Анатолий Лазарев - ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones» Страница 17

Брайан, тем не менее, изрядно переживал по поводу отстранения Стю от дел. Ему было очень неловко, но ничто не смогло уже поправить столь неприятную ситуацию, только усиливавшуюся с годами. Наверное, с тех пор Иэн и возненавидел Брайана. Что ж, он вполне был вправе винить в этом его, потому что тот был лидером группы. Видя Брайана в роли виновника потери Иэна, остальная группа как бы отделилась от него. Никто из них не захотел тогда испачкать себе руки. Но Брайану было недосуг рассуждать о морали: время требовало немедленных действий.

В то же самое время, как Олдэм и Истон подписывали контракт с «Роллингами», глава артистического отдела фирмы “Decca” Дик Роу читал письмо, которое он получил от Джорджио Гомельского, в котором тот писал ему, как эта новая блюзовая группа сносит всем крышу в Ричмонде. Тогда Роу был самым невезучим человеком в музыкальном бизнесе: в прошлом году его самым монументальным промахом было то, что он отказался заключить контракт с «Битлз». Теперь Дик выжидал момент, когда ему можно будет реабилитироваться в глазах своих боссов, которые пребывали в лютой ярости от того, что их давнишние конкуренты из EMI воспользовались его ошибкой и приютили удачливую четверку. Осунувшееся недовольное лицо главы “Decca” сэра Эдварда Льюиса было ежедневным напоминанием ему об этом. И вот, когда Роу познакомился в Ливерпуле с Джорджем Харрисоном и узнал от него, что «Роллинг Стоунз» стоит прослушать, он был уже внутренне готов к встрече с ними. В ту же ночь, после утомительного переезда на авто из Ливерпуля в Лондон, Дик прибыл в “Crawdaddy”, готовый буквально завернуть и унести с собой «Роллингов», не мешкая ни минуты. Впрочем, правила артистического отделения фирмы предусматривали, что он должен был сначала поговорить с их менеджером, но так как тогда впопыхах Дик не смог узнать, кто же является таковым, ему пришлось прождать до самого утра, пока он не сел, наконец, за свой телефон. В конце концов он достучался до Эрика Истона — и спустя каких-то несколько дней дело было в шляпе!

Однако перед тем, как попасть в полное распоряжение “Decca”, нужно было сделать еще один важный шаг. «Роллинги», как известно, сделали ранее запись на IBC. И хотя она не была выпущена, факт ее наличия означал собой прямое соглашение со студией в том случае, если она захочет эту запись использовать. Группе нужно было вернуть пленки себе, и эту деликатную работу также препоручили Брайану. Перед тем, как владелец пленок мог разузнать, что «Роллинги» собираются заключить контракт с “Decca”, Брайан пришел к нему, шурша сотней фунтов, которую Эндрю и Эрик предварительно вручили ему, и сказал, что его группа распадается. Брайан объяснил своим всегдашним спокойным и хорошо модулированным голосом, что им хотелось бы сохранить эту пленку как сувенир, и что не мог бы владелец продать ее им? Веря каждому слову в правдоподобном вранье Брайана, ничего не подозревающий хозяин IBC согласился в порыве великодушия отдать ему запись — всего за 93 фунта наличными. Глин Джонз, узнав об этом чуть позднее, был просто вне себя от досады.

Когда 3 мая Эрик Истон организовал им подписание контракта с “Decca”, на лицах «Роллингов» были широкие улыбки и радость. Это был обычный двухгодичный контракт, но “Decca” проявила со своей стороны щедрость, в результате которой «Роллинги», никому не известные и еще не зарекомендовавшие себя в пластиночном бизнесе, получали стандартные отчисления от продажи пластинок в размере 5% от розничной цены каждого проданного экземпляра (в отличие от мизерной платы, на которую был вынужден согласиться Эпстайн, когда подписывал контракт «Битлз» с EMI). Единственным недоразумением в переговорах стал совершенно нелепый отказ Олдэма записывать «Роллингов» в студиях фирмы и нанимать продюсера, так как он яростно желал заполучить эту роль для себя.

Авторские права на весь материал, записанный в студии звукозаписывающей компании, автоматически принадлежит именно ей. Записываясь независимо, а потом давая на прокат свои записи “Decca” для того, чтобы она выпускала и распространяла их, «Роллинги» сами владели авторскими правами на свои записи и одновременно лишали фирму контроля над ними. Подобного соглашения не бывало за всю историю британской музыкальной индустрии. То, что “Decca” пошла на это, показывает ее отчаяние в желании взять реванш за упущение «Битлз». Однако Олдэм невольно подставил свою шею в петлю, так как знал о работе продюсера записей не больше, чем об обратной стороне луны.

Первая волна эйфории в рядах группы вскоре сменилось растерянностью. Несмотря на то, что впереди маячил некий проблеск славы, Стю был уволен, и они чувствовали себя некомфортно. Вскоре в отношениях между Брайаном и так называемым продюсером назрел личный конфликт. Недовольный его хвастовством, Брайан имел серьезные сомнения на счет того, что Эндрю действительно знает, что делает. Его скептицизм со всей убедительностью подтвердился тогда, когда, по решению Олдэма записываться без участия опытных кадров пластиночной компании, они под его командованием собрались сделать свой первый диск в студии “Olympic” в Барнсе. Студия эта, впоследствии ставшая вторым домом для «Роллингов», была в свое время переоборудована из низкопробного кинотеатра “Rex”, и в ее укромных уголках до сих пор можно было заметить приклеенные к стенам порнографические картинки. За 5 фунтов в час группе помогал звукорежиссер Роберт Сэвидж, и вскоре она начала работу под его пристальным оком. Какую песню выбрать — вот в чем была проблема. Их лучшим номером был “Dust My Blues” с Брайаном на слайде, но его исполняли тогда многие, так что он не произвел бы особого резонанса в качестве коммерческого сингла. Наконец они решили сыграть “Come On” — песню Чака Берри, а на вторую сторону пустить “I Want to Be Loved” Вилли Диксона. В итоге они потратили 3 часа и 15 фунтов на вещь, которая им не нравилась, и которая длилась всего лишь около 2-х минут.

Как Брайан и предполагал, единственным вкладом Олдэма в работу был подсчет денег во время записи. Не удивительно, что в результате получившийся пробный диск не соответствовал никаким стандартам, и “Decca” забраковала его, позже перезаписав его в своей студии в Вест-Хемпстеде. Дата выпуска была назначена на 7 июня.

Брайан был обрадован этим известием, и даже сделал звонок отцу в Челтнем. «Для меня, — говорил Льюис Джонс, — это был явный знак того, что, несмотря на все наши прежние разногласия, он по-прежнему относился ко мне с огромным доверием. Он приехал в Челтнем, чтобы повидать нас, и был полон амбиций на будущее. Кажется, он нашел то, что искал так долго — шанс стать компетентным джазовым музыкантом. Он упомянул группу людей, которую он называл «Роллинг Стоунз». С этого момента в наших отношениях наступило полное и долгое перемирие».