Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том Ι Страница 17

Русские генералы и представители Красного Креста, приехавшие в Японию сразу после окончания русско–японской войны с целью репатриации русских военнопленных, также прежде всего в Токио посещают о. Николая и просят его о разных услугах. Даже агитатор, приехавший из России для распространения революционных идей среди русских военнопленных, посчитав о. Николая полезным для своей деятельности человеком, старается завязать с ним связь.

В эпоху Мэйдзи в Японию кроме православия проникли такие христианские конфессии, как католицизм, различные направления протестантства, а также англиканские церкви Великобритании и США (последнюю о. Николай в своих Дневниках называет «американской епископальной церковью»). Из этих конфессий с о. Николаем в тесных отношениях находилась Англиканская церковь.

Как видно из Дневников о. Николая, с ним состояли в дружеском общении, а иногда даже пытались завязать сотрудничество такие миссионеры Англиканской церкви в Японии, как Райт, Джефферис, Одри, Сесил, Уильямс, Макким. Может быть, одним из факторов, вызвавших подобное сближение, было то, что православие и англиканство имели между собой сходство как государственные религии, которые отвергли папство и оказывали должное почтение по отношению к императору или королю.

Приведем несколько примеров дружеского общения между о. Николаем и англиканскими миссионерами.

Судя по всему, о. Николай уже в довольно ранний период познакомился с У. Б. Райтом, первым миссионером Английской заграничной евангельской миссии в Японии. В своих поздних дневниковых записях о. Николай пишет следующее.

«Ответил на письмо Rev. Wm. Ball Wright, бывшего одним из двух самых начальных англиканских епископальных миссионеров в Японии и оставившего Японию в 1882 году (надо сказать, что о. Николай до самого конца жизни четко помнил все даты); с тех пор он служил в разных местах в Англии и Америке; ныне — приходским священником близ Йорка в Англии. Я с ним и его сослуживцем Rev. Shaw был в добрых отношениях. Ныне он прислал мне длиннейшее письмо, в котором, между прочим, пишет следующее: „Помните ли Вы наши разговоры об «общении святых» и как Вы говорили, что мы, англикане, не понимаем его смысла или что мы должны молиться за усопших во время общественных богослужений и просить молитв Божией Матери и святых. Вы не убедили меня тогда в правомерности последней практики. Однако причиной тому были мои предвзятость и невежество. […] В нашей церкви в последнее время произошли большие изменения. […] Учреждены два общества с целью стимулировать процесс воссоединения между православными и старокатоликами. Все это наверняка будет весьма интересно для нас с Вами, столько раз обсуждавших эту проблему”.

…Как не ответить было старому приятелю на такие приятные новости!» (1/14 августа 1909 года; в оригинале письмо Райта — на английском языке).

Райт приехал в Токио в 1873 году, то есть на следующий год после переезда о. Николая из Хакодате в Токио. Наверное, среди западных миссионеров того времени редко можно было встретить человека, проявлявшего понимание и уважение к Православной Церкви.

Как пишет Тацуя Мориясу, еще в XIX веке «в Западной Европе было распространено представление о православии как о народно–обрядовой форме христианства, которая остановилась на уровне языческой древности и не имеет ничего общего с Евангелием». Более или менее правильную оценку православию на Западе стали давать лишь после революции. «В результате потрясшей нынешнее столетие революции 1917 года многие православные священнослужители и мыслители, спасаясь от революции и возникших после нее гонений на религию, эмигрировали в Европу и Америку. Там они заново строили храмы, занимались вероучительной деятельностью среди эмигрантов. Благодаря этому на Западе стали больше узнавать о православии» (Т. Мориясу. Православное христианство. 1978).

Действительно, в Дневнике о. Николая за 1900 год мы находим запись, где выражено его негодование по поводу невежества одного английского миссионера, который считает православие чуть ли не язычеством.

«Сегодня, когда перед сумерками я гулял на площадке перед Собором, один молодой английский миссионер подходит и просит показать внутренность Собора, который в то время уже был заперт. Отворяю и подвожу к иконостасу, который издали и рассмотреть уже нельзя было. Спрашивает, вплетая русское слово:

— Is that your Bog? (Это и есть ваш Бог?)

— Бог наш Творец Неба и земли и Искупитель человеков, а это только святые иконы, — отвечаю.

Смотрит и улыбается, как будто не веря.

— Смотрите, — продолжаю, — вот Спаситель учащий, вот Он на руках Матери, вот благословляющий детей, а вот на царских вратах Благовещение, Евангелисты… Словом, это — Евангелие, изображенное красками и понятное для глаз, точно так же, как читаемое понятно для уха…

— А какая у вас Библия? — спрашивает.

— Как какая? Да, разумеется, такая же, какая у вас. У нас всякий семинарист знает довольно подробно все главное о протестантстве, а вы так невежественны о нашей Церкви, — не стыдно ли это вам? И когда же вы станете изучать нас?..» (13/26 октября 1900 года).

Однако упоминавшийся выше Уильям Райт, который также был английским миссионером, благодаря своей встрече в Токио с о. Николаем в 1870–е годы, когда иностранных миссионеров еще можно было перечесть по пальцам, уже был знаком с учением Православной Церкви и даже говорил о диалоге между англиканством и православием. Мы не знаем, было ли это его идеей, но незадолго до революции в Англиканской церкви возникло движение за поиск путей воссоединения с Православной церковью. Райт, являвшийся сторонником этого движения, несомненно, не был нетерпимым или одержимым чувством собственного превосходства человеком, однако он смог понять и почувствовать значение православия именно благодаря встрече с о. Николаем.

Представляют интерес отношения между о. Николаем и Генри Джефферисом, американским епископальным миссионером, долгое время занимавшимся проповедью в Маэбаси и Сэндае. Джефферис уважал и любил о. Николая, словно своего брата. Во время своих приездов в Токио он обязательно появлялся на Суругадае, пел в православном соборе, после чего о. Николай угощал его у себя чаем. Пасху Джефферис также встречал в Православной Церкви.

О. Николай не принимал посетителей в утренние часы, которые он посвящал переводу Священного Писания и богослужебной литературы. Это правило соблюдалось всегда, даже если посетителем был русский Посланник. Джефферис был исключением из этого правила. Однажды утром между о. Николаем и пришедшим навестить его Джефферисом состоялся следующий диалог: