Джекоб Эббот - Пирр. Царь Эпира Страница 17

Бесспорная победа греков на берегах Сириса вызвала в Риме сильное волнение. Однако ни римский народ, ни сенат не пали духом, а, наоборот, укрепились в решимости продолжить борьбу. В Риме сочли, что греки победили лишь благодаря военному таланту и энергии Пирра, а не в силу превосходства греческих войск над римскими в смелости, дисциплинированности и тактике боя. В Риме говорили, что не греки победили римлян, а Пирр – Левина. Поэтому римляне стали собирать новое войско и энергично готовиться к новой военной кампании, гораздо более масштабной, чем предыдущая.

Услышав об этом, Пирр был немало удивлен. Он-то полагал, что сломленные поражением римляне будут думать о мирных переговорах. Видимо, Пирр не был достаточно осведомлен о степени могущества Римского государства. Он думал, что в результате полного поражения римляне смирятся и постараются заключить мир с завоевателем на как можно более выгодных для себя условиях. Иначе он думать не мог. Остатки римских войск отошли на север, и Пирр беспрепятственно двинулся к Риму, по пути овладевая большими территориями. Однако вскоре он обнаружил, что, несмотря на временные неудачи, римляне не собираются покоряться, а готовятся дать решающий бой с еще большим войском.

В этих обстоятельствах Пирр слегка растерялся. Что делать? Пожинать ли плоды победы и дерзко наступать на римскую столицу в надежде полностью покорить страну? Или удовлетвориться уже приобретенным и остаться хозяином лишь Западной Италии? После долгих колебаний Пирр решил пойти по второму пути. Он приостановил продвижение войск и решил отправить посла в Рим с предложением о мире. Разумеется, послом в очередной раз стал Киней.

Киней с подобающим царскому послу сопровождением отправился в Рим. Он вез с собой богатейшие дары влиятельным политическим деятелям Рима. Этот факт проливает свет на прошлые дипломатические успехи Кинея в Греции и Азии, где он прославился тем, что всегда заключал договоры, выгодные своему царю. Как бы то ни было, Киней обнаружил, что подобная тактика для Рима не годится. Вскоре после прибытия в столицу, на самой ранней стадии переговоров, он принялся предлагать свои дары тем политическим деятелям, с которыми ему предстояло иметь дело, но они отказывались от подношений. Все римские сенаторы вернули дары, объяснив, что не станут возражать против обмена дарами только в том случае, если будет заключен мирный договор, а брать дары до окончания переговоров они считают неприличным и неуместным. Пожалуй, еще одним доказательством того, какими средствами пользовался Киней во время своих дипломатических миссий, служит тот факт, что он стал предлагать дары женам римских сенаторов, но и они, как и их мужья, оказались неподкупными. Все дары были возвращены.

Не обескураженный первыми неудачами, Киней добился разрешения выступить перед римскими сенаторами с речью, дабы изложить позицию Пирра в мирных переговорах. В назначенный день Киней явился в сенат и долго, с присущим ему красноречием выступал перед сенаторами и влиятельными горожанами. Сенат произвел на Кинея неизгладимое впечатление. Впоследствии он говорил, что римский сенат показался ему более похожим на совет царей, ибо присутствующие вели себя по-царски – величественно, достойно, степенно. Киней произнес блистательную речь, изложив предложения Пирра и стараясь представить их максимально привлекательными и выгодными для римлян. Он сказал, что в основе предложений Пирра лежит равноправие обеих сторон. Царь готов отпустить всех пленников без выкупа, а римляне должны отпустить своих пленных. Затем Пирр предлагает заключить союз с римлянами и помогать им в их будущих завоеваниях, а пока он лишь просит согласия Рима на владение Тарентом и зависимыми от него территориями. Получив власть над этими землями, он смог бы считать римлян своими союзниками и друзьями.

После того как Киней произнес свою речь и удалился, в сенате начались острые споры. Предложения Пирра были восприняты по-разному. Некоторые сразу же решительно их отвергли, другие полагали более разумным их принять, поскольку в продолжении войны таится большая опасность. «Мы уже проиграли решающее сражение, – говорили сторонники заключения мира. – В случае возобновления борьбы мы столкнемся с еще более грозным врагом, ибо многие народы восточного побережья Италии, прослышав о победе Пирра, присоединились к нему, и многие еще присоединятся. Его сила растет день ото дня, и нам выгоднее заключить мир сейчас на предложенных им условиях, чем пойти на риск нового сражения, что может привести к губительным последствиям».

В разгар дискуссии, поддерживаемый сыновьями и зятьями, в зале появился дряхлый сенатор, в силу преклонных лет и болезней давно не посещавший заседания. Его звали Аппий Клавдий. Он был слеп и беспомощен. Прослышав о нерешительности сената в отношении продолжения войны с Пирром, он приказал слугам поднять себя с постели и принести в здание сената. Старик решил попытаться, если еще не поздно, спасти честь и достоинство своего отечества. Войдя в зал заседаний, старый сенатор сразу привлек всеобщее внимание. Когда он сел на свое место, в зале воцарилась тишина, все желали услышать его мнение.

Вот что сказал Аппий Клавдий:

– Сенаторы Рима! Я слеп и привык считать свою слепоту несчастьем, однако сейчас, слепец, я жалею, что еще и не глух, ибо тогда я не слышал бы постыдных советов и решений, губящих славу моего города. Вы забыли, как похвалялись, когда Александр Великий начинал свои завоевания. Вы говорили, что, если он поведет свои войска не на восток, в Персию, а на Италию и Рим, мы никогда не покоримся ему. Что он никогда не завоюет славу непобедимого, если нападет на нас, и если он вторгнется в наши владения, то своим поражением лишь восславит римлян. Эта похвальба была столь громкой, что эхо ее разнеслось по всему миру. Но вот явился на наши земли неизвестный искатель приключений, враг и захватчик, и после его мелких успехов вы принялись решать, следует ли заключить с ним позорный мир и позволить ему остаться. Каким глупым и смешным кажется ваш хвастливый вызов Александру теперь, когда вы дрожите при имени Пирра, человека, который всю свою жизнь подчинялся какому-то из самых незначительных полководцев Александра; человека, который с огромным трудом завладел собственной страной; который не сумел сохранить ни частички завоеванной им Македонии и был изгнан оттуда с позором; который явился в Италию скорее изгнанником, чем завоевателем; который ищет власти здесь, так как не может защитить свою власть на родине! Предупреждаю вас: не ждите, что добьетесь чего-то, принимая его условия. Такой мир не искупит прошлого и не обеспечит безопасность в будущем. Напротив, он открывает дверь другим захватчикам, которые обязательно явятся, воодушевленные успехом Пирра и тем презрением, кое вы сами навлечете на себя, если безропотно снесете оскорбление.