Стефан Газел - Убить, чтобы жить. Польский офицер между советским молотом и нацистской наковальней Страница 17

Мы не представляли, кому удалось убежать из свинарника. Вроде двое или трое бежали к лесу, но вот удалось ли им остаться в живых? Кричать было слишком опасно. Мы с осторожностью передвигались по лесу, с тревогой прислушиваясь к звукам, и ныряли в кусты, даже заслышав хлопанье птичьих крыльев. Кто знает, может, она летит к своим птенцам, а может, ее спугнули люди.

К полудню мы отошли от свинарника в Винниках примерно на шестнадцать километров. Пробирались по лесу, переходили вброд реки, ползли по полям и, наконец, вышли к дороге, по которой вполне могли ездить русские.

Солнце стояло высоко. Стало жарко, и мы решили сделать привал у маленькой лесной речушки, чтобы помыться и постирать форму. Разложив одежду для просушки, мы с наслаждением растянулись на траве под теплыми солнечными лучами и стали строить планы относительно ближайшего будущего.

– Для начала предлагаю представиться. Меня зовут Рышард, – сказал капитан.

– А меня Стефан, – откликнулся я.

– Прошу прощения, что одет не по форме, – с насмешливой улыбкой сказал капитан, – но вы же знаете – непредвиденные обстоятельства. Не мне вам объяснять.

– Как не знать. Хочу вас поблагодарить, что вы помогли мне справиться с тем русским у сарая. Я боялся, что ему, в конце концов, удастся добраться до моего горла.

Рышард немного помолчал, перевернулся на спину и, глядя в голубое небо, сказал:

– Боже мой, нет ничего лучше, чем остаться в живых!

Мы понимали, что до Варшавы нам придется идти не меньше трехсот двадцати километров. У нас не было ни продовольствия, ни денег, ни оружия, а русские отобрали у нас даже часы и запонки. Мы не знали, какая часть страны занята советскими, а какая немецкими войсками и существуют ли еще какие-нибудь польские армии, сражающиеся с врагом. Весьма проблематично было пройти триста двадцать километров по стране, оккупированной двумя вражескими армиями. Но зато мы были живы, а не это ли самое главное?!

Оставшуюся часть дня мы провели в лесу, загорая и собирая ягоды. Ночь застала нас в пути. Мы двинулись в северном направлении, миновали Буг и следующим утром вышли недалеко от Сапезанки. Город горел, из рощи нам были видны советские танки, проезжавшие с грохотом по улицам. Слышались отдельные выстрелы и автоматные очереди.

Я рассказал Рышарду о детских воспоминаниях, связанных с Сапезанкой.

– Тебе не кажется, что с тех пор большевики не изменились? – заметил капитан.

Весь день мы отсыпались под теплыми лучами солнца, и наш покой нарушало только громкое урчание собственных пустых желудков. Вечером, когда совсем стемнело, мы подошли к стоявшему на отшибе дому. Он был пуст, и в нем царил полнейший беспорядок. Мы быстро сняли две наволочки с подушек и положили в каждую из них по буханке хлеба, соль, спички, нож и чашки. Еще мы прихватили пару пледов.

Задумчиво посмотрев на кровать, я сказал:

– Как было бы замечательно поспать в кровати, да, Рышард?

– И на следующее утро проснуться в свинарнике? – съязвил он.

Возвращаясь в рощу, мы случайно натолкнулись на курятник, в котором, как это ни странно, на насестах сидели куры. Мы схватили по курице, свернули им шеи и положили к остальным трофеям, добытым в пустом доме. Теперь мы были готовы шагать в ночь. Пройдя несколько миль, мы подошли к оврагу, разожгли костер и изжарили на нем одну курицу. Не скажу, что получилось вкусно. Честно говоря, запах от нее шел просто отвратительный. Мы так хотели есть, что в спешке забыли ее выпотрошить, просто обмазали неощипанную курицу грязью из речки и опалили ее над костром. Вместе с грязью отошли перья и кожа, обнажив нежное мясо. Но мясо было с душком. Несмотря на это, мы обглодали все косточки. Теперь на сытый желудок мы были готовы к подвигам и не мешкая двинулись в путь.

Днем мы отсыпались в поле или в лесу, а шли по ночам, в стороне от дорог и железнодорожных путей, обходя деревни, из опасения встретить русских или немцев.

8 октября, на третий день после побега из Винников, мы расположились в лесу недалеко от города Томашув-Любельски. Съели оставшуюся курицу, легли и заснули.

Трудно сказать, сколько я проспал. Разбудили меня горячие солнечные лучи. Было жарко, и я, не открывая глаз, перекатился в тень и лег на спину. Я поднял руки, чтобы заложить их за голову, и коснулся чего-то мягкого, покрытого шерстью. Резко открыв глаза, я увидел над собой живот лошади и ноги в стременах. «Большевистская конница!» – молнией пронеслось у меня в голове.

Но тут раздался голос, обратившийся ко мне по-польски:

– Что вы пытаетесь сделать, подоить мою лошадь?

Я нехотя поднялся и увидел наездника в польской форме, который смотрел на меня с ехидной улыбкой. Рядом с ним было еще четыре всадника, разглядывающих меня с нескрываемым интересом.

– Мы наблюдаем за вами уже несколько минут. Вы крепко спите, – заметил один из них.

– Мы сбежали от русских, – объяснил я, – и уже три ночи идем из Винников.

Рышард продолжал крепко спать, не подозревая о том, что происходит вокруг.

– Ваш спутник ранен?

– Нет, просто смертельно устал. Что происходит? Кто вы? – в ответ спросил я.

– Я – майор кавалерии, – объяснил он.

Он и его люди – это все, что осталось от кавалерийского полка, который был почти полностью уничтожен в схватке с немецкими танками. Их осталось около шестидесяти человек. Они разбили в лесу лагерь, а эти пятеро патрулировали как раз ту часть леса, где мы решили отдохнуть.

– Объясните, что сейчас происходит? Идет ли война? – спросил я майора.

Война закончилась. Немцы в Варшаве, в Кракове, повсюду. Русские заняли восточную часть страны.

– Получается, что нам всем конец?

– Только не нам. Мы продолжаем бороться и будем бороться до конца!

Тут я увидел, что Рышард открыл глаза и в недоумении огляделся. Наверное, ему показалось, что это сон. Убедившись, что все происходит на самом деле, он спросил:

– Нет ли у вас какой-нибудь еды? За последние три дня мы съели только одну курицу.

– Так вам еще повезло. Всю последнюю неделю мы питались исключительно кониной, – ответил майор.

Мы пошли вслед за ними в лесной лагерь. Здесь царила привычная воинская дисциплина, стояли часовые, отдавалась честь. Мы по всей форме доложились подполковнику.

– Вы умеете скакать верхом, господа? – был его первый вопрос.

– Да, пан полковник, – ответили мы с Рышардом.

– Вы получите лошадей. Можете взять их, но вы вольны либо присоединиться к нам, либо продолжать путь дальше. Что вы решаете?

– Я в вашем распоряжении, пан полковник, – ответил Рышард.

Я подтвердил слова Рышарда.

– Благодарю, господа. Можете садиться.

Нас пригласили за стол. Обед состоял из миски супа, в котором плавали куски конины, овощи, картошка и приправы. Мы ели, наслаждаясь горячим супом и солнечным днем. После еды майор подвел нас к лошадям.