Алексей Шишов - Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы Страница 17

Из Баку в Энзели перебрасываются кубанский 1-й Лабинский казачий полк, 206-й пехотный Сальянский полк из состава 52-й пехотной дивизии (ее штаб находился в Дагестане, в Темир-Хан-Шуре), который дислоцировался в самом Баку, артиллерия. Переброска людей, орудий и грузов с судов на берег, в Энзели, проходила на лодках (большегрузных киржимах).

Коней приходилось выгружать с палуб судов прямо в морскую воду. Казаки добирались до берега в лодках, держа за поводья плывущих за ними лошадей, с которых были сняты седла.

Из Энзели Лабинский полк прибыл в древний Казвин, главный город одноименного остана, стоявший на полпути из Тавриза и Решта в Тегеран. Близость его к столице стала основанием для того, чтобы в Казвине расквартировать сильный русский отряд. Казвинским отрядом сперва командовал генерал-майор К.Р. Довбор-Мусницкий (начальник 2-й Кавказской стрелковой бригады), а с сентября 1910 года — генерал-майор А.П. Фидаров из состава Терского казачьего войска, магометанин по вероисповеданию, бывший инструктор Персидской казачьей бригады.

Уже в том 1909 году стало ясно, что соседняя Турция делает «с прицелом на будущее» все для роста антироссийских настроений в Персии. На «бытовом уровне» велась соответствующая пропаганда среди кочевого населения Иранского Курдистана. Откровенную враждебность проявляли губернаторы западных, приграничных останов. В штаб Кавказского военного округа поступали тревожные донесения о характере действий таких шахских администраторов, подобные следующему:

«Они усиленно советуют курдам делать нападения на наши разъезды с тем, чтобы наши репрессии в отношении курдов восстановили бы против России последних…»

Такое наставничество разбойным людям, разумеется, давало свои плоды. Кочевники в конце февраля совершили грабительский налет на селение Шейхахмед, принадлежавшее «русскому старшине купцов». Перед этим был убит ротмистр российской пограничной стражи. Подобных примеров было много.

Генерал-майор И. А. Снарский не мог не отреагировать на убийства подданных России, грабеж их имущества. Пользуясь данной ему властью в районах дислокации экспедиционного отряда, он стал накладывать на местных курдов по законам военного времени контрибуцию (она бралась преимущественно скотом). Стали приводиться в исполнение приговоры пограничного суда, касающиеся дел об убийствах российских подданных.

Войска «секретной Персидской экспедиции» летом 1909 года взяли под бдительный контроль все важнейшие дороги, которые вели от границы к Тегерану. Их охрана обеспечивалась казачьими постами, имевшими достаточно надежную связь друг с другом. Безопасность передвижения по дорогам сразу сказалась на отношении местного купечества и населения окрестных селений к русским военным людям.

Было налажено конвоирование купеческих караванов, которые везли от границы российские товары и товары персидские в Россию. Это сразу же почти свело на нет большие разбойные дела на торговых путях. Из консульства в городе Урмия, центре остана Западный Азербайджан, к примеру, приходили такие сообщения по делам торговым:

«Можно с уверенностью утверждать, что если бы мы не прибегли к периодическому командированию с караванами русских конвоев, то весь наш товарооборот с богатым урмийским рынком совершенно бы прекратился, и, таким образом, заветная мечта турок убить нашу торговлю… и подорвать наше влияние была бы уже свершившимся фактом.

Достаточно сказать, что за неполные два месяца русскими казаками были проконвоированы по дороге Хой-Урмия около 10 тысяч верблюдов с грузом: сабзы, сахара, керосина и мануфактуры на сумму около 1 млн рублей».

Хой являлся торговым городом вблизи российской границы. А мануфактура, керосин и сахар были на то время главными товарами из России, которые находили большой спрос в персидской «глубинке» у людей богатых и у людей бедных.

В конце 1909 года осложнилась ситуация в приграничном городе Ардебиле, в окрестностях которого проживали полукочевые племена шахсеванов. Вслед за грабежами в Ардебиле вожди шахсеванов потребовали от российского консула ни много ни мало как сдачи оружия и патронов консульского казачьего конвоя.

Тогда в Тифлисе было решено поставить в городе отдельный воинский отряд. Он начал свое движение из Баку через пограничную Астару и 28 октября занял Ардебиль. Отряд пришел силой в почти 700 человек и состоял из двух пехотных батальонов (в составе мирного времени), двух кубанских казачьих сотен 1-го Полтавского полка при двух пулеметах. Огневая мощь отряда состояла из двух орудийных расчетов артиллерийской бригады Кавказской гренадерской дивизии.

Однако в таких силах Ардебильский отряд оказался не готов навести должный порядов в приграничье остана Восточный Азербайджан. Тогда в конце ноября на его усиление прибыл 16-й гренадерский Мингрельский Великого Князя Дмитрия Константиновича полк, дислоцировавшийся в Тифлисе. Вместе с ним марш-бросок совершили горная батарея из артиллерии кавказских гренадер и остальные четыре сотни 1-го Полтавского казачьего полка.

И после создания отдельного Ардебильского отряда экспедиционные войска получали новые усиления. В декабре 1909 года, когда после бегства из останов Восточный и Западный Азербайджан, Хорасан разгромленных фидаев, на севере Персии наметилось «некоторое успокоение». Штаб Кавказского военного круга вернул в российские пределы большую часть Ардебильского отряда.

Ардебиль, бывший «болевой точкой» у российской границы, больше не нуждался в значительном русском гарнизоне. На начало 1910 года в нем оставались два батальона пехоты — мингрельских гренадер и сальянцев, горная батарея и две сотни казаков-полтавцев. Этих сил вполне хватало, чтобы контролировать ситуацию в северной части остана Восточный Азербайджан. Ардебильский отряд существовал до конца 1914 года, до начала Первой мировой войны.

Экспедиционные войска, взяв под свой контроль главные пути на севере Персии, постоянно находились в «боевом соприкосновении» с разбойными отрядами курдов и шахсеванов. Дело порой доходило до настоящих боев на горных дорогах, в селениях и городах. Таких, как Тавриз, фактически находившийся некоторое время в руках местных революционеров-фидаев.

Энергичные действия русских экспедиционных сил в 1909 году, в большей части следующего года дали желаемые результаты. Но, как оказалось, это было временное «успокоение». С начала следующего года ситуация стала меняться в худшую сторону.

Сперва это коснулось российской консульской деятельности в Персии. Обеспокоенный этим председатель Совета министров Столыпин обратился к кавказскому наместнику графу И.И. Воронцову-Дашкову с просьбой усилить казачьи конвои консульств, в частности в городе Реште, центре провинции Гилян. В Реште функции консульского конвоя уже несла службу полусотня казаков с двумя пулеметами.