, выполняя задания организации, бывали в Советской России, и небезуспешно. Даже один из ближайших помощников Богомольца дважды ездил туда и оба раза благополучно возвращался. Так что поездка Лаго в этом смысле не выглядела чем-то из ряда вон выходящим. Была только во всех этих предприятиях одна особенность — определение точки опоры, «печки», от которой можно было бы «танцевать», оказавшись в России. К счастью, у Лаго есть старшая сестра, с которой у него, несмотря на разлуку, сохранились очень теплые отношения.

Они переписывались и хорошо понимали друг друга. Лаго уверен, что с ее помощью он все сделает как надо. Если нужно, она сходит в адресный стол, в учреждение — словом, поможет, ибо родной человек. Сестра живет сейчас одна, работает на санэпидемстанции, у нее есть квартирка на окраине Москвы, во Владыкине. Естественно, что перед ней он раскроется, скажет, что работает на патриотическую русскую эмиграцию. На женщину можно положиться. Беседовский разделяет оптимизм Лаго.

Предположительные пути выполнения поставленных задач по подбору людей тоже вырисовывались, хотя, конечно, каких-то гарантий Лаго давать не собирался: дело сложное и чрезвычайно опасное.

Беседовский сам порекомендовал человека, которого знает еще по своей работе на Украине. Он поляк по происхождению, его отец до революции был управляющим имения. Потом, в 20-е годы, работая в НКИДе, Беседовский узнал, что Вишневский приехал в Москву учиться в МВТУ. Однажды встретились на инструктивной лекции по партийной линии, так как входили в лекторскую группу горкома. Вишневский пригласил земляка зайти к нему домой, посидели, погуторили в его маленькой комнатке на Таганке. Кажется, почувствовали настрой друг друга. И вот он, Беседовский, стал невозвращенцем, думает, что и его товарищ своих взглядов не изменил, просто вынужден их скрывать. В одном он, Беседовский, может быть уверен: Вишневский никуда не побежит и «стучать» не будет.

В отношении явки в Одессе сомнений нет у самого Лаго, это он берет на себя. В Москве с явкой пока неясно, но он постарается нащупать подходящего человека на месте, не раскрывая перед ним сути дела.

Что касается вербовки человека для Богомольца, то у Лаго есть одна мысль, но опять-таки требуется на месте на все посмотреть своими глазами. У него на примете однополчанин, бывший офицер Сумского полка. Вместе с ним лежали в лазарете, тогда генерал Лукомский, так же как Лаго и другим раненым, вручил Калужскому медаль. Они с Лаго много говорили о верности общему делу. А потом, будучи в Берлине, случайно встретились на вокзале. Калужский приехал с группой специалистов принимать оборудование для металлургического завода. Встреча, хотя и мимолетная, была теплой. Резона выдавать Лаго у Калужского вроде бы нет.

Оперативная технология

Руководство ОГПУ санкционировало проведение оперативных мероприятий по подставе надежной агентуры органов госбезопасности в качестве «информаторов» для Интеллидженс сервис и эмигрантской организации «Борьба за Россию» во главе с Беседовским. Все вопросы ее включения в операцию поручено отработать Иностранному и Особому (контрразведывательному) отделам.

Вот легенда работы Лаго в Москве.

Беседовскому в соответствии с утвержденным планом подставляется Вишневский, по легенде партиец, член парткома одной из вузовских парторганизаций, рекомендован к избранию в МК ВКП(б), убежденный сторонник правой оппозиции, резко отрицательно относится к сталинской линии в партийных делах, но свои взгляды и настроения тщательно скрывает. Контакт с ним Лаго установлен по наводке самого Беседовского, на сотрудничество Вишневский пошел без колебаний, считая борьбу с существующим режимом главным для себя делом. Настаивает, естественно, на самых строгих мерах конспирации. Безусловно, способен снабжать организацию информацией о внутрипартийной жизни, настроениях в партийной массе, разногласиях в партийной верхушке, о содержании закрытых писем Центрального комитета. Это как раз те материалы, в которых заинтересован Беседов-ский для использования в пропагандистских целях, в первую очередь в печатном органе его организации — газете «Борьба».

Для исполнения указаний Бурцева Лаго подобраны явки для боевиков, которых предполагается нелегально переправить в СССР для осуществления террористического акта против Сталина. В Одессе — это Веричева, в прошлом сестра милосердия Добровольческой армии, разведенная и бывшая симпатия Лаго. Готова оказать посильное содействие русским патриотам, а в случае необходимости — приютить верных людей. К советской власти относится враждебно. В Москве — это Минников, врач, на которого Лаго вышел через родственников хорошей знакомой своей сестры. У Минникова какие-то свои счеты с большевиками. Работает в одной из поликлиник в пригороде. На активные действия, по оценке Лаго, не пойдет, но принять на пару дней постояльцев может, тем более что живет в частном доме, и это удобно. С ним, однако, требуется еще поработать.