Наталья Горбачева - Оптинские старцы Страница 17

Пребывая в отдельном от старца Макария корпусе, о. Амвросий ежедневно ходил к нему, когда позволяло здоровье, и усердно помогал старцу в обширной переписке с его духовными детьми. Так мало-помалу шла монашеская жизнь о. Амвросия под руководством духоносных оптинских старцев — ровно, без особых преткновений, в великом смирении, послушании и терпении болезни. Он внимательно перечитал все известные творения отцов-подвижников и под руководством своего старца прекрасно усвоил их учение, при этом он собственным опытом проходил науку духовной жизни, готовясь в скорости тоже стать старцем. «Придешь, бывало, к нему, — вспоминал о. Геронтий, — скажешь, что нужно, а он развернет книгу и заставит меня прочитать ответ на мое недоумение. В то время я возымел было ревность к высоким иноческим подвигам, но о. Амвросий вразумил меня, что ревность моя была не по разуму… Впрочем, замечу, что в продолжение пятилетнего срока, начиная с 1848 года, ходили на совет к о. Амвросию только немногие из монастырской и скитской братии и не иначе как по благословению старца Макария: о. Амвросий хотя и старчествовал, но как бы прикровенно».

Вот что вспоминает о более поздних годах игумен Марк, поступивший в монастырь в 1854 году. «Сколько мог я заметить, о. Амвросий жил в это время в полном безмолвии. Ходил я к нему почти ежедневно для откровения помыслов и всегда почти заставал его за чтением святоотеческих книг… Иногда же я заставал его лежащим на кровати и слезящим, но всегда сдержанно и едва приметно. Мне казалось, что старец Амвросий всегда ходил пред Богом или как бы ощущал присутствие Божие, а потому все, что ни делал, старался Господа ради и в угодность Господу творить… Наставления же он преподавал не от своего мудрования или рассуждения, хотя и богат был духовным разумом, предлагал не свои советы, а непременно деятельное учение святых отцов. Для сего, бывало, раскроет книгу того или другого отца, найдет, сообразно с устроением пришедшего брата, главу Писания, велит прочитать и затем спросит, как брат понимает ее. Если кто не понимал прочитанного, то старец разъяснял содержание святоотеческого учения весьма толково. И все это делалось с безграничной отеческой любовью и благопожеланием… Случалось мне приходить к старцу весьма рано — часов в пять утра. По обычной молитве, получив позволение войти в келью, я всегда находил его трезвенным и бодрым, как бы совершенно не спавшим и отечески любезным сверх моего чаяния; неудовольствия же за ранние мои посещения у него почти не проявлялось. Он не различал богатого от убогого, достойного от недостойного, по примеру Господа, евшего и пившего с мытарями и блудницами, лишь бы заблуждающихся возвратить на путь истины и привлечь к страху Божиему. Никогда не порицал он чужих согрешений и не терпел клеветы на ближнего, строго относясь к клеветникам, не разбирая лиц».

Поручая духовному окормлению о. Амвросия некоторых из братий, старец Макарий постепенно знакомил его и с некоторыми посетителями обители, искавшими старческих советов. О. Амвросий имел особенную способность говорить с людьми и занимался этим с любовью, исполняя послушание преподобного Макария. Видя о. Амвросия беседующим с его духовными чадами, он шутливо говорил: «Посмотрите-ка, посмотрите! Амвросий у меня хлеб отнимает». А иногда среди разговоров с близкими старец Макарий говорил: «Отец Амвросий вас не бросит».

Послал однажды старец Макарий о. Амвросия в гостиницу к приезжей богатой госпоже, которая готовилась причаститься — говела. Наслышавшись об о. Амвросии много хорошего, она стала говорить ему о своих неудачах, желая услышать сочувственное слово. Но, выслушав ее, о. Амвросий спокойно сказал: «По делам вору и мука». Госпожа обиделась и прекратила разговор. О. Амвросий, взвалив на плечо свой неизменный мешок с чулками и рубашками, который он всегда носил с собой для переодевания при испарине, ушел к себе. На следующий день старец Макарий, взяв с собой о. Амвросия, пошел в гостиницу поздравить госпожу с принятием Святых тайн. Увидев о. Амвросия, госпожа сказала, что много думала над его словами, хотела даже отложить причастие, разволновавшись, и вдруг поняла, что о. Амвросий сказал про нее правду.

Так исподволь находились люди, узнававшие в о. Амвросии дары старчества, с помощью которых он назидал и увещевал духовных чад… Но многие из старшей братии монастыря смотрели на него как на монаха вполне заурядного: внутренняя его жизнь была известна одному Богу да старцу Макарию и еще лишь некоторым. Встречались и такие, которые завидовали его быстрому посвящению в иеромонаха.

Наступил тяжелый для Оптиной момент кончины старца Макария. Сам святитель Филарет Московский, лично знавший почившего оптинского старца и любивший его за высокие душевные качества, не знал о преемнике и так писал наместнику Троице-Сергие-вой лавры архимандриту Антонию: «Оптинские лишились о. Макария. Думаю, остались от него добрые духовные наследники, но найдется ли, кто мог бы поддержать их в единстве духа и возглавить?» Действительно, о. Амвросию в это время было всего 48 лет, старец Макарий прямо не назначил себе преемника, а только сказал: «Смотрите на его дела». То есть время и обстоятельства должны были показать, достоин ли о. Амвросий подобного назначения.

Из мирских людей, хорошо знавших о. Макария, некоторые стали относиться к новому старцу даже с неприязнью. Например, одной барыне, которую кончина старца повергла в глубокое горе, сказали, что в Оптиной новый старец, которого очень хвалят, и зовут его Амвросий. «Как! — воскликнула она в негодовании. — Чтобы я после Макария пошла к этому монаху, который все вертелся в батюшкиных кельях и расхаживал со своим мешком! Это невозможно!» И только спустя время, когда довелось ей невзначай вступить в беседу со старцем Амвросием, барыня вышла от него в умилении и сказала: «Я знала обоих, но чувствую, что о. Амвросий выше старца Макария…»

При новом старце появились келейники: о. Михаил и о. Иосиф, будущий оптинский старец, а также приехавший в Оптину К. К. Зедергольм (впоследствии иеромонах Климент, — человек известный в ученом мире, выпускник Московского университета, магистр греческой словесности. До самой смерти он был письмоводителем старца Амвросия. Среди его духовных чад были такие известные люди, как обер-прокурор Святейшего Синода граф А. П. Толстой. К старцу за советом приезжали Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, К. Н. Леонтьев, Л. Н. Толстой, М. П. Погодин, Н. Н. Страхов.

Митрополит Евлогий (Георгиевский) писал: «К отцу Амвросию приходили за духовной помощью люди всех классов, профессий, состояний. Он нес в своем роде подвиг народнический. Знал народ и умел с ним беседовать. Не высокими поучениями, не прописями отвлеченной морали назидал и ободрял он людей — меткая загадка, притча, которая оставалась в памяти темой для размышлений, шутка, крепкое народное словцо — вот были средства его воздействия на души. Выйдет, бывало, в белом подряснике с кожаным поясом, в шапочке — в мягкой камилавочке — все бросаются к нему. Тут и барыни, и монахи, и бабы. Подчас бабам приходилось стоять позади — где ж им в первые ряды пробиться! А старец, бывало, прямо в толпу — и к ним, сквозь тесноту дорогу палочкой себе прокладывает… Поговорит, пошутит — смотришь, все оживятся, повеселеют. Всегда был веселый, всегда с улыбкой. А то сядет на табуреточку у крыльца, выслушивает всевозможные просьбы, вопросы, недоумения. И с какими только житейскими делами, даже пустяками к нему не приходили! Каких только советов и ответов ему не доводилось давать! Спрашивают его о замужестве, и о детях, и можно ли после ранней обедни чай пить? И где в хате лучше печку поставить? Он участливо спросит: «А какая хата-то у тебя?» А потом скажет: «Ну, поставь печку там-то…»