Наталья Горбачева - Иоанн Кронштадский Страница 17

Во всех ее движениях, манерах, походке было какое-то невозмутимое спокойствие и степенность, в ней не было ни малейшей тени ханжества. Старческое, благообразное и в высшей степени симпатичное лицо, именно лицо милой девственницы, но с особым отпечатком долголетних нравственно-душевных и сердечных страданий, великого горя и житейских невзгод. Взор ее выражал полную покорность и преданность воле Творца своего. Речь — самая безыскусственная, простая, но плавная, ровная, краткая. Проще говоря, это был человек не от мира сего, ангел по духу, каждое посещение которого для незакоснелой души надолго оставляло сладостное, благотворное и невыразимое во многом состояние духа.

Надо сказать, что во время знакомства моего с отцом Иоанном и старицей вся моя семья страдала от различных недугов. У меня был сильный, застарелый ревматизм и чувствовалась нестерпимая боль в голове, груди и ногах. Жена была какая-то расслабленная и не имела аппетита, дочь была бледна, худа, изнурена и таяла, как свечка, с каждым днем. Истратив на врачей большие деньги, я не улучшил здоровья своей семьи. Беседа с Параскевой Ивановной укрепила во мне веру в ходатайство отца Иоанна, и она привезла его к нам на квартиру. Причем отец Иоанн, едва войдя в комнату, сказал, что день его посещения да будет и днем исцеления моей семьи. Потом отслужил молебен и, благословив нас всех, уехал. Все мы постепенно освободились от своих недугов, имея до сего дня прекрасное здоровье...

В числе получивших полное исцеление были и такие лица, болезнь которых самой медициной признавалась неизлечимой. Не менее достойно удивления избавление одной жены маляра от злого духа, которым она была одержима двенадцать лет, причем не могла стоять в церкви, неистово кричала и билась. Во время этих припадков бешенства десять человек не в силах были ее удержать. Кто и что ни говори о несуществовании будто бы ныне бесноватых, но из сказаний святых отцов известно, что все видимое воздушное пространство переполнено злыми духами, которые могут в разной степени и видах вселиться в любого. Так что если в человеке не изобилует благодать Святого Дух а, то в нем непременно обитает и господствует дух злобы поднебесной, присутствие которого для имеющего очи видеть можно встретить на каждом шагу. Так, сильный гнев, снедающая человека зависть, другие поработительные страсти, от которых человек при всем желании не в силах избавиться, доказывают порабощение его злым духом. Именно такие болящие, а потом исцеленные привлекают к себе особое внимание, так как в этих случаях и сама воля человека совершенно бессильна, и все медицинские средства развеиваются, «яко прах пред лицом ветра». Из числа страдавших такими недугами было двое мужчин и две женщины, причем все четверо, предаваясь сильному пьянству, вели распутную жизнь, отбились от честного труда и считались совершенно погибающими. По молитвам отца Иоанна все четверо вернулись на путь истины, стали трудиться и ведут трезвый образ жизни.

Все эти исцеления и чудотворения отца Иоанна засвидетельствованы. Двигателем, ключом, путеводителем для сих несчастных, чаявших движения воды, как у Силоамской купели, была дивная старица Параскева Ивановна Ковригина. Силой своей энергии и неутомимости она двинула благородные сердца получивших исцеления и другие блага по молитвам отца Иоанна оповестить об этом весь православный мир, возложив все хлопоты по этому делу на меня с Тягуновым. Благодаря нашим хлопотам, самая популярная газета «Новое время» откликнулась первой 20 декабря 1883 года и напечатала «Благодарственное заявление» для назидания желающих и на память потомству»...

В 1885 году исполнилось тридцать лет служения отца Иоанна Сергиева в священническом сане. Эта дата не прошла незамеченной, ее отмечали уже достаточно широко. Лишь год после этого прожила почтенная старица, радуясь тому, что исполнила волю своего духовника иеромонаха Иллариона и что тот светильник веры, о котором он предсказывал, разгорался все более и более. В последние месяцы своей жизни Параскева Ивановна часто повторяла: «Как бы я хотела пожить еще два годика, чтобы видеть, как будут стекаться к отцу Иоанну Сергиеву тысячи людей и встречать его, и провожать огромными толпами...»

Отец Иоанн ежедневно навещал больную старицу, по своему обыкновению беседуя с ней о душе, о Боге, о покаянии и загробной жизни. Все остальное время Параскева Ивановна проводила в чтении и пении псалмов и богомыслии. В этом состоянии она и скончалась 24 сентября 1886 года. Погребение ее было хотя и скромное, но многолюдное и состоялось в церкви Александра Невского при «Доме трудолюбия».

Отец Иоанн сказал надгробное слово: «...Незадолго до твоей кончины ты просила меня, раба Божия Параскева, сказать слово при провождении тебя в другую жизнь, разумеется, с тем, чтобы собравшиеся тебя проводить получили назидание и утешение в самой кончине твоей. Поистине не только жизнь твоя, но и смерть твоя для всех знавших тебя весьма назидательна и поучительна. Ты своим словом и примером многих привлекла к Святой Церкви и благочестивому житию, многих научила чаще исповедоваться и приобщаться Святых Тайн для укрепления в христианской жизни. И скончалась ты мирно и назидательно, с молитвой на устах и в твердом уповании на милость Божию к тебе и по смерти. Ты не боялась смерти: ты торжествующим духом встретила ее, как благовестницу Божию. Прими же от нас, как последнюю дань тебе, сии погребальные моления и пение. Да водворит Господь душу твою в селениях праведных, откуда отбегает болезнь, печаль и воздыхание. Аминь».

При жизни отца Иоанна некоторые, даже самые большие, почитатели батюшки считали унизительным упоминание рядом имен столь высокопочитаемого и ученого пастыря и худородной, неученой старицы. Но это был суд человеческий. В духовном же смысле старица и пастырь были истинными братом и сестрой во Христе. О них обоих можно было сказать: «Добродетельный невольно привлекает на себя взоры всех... Посмотрите на самую наружность добродетельного, на его лицо. Это ангельский лик. Кротость и смирение разлиты по нему и пленяют невольно своей красотой. Обратите внимание на речь его, от нее еще больше благоухания, тут вы как бы лицом к лицу с его душой — и таете от его сладкой беседы».

«На большинстве портретов батюшки отца Иоанна не уловлена та бесконечная любовь, какая светилась в глазах этого любвеобильного и праведнейшего пастыря, то бодрое радостное настроение, какое одухотворяло это лицо, с приветливой улыбкой снисхождения, беспредельной терпеливости и крайнего милосердия. Тот, кто имел счастье в жизни своей видеть вблизи отца Иоанна, с грустью убеждается, что почти все его портреты не передают духовной красоты его лица, его неземного благолепия. Лицо его было свежее, всегда с ярким румянцем, происходившим оттого, что отец Иоанн ежедневно, зиму и лето, во всякую погоду переезжал через море в Петербург и обратно» — так вспоминал кронштадтского прозорливца один валаамский инок.