Людмила Кунецкая - Мария Ульянова Страница 17

Наконец приехал Дмитрий Ильич. После первых приветствий, обмена семейными новостями Мария Ильинична увела брата в свою комнату.

Брат и сестра разговаривали и слышали, как звучит музыка в соседней комнате. По тому, какие произведения играла мать, чувствовалось, как она взволнована.

Дмитрий Ильич рассказывал о бурных дебатах на съезде, прежде всего при обсуждении партийной программы. Особые возражения у «мягких» искровцев, возглавляемых Мартовым, вызывало положение о диктатуре пролетариата. К Мартову примкнули «экономисты» и бундовцы (Бунд — объединение еврейских рабочих). Их главный аргумент — такого пункта нет в программах других европейских социал-демократических партий. Съезд поддержал Ленина, нанес решительный удар по оппортунистам и утвердил в программе коренное марксистское положение о диктатуре пролетариата. Победило и мнение Владимира Ильича по аграрному и национальному вопросам. Создавалась партия нового типа, нацеленная на победу социалистической революции в России. Тяжело было рассказывать Дмитрию Ильичу о том, как недостойно боролся Мартов, тот самый Юлий, который был деятельным помощником Ленина в создании «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», боролся против первого пункта устава партии, против создания дисциплинированной, построенной на принципе демократического централизма партии. «Как они боятся дисциплины! Как боятся обидеть и оттолкнуть либералов!» — воскликнула Мария Ильинична. «В этом вся суть! Их устраивает аморфная, неуправляемая организация. К сожалению, съезд пошел за ними, — ответил Дмитрий Ильич. — А знаешь, как нас теперь, называют, тех, кто победил при выборах в центральный орган и ЦК? Нас называют большевиками, а мартовцев — меньшевиками». Рассказал Дмитрий Ильич и о том, что пока Плеханов поддерживает Владимира Ильича, но старается сблизить точки зрения, и есть опасение, что он может пойти на уступки меньшевикам. Главное сделано — создана революционная марксистская партия. Теперь основная задача — рассказать о съезде рабочим и завоевать местные комитеты. Работы непочатый край.

Мария Ильинична сидит в глубоком кресле, сжавшись в комок, почти не дыша. Изредка задает вопросы и слушает, слушает... Рояль за стеной умолк. Над Самарой давно опустилась глубокая осенняя ночь, а брат и сестра все продолжают беседу.

Вскоре возвратились ж другие делегаты — Сергей Иванович Гусев, Лидия Михайловна Книпович, Александр Дмитриевич Махлин. В строго конспиративной обстановке провели совместное совещание, на котором обсудили решения съезда, выработали общую платформу. Затем участники съезда разъехались в разные концы страны. Дмитрий Ильич объезжал Поволжье, Махлин поехал в южные районы, Гусев отправился в Петербург и Тверь. От информации агентов будет зависеть, какую позицию займет тот или иной местный комитет РСДРП.

Меньшевики, в свою очередь, развели бурную деятельность, стремясь привлечь на свою сторону местных работников. В ответном письме в Швейцарию Мария Ильинична выражает тревогу за положение дел, но вместе с тем подчеркивает, что на местах настроение боевое, все, с кем ей пришлось говорить, полны решимости продолжать начатое дело. Так как центром подпольной работы становится Киев, решено, что Ульяновы переедут туда.

Каждый переезд тяжел для семьи: вновь продажа имущества, укладывание вещей, отправка багажа. Но для Марии Ильиничны не это главное — надо согласовать с остающимися товарищами формы и виды связи, оставить «наследников». Долгими вечерами беседует Мария Ильинична с Ленгником, он едет в Швейцарию к Ленину. События разворачиваются в связи с борьбой, поднятой меньшевиками, требуют присутствия на месте сторонников Ленина.

Мария Ильинична ведет активную переписку с Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной. Подыскивает новые явки и адреса для писем и посылок. В Киеве Марии Ильиничне предстояло работать секретарем Русского бюро ЦК большевистской партии. Пришлось оставить работу, к которой она успела привыкнуть за год и которая давала ей средства к существованию. Сохранилось удостоверение строительного управления Самарской губернской управы от 6 октября 1903 года, где говорится: «...Ульянова, с 20 августа 1902 года по 1 октября сего 1903 года состояла счетоводом по ведению дел по постройке. Самарского среднего сельскохозяйственного училища. Все возложенные обязанности исполняла аккуратно и со знанием дела. От занимаемой должности г.Ульянова уволилась по собственному желанию...»27

Опять распродается их мебель и все, что громоздко и тяжело везти с собой. Мария Александровна привычно укладывает чемоданы и сундуки. Марк Тимофеевич — контракт его в Томске уже кончился — отправляет багаж, достает проездные билеты. Мария Ильинична почти не бывает дома — у нее другие заботы: явки, пароли, шифры. Как много надо удержать в памяти, не спутать ни слова, ни цифры. Озабочена этим переездом и самарская полиция, она тотчас сигнализирует в Киев. В дело Киевского жандармского управления подшивается справка, где о Марии Ильиничне сообщается: «...2) По делу о Московской группе Российской Социал-демократической Рабочей партии ст. 250 Улож. о наказ., каковое, по Высочайшему повелению 4-го июня 1903 года, разрешено административным порядком с тем, чтобы вменить ей в наказание предварительное содержание под стражей, под каковой она содержалась с 1-го марта по 6 октября 1902 г.». (В полицейской справке ошибочно вместо 1901 года указан 1902 г.28. — Авт.) Принимаются меры по установлению за Ульяновыми негласного полицейского надзора.

Ульяновы приезжают в Киев в конце октября. За октябрь — ноябрь в полицейском «журнале наблюдений» сделано 127 пометок о том, куда, когда, к кому ходила Мария Ильинична. Неустанно перлюстрируются письма лиц, так или иначе связанных с политически неблагонадежными жителями Киева. В этот период часть своих писем Мария Ульянова подписывает именем «Женя». Эти письма привлекают внимание жандармов. Им уже известно, что под короткой подписью «Мед.» (Медвежонок) скрывается Мария Ульянова. Они проводят специальную графологическую экспертизу, которая устанавливает, что письма за подписями «Мед.» и «Женя» принадлежат одному и тому же лицу. В деле М.И.Ульяновой появляется новая страница.

В обстановке все более разгорающейся внутрипартийной борьбы для Владимира Ильича особое значение приобретала информация с мест. Этим и занялась Мария Ильинична. К ней в Киев поступают отчеты социал-демократических комитетов, резолюции, принимаемые отдельными группами по основным вопросам партийной жизни. Ночами сидит Мария Ильинична над шифровкой резолюций о II съезде, которые принимаются в больших и маленьких городах. Через руки Марии Ильиничны прошли резолюции Екатеринославской, Петербургской, Саратовской, Тверской, Нижегородской и других организаций. Эти резолюции поддерживают позицию Ленина и большевиков. К М.И.Ульяновой приезжают товарищи, информируют ее о положении на местах. В одном из писем Владимиру Ильичу Мария Ильинична сообщала: «В городах, где существуют лишь маленькие группы, как, например, Псков, Рига, письменных резолюций не составлялось, но на словах высказывалось доверие ЦК и презрение дезорганизаторам»29. На основе всех этих данных Мария Ильинична делает вывод о том, что только усиление периферийных организаций, находящихся в гуще борьбы трудящихся, даст действенные результаты в борьбе с меньшевиками, поскольку связи их более сильны в интеллигентских группах. «Думаю, что побеждать врагов надо изнутри, укрепляя комитеты и вообще местную работу»30, — пишет она.