Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 35. Октябрь 1917 — март 1918 Страница 17

Как первый шаг к осуществлению этой цели, неразрывно связанной с освобождением трудящихся от гнета капитала, временное рабочее и крестьянское правительство назначает Следственную комиссию для расследования связей периодических изданий с капиталом, источника их средств и доходов, состава их жертвователей, покрытия их дефицитов и всего хозяйства газет вообще. Всякое сокрытие книг счетов или иных документов от Следственной комиссии, а равно всякое заведомо неправдивое показание будет караться революционным судом.

Все владельцы газет, акционеры, а равно все служащие обязуются представить немедленно письменные отчеты и сведения по указанным вопросам в Следственную комиссию по раскрытию связи прессы с капиталом и зависимости прессы от капитала, в Смольный институт, в Петроград.

Следственная комиссия назначается из следующих лиц[2]:

Комиссия имеет право пополнять свой состав, вызывать экспертов и свидетелей, требовать открытия всех книг и т. д.

Написано 4 (17) ноября 1917 г.

Впервые напечатано 7 ноября 1932 г. в газете «Правда» № 309

Печатается по рукописи

Заседание ВЦИК 4 (17) ноября 1917 г.

1. Речь по вопросу о печати

Тов. Карелин уверял нас, что тот путь, на который он становится, ведет к социализму. Но идти так к социализму значит идти задом наперед. Троцкий был прав: во имя свободы печати было устроено восстание юнкеров, объявлена война в Петрограде и Москве. На этот раз социалисты-революционеры выступали не как социалисты и революционеры. На этой неделе все телеграфы были в руках Керенского. Викжель был на их стороне. Но войска у них не было. Оказалось, что армия за нас. Ничтожная кучка начала гражданскую войну. Она не кончена. К Москве подступают калединцы, к Питеру – ударники. Мы не хотим гражданской войны. Наши войска проявили большое терпение. Они выжидали, не стреляли, и сначала ударниками было убито трое наших. К Краснову были применены мягкие меры. Он был подвергнут лишь домашнему аресту. Мы против гражданской войны. Если, тем не менее, она продолжается, то что же нам делать? Троцкий был прав, когда спрашивал, от чьего имени вы говорите. Мы спросили Краснова, подписывается ли он за Каледина, что тот не будет продолжать войны. Он ответил, понятно, что не может. Как же мы прекратим меры преследования против врага, который не прекратил враждебных действий?

Когда нам предложат условия мира, мы пойдем на переговоры. Но пока нам предлагают мир те, от которых он не зависит. Это только хорошие слова. Ведь «Речь»{25} есть орган калединцев. Мы вполне допускаем искренность эсеров, но за их спинами стоят, тем не менее, Каледин и Милюков.

Чем тверже будете вы, солдаты и рабочие, тем больше мы достигнем. Наоборот, нам скажут: «они не крепки еще, если выпустят Милюкова». Мы и раньше заявляли, что закроем буржуазные газеты, если возьмем власть в руки. Терпеть существование этих газет, значит перестать быть социалистом. Тот, кто говорит: «откройте буржуазные газеты», не понимает, что мы полным ходом идем к социализму. И закрывали же ведь царистские газеты после того, как был свергнут царизм. Теперь мы свергли иго буржуазии. Социальную революцию выдумали не мы, – ее провозгласили члены съезда Советов, – никто не протестовал, все приняли декрет, в котором она была провозглашена. Буржуазия провозгласила свободу, равенство и братство. Рабочие говорят: «нам нужно не это». Нам говорят: «мы отступаем». Нет, товарищи, эсеры пошли назад к Керенскому. Нам говорят, что в нашей резолюции есть новое. Конечно, мы даем новое, потому что мы идем к социализму. Когда эсеры выступали в I и II Думе, их также встречали насмешками, что они говорят новое.

Частные объявления должны быть признаны монополией. Члены союза печатников смотрят с точки зрения куска хлеба. Мы дадим им его, но в другом виде. Мы не можем дать буржуазии возможность клеветать на нас. Нужно сейчас же назначить комиссию для расследования зависимости буржуазных газет от банков. Какая свобода нужна этим газетам? Не свобода ли покупать массу бумаги и нанимать массу писак? Мы должны уйти от этой свободы печати, зависящей от капитала. Этот вопрос имеет принципиальное значение. Если мы идем к социальной революции, мы не можем к бомбам Каледина добавлять бомбы лжи.

Недостатки в нашем законопроекте, конечно, есть. Но его будут применять везде Советы, сообразно условиям на своих местах. Мы не бюрократы и не хотим применять всюду буквально, как было в старинных канцеляриях. Я вспоминаю, как эсеры говорили: как бесконечно мало знают в деревне. Они почерпают все из «Русского Слова»{26}. И вот мы виноваты, что оставляли газеты в руках буржуазии. Надо идти вперед, к новому обществу, и относиться к буржуазным газетам так же, как мы относились к черносотенным в феврале – марте.

2. Ответ на запрос левых эсеров

С ответом на запрос, предъявленный левыми эсерами, выступает товарищ Ленин{27}. Он напоминает, что в первые дни переворота большевики предлагали представителям левых эсеров войти в новое правительство, но сотрудничество с большевиками было отвергнуто самой фракцией левых эсеров, не пожелавших разделить со своими соседями слева ответственность в эти тяжелые, критические дни.

Новая власть не могла считаться в своей деятельности со всеми рогатками, которые могли ей встать на пути при точном соблюдении всех формальностей. Момент был слишком серьезным и не допускал промедления. Нельзя было тратить время на то, чтобы сглаживать шероховатости, которые, придавая лишь внешнюю отделку, ничего не изменяли в существе новых мероприятий. Ведь и самый Второй Всероссийский съезд Советов, отбросив все формальные затруднения, принял в одном большом заседании два закона мировой важности. Пусть с точки зрения буржуазного общества эти законы страдают формальными недочетами, но ведь власть в руках Советов, которые могут внести необходимые коррективы. Преступное бездействие правительства Керенского привело страну и революцию на край гибели; промедление воистину смерти подобно, и, издавая законы, идущие навстречу чаяниям и надеждам широких народных масс, новая власть ставит вехи по пути развития новых форм жизни. Советы на местах, сообразно условиям места и времени, могут видоизменять, расширять и дополнять те основные положения, которые создаются правительством. Живое творчество масс – вот основной фактор новой общественности. Пусть рабочие берутся за создание рабочего контроля на своих фабриках и заводах, пусть снабжают они фабрикатами деревню, обменивают их на хлеб. Ни одно изделие, ни один фунт хлеба не должен находиться вне учета, ибо социализм – это прежде всего учет. Социализм не создается по указам сверху. Его духу чужд казенно-бюрократический автоматизм; социализм живой, творческий, есть создание самих народных масс.