Геннадий Прашкевич - Жюль Верн Страница 17

Собирая материал для новых рассказов, Жюль Верн активно знакомился с новыми для себя людьми, порой замечательными. Это были не актеры, способные жить чувствами лишь на сцене, это были исследователи! Например, Жак Араго (1790— 1855) — брат знаменитого астронома. Этому человеку шел седьмой десяток, он практически ослеп, но ничуть не потерял жизнерадостности. Завзятый театрал, он сперва заинтересовался молодым писателем именно как театрал. Он явно слушал и видел «Сломанные соломинки». А Жюль Верн, в свою очередь, тянулся к нему. Кругосветное плавание Жак Араго совершил еще за десять лет до рождения Жюля Верна, и Жюль прекрасно знал четыре тома его воспоминаний под названием «Вокруг света».

В доме на улице Мазагран собирались необычные, порой довольно странные люди. Путешественники, географы, писатели, астрономы, просто искатели приключений, авантюристы. Здесь Жюль близко сошелся со своим кузеном парижанином Анри Гарсе — математиком. Кстати, именно кузен передавал Жюлю деньги от мэтра Пьера Верна; контроль в этом деле не помешает, а математики люди, известно, тщательные и обязательные. К огромному удивлению Жюля, оказалось, что обсуждать проблемы механики и астрономии, химии и техники ничуть не скучнее, чем сочинять легкомысленные куплеты для опереток. Анри водил молодого кузена в Политехническую школу, в Музей природоведения. Вряд ли коллеги математика догадывались, что любознательный молодой человек, задающий им так много вопросов, живет тем, что сочиняет фривольные (по мнению мэтра Пьера Верна) стишки. По крайней мере, перуанский художник Игнасио Мерино (1817—1876), видимо, так и не узнал об этом. Иначе, с чего бы он после первой же просьбы согласился дать свои рисунки к якобы уже сочиненной (или только еще сочиняемой) Жюлем Верном этнографической повести.

Но Жюль Верн написал такую повесть!

И в апреле 1852 года напечатал ее в журнале Питра Шевалье «Семейный альманах».

«Мартин Пас. Перуанские нравы» — так называлась повесть. И вышла, понятно, с замечательными, обещанными Игнасио Мерино рисунками.

Элегантные синьорины… Индейцы… испанцы… голубые небеса…

Что же касается сюжета, он был несложен. Некий индеец Мартин Пас влюбился в красавицу Сару. Разумеется, она воспылала ответным чувством к молодому человеку, но тут появился богатый негоциант…

Чем не либретто для очередной оперетки?

Там же, в «Семейном альманахе», Жюль Верн напечатал двухактную комедию «Замки в Калифорнии, или Катящийся камень мхом не обрастает», написанную, кстати, в соавторстве всё с тем же Питром Шевалье — редактором и владельцем журнала, что, несомненно, указывает на врожденное здравомыслие молодого писателя. Правда, практические результаты творчества, как и прежде, были ничтожны.

«Ты говоришь, дорогой папа, — оправдывался Жюль перед отцом, — что Александр Дюма и другие не имеют ни гроша в кармане и ведут беспорядочную жизнь, но это вовсе не так. Александр Дюма зарабатывает 300 тысяч франков в год, а Дюма-сын — без всякого напряжения — от 12 до 15 тысяч франков. Эжен Сю — миллионер, а Скриб — четырежды миллионер, а у Виктора Гюго — 20 тысяч франков ренты. Как видишь, все они имеют прекрасный достаток и никто из них не раскаивается, что избрал для себя именно такой путь…»

Кстати, написал Жюль Верн и о Мексике.

Рассказ назывался «Первые корабли мексиканского флота».

«18 октября 1825 года крупное испанское военное судно "Азия" и восьмипушечный бриг "Констанция" бросили якорь у острова Гуахан, одного из Марианских…» Это вам уже не «Сломанные соломинки»! Это не любовник в шкафу! Это — кровавый мятеж, это искрящиеся в ночи камнепады, это огнедышащий вулкан с ужасным названием Попокатепетль и страшно раскачивающиеся над пропастями мосты, связанные из гибких лиан…

28

Неустанно пополняя заведенную им картотеку, Жюль Верн постоянно натыкался на необыкновенные, ранее совершенно неизвестные ему факты. Взять ту же Африку. Какие запоминающиеся, какие бьющие по нервам детали! Разве можно «из головы» сочинить оперетку, в которой голосистые певички будут порхать, как бабочки, над высохшими под экваториальным солнцем трупами?

«Один мертвец, — конспектировал Жюль Верн отчет английского путешественника майора Диксона Денема, — казалось, упал у колодца совсем недавно. На лице его еще держалась борода, и можно было разобрать некоторые черты лица. Купец из остановившегося рядом на ночлег каравана воскликнул:

— Да это же мой раб! Я его бросил неподалеку отсюда еще месяца четыре назад.

— Ну, так торопись, — засмеялся какой-то веселый работорговец. — Волоки его отсюда прямо на рынок, а то объявится другой хозяин».

Таких, заполненных рукой Жюля Верна карточек становилось все больше.

Само время привлекало людей к дальним странам. Русские упорно продвигались на восток и на север Азии. Французы осваивали Египет с его таинственными пирамидами и мумиями. Ост-Индская компания неутомимо создавала все новые и новые научные общества. Не успевала вернуться одна экспедиция, как следующая уже отправлялась с новыми поручениями. В ноябре 1854 года Саид-паша, правитель Египта, предоставил французскому дипломату и инженеру Фердинанду Лессепсу концессию на строительство Суэцкого канала. Человечество не хотело больше зависеть от ограничений, наложенных на их деятельность природой. Зачем гонять парусники и первые не очень еще надежные пароходы вокруг огромной Африки?

В том же году французы начали осваивать Сенегал.

В Париже появились невиданно высокие смуглые африканцы.

Из этих красавцев формировались специальные части французской армии — сенегальские стрелки. Даже в парламенте заседали представители никому прежде не известных народностей — волоф, фульбе, серер. Африка переставала быть далекой, как, кстати, и Индокитай, в котором французы споро и решительно захватывали все новые и новые территории. Обыватели только изумленно раскрывали рты: Аннам? Кохинхина? Где это?

27 марта 1854 года император Луи Наполеон подписал оборонительный и наступательный (так это именовалось) союзы Османской империи с Францией и Великобританией против России. Разумеется, обиженная Россия незамедлительно объявила союзникам войну, и уже в сентябре союзный десант высадился в Крыму вблизи Евпатории.

За этими событиями Жюль Верн наблюдал с тревогой.

Под Севастополем в боях с русскими участвовал его младший брат Поль.

Там же, в Севастополе, но, понятно, с другой, русской стороны нес службу молодой артиллерийский офицер граф Лев Николаевич Толстой. Ему мы обязаны, может, лучшими страницами, посвященными Крымской войне.