Энтони Банко - Хью Лори: От «Дживса и Вустера» до «Доктора Хауса» Страница 17

Стивен Фрай абсолютно согласен. «Думаю, между мной и Хью искра проскочила, как только мы встретились. Называйте это химией или алхимией, но мы мыслим абсолютно одинаково. Время от времени мы дуемся друг на друга, но точно так же мы дуемся на весь мир и на все вокруг. Если говорить о настоящих ссорах, то у нас их никогда не было. Думаю, если бы мы поссорились по-настоящему, это была бы катастрофа».

Дружба Хью и Стивена остается крепкой и по сей день – и в профессиональном, и в личном плане. «Не думаю, что моя карьера сложилась бы так же успешно без Стивена, – говорит Хью. – Возьму быка за рога и откровенно скажу: я его люблю».

Что бы ни делал один из партнеров, второй тут же присоединяется – идет ли речь о съемках в кино, написании книг или попытках играть на сцене. «Стивен был одним из первых моих знакомых, у кого появился компьютер. Сам я не могу пользоваться даже пишущей машинкой. Я предпочитаю все писать карандашом. Он любит всякие гаджеты и технические штучки. Постепенно он обратил в свою веру и меня. Я стал таким же, как он. А когда я снова стал ездить на мотоцикле и безумно влюбился в свой байк, он сделал то же самое – купил мотоцикл, кожаную куртку и шлем».

Несмотря на все сходство партнеров, разница между ними очевидна. Особенно она чувствуется в телевизионных интервью. Стивен всегда доминирует в разговоре. На него приходится 80 процентов сказанного. Он пользуется английским языком с такой легкостью и свободой, что часто ставит в тупик даже самых образованных журналистов, произнося абсолютно непроизносимые слова. Хью же наоборот обычно сидит, ссутулившись, рядом с ним, периодически отпуская короткие остроты или в двух словах высказываясь на серьезные темы. Оба кажутся вполне довольными теми ролями, которые выбрали для себя. Фрай всегда ищет внимания, что абсолютно не привлекает Лори. Надо сказать, что до поступления в Кембридж Стивен пытался покончить с собой, проглотив огромную кучу таблеток. Его исключали из множества школ. В 17 лет его даже отправили в тюрьму за кражу кредитной карточки у друга семьи. Его арестовали в Суиндоне, и три месяца он провел в тюрьме Паклчерч (ныне Эшфилд). Этого периода своей жизни Стивен стыдится, хотя Лори однажды сказал: «Скорее всего, он сделал это, чтобы потом в интервью выглядеть более интересным».

«Основная разница между нами, – говорит Лори, – заключается в том, что Стивен может пойти на дуэль, а я нет. Я боюсь любого соперничества. Это для меня абсолютно неприемлемо. А Стивен прекрасно со всем справляется. Он может действовать в любых обстоятельствах».

«Думаю, я очень похож на льва 20-го или 30-го года нашей эры, – замечает Фрай. – Когда львам хватало христиан. А Хью я всегда воспринимал как панду. Он абсолютно неагрессивен от природы. Ну да, панда или «опель-кадетт». Но тут же он добавляет: «Хью – один из самых интеллигентных людей, каких мне только доводилось встречать. Он – настоящий интеллигент. Он никогда не совершал тех ужасных поступков, какие порой ставят меня в тупик во время интервью. Он для этого слишком мил и порядочен».

Однако так было не всегда. Томпсон и Фрай рассказывают о случае, произошедшем на майском балу, где они участвовали в развлекательной программе. Буйные студенты их освистали и ошикали. Это было довольно страшно и очень неприятно. Спустя какое-то время Фрай вспоминал, как задрожал шатер: «Хью всегда был довольно громогласен, а это событие его по-настоящему потрясло». Шатер рухнул, когда все услышали крик Лори: «Не смейте оскорблять моих друзей!»

Дружба между Фраем и Лори крепла с каждым днем. Друзья работали не покладая рук. И вот им представился второй шанс на ВВС. После провала «Хрустального куба» им предложили сделать скетч-шоу, которое должно было выйти в свет на Рождество 1986 года: «Шоу Фрая и Лори». Пилотный выпуск оказался настолько успешным, что друзья получили заказ на полный сериал, который в результате вылился в четыре сезона и 26 эпизодов, показанный с 1986 по 1995 годы. После этого имена Фрая и Лори золотыми буквами оказались вписанными в почетный список великих британских комиков.

Лори только пожимал плечами. Похоже, успех его смущал. «Мы сделали пилотный выпуск. Им (BBC) вроде бы все понравилось. Они попросили нас сделать еще шесть таких выпусков, и мы решили написать все тексты. Все скетч-шоу того времени в большей или меньшей степени писали одни и те же люди. Мы чувствовали, что если хотим сделать нечто свое, то и писать должны сами. Это был наш личный взгляд на мир. У нас не было корпоративной машины, которая выпускает один скетч за другим».

Чтобы не совершить тех же ошибок, что и раньше, они пригласили великолепного редактора, Джона Кантера, который раньше работал с Мелом Смитом и Гриффом Рис Джонсом. Джон тоже был выпускником Кембриджа. Он быстро понял, чего хотят достичь его коллеги. Хью и Стивен пригласили также очень опытного режиссера Роджера Ордиша, за плечами которого был опыт работы со знаменитыми «Двумя Ронни». Кроме этого в 70-е годы он снимал программу «Джим это исправит».

Впрочем, Фрай и Лори понимали, что хороших продюсера и режиссера еще недостаточно для успеха шоу. Им нужен был хороший материал для работы. И это целиком зависело только от них.

Фрай посмеивается над тем, как сложно было все написать. «Если бы только в мире существовало руководство, в котором говорилось бы, кто должен держать ручку и какого цвета бумага необходима».

«Да, действительно, – признается Лори, – мы вообще ничего не писали. Мы наняли группу пуэрториканцев из Уайтчепела и платили им по 60 пенсов в час». Став серьезным, он быстро добавляет: «Но мы все же мешкали с началом работы. Порой нас охватывала паника, потому что нам нужно было написать материала на три часа. Всегда можно что-то написать, но в комедии это должно быть что-то по-настоящему хорошее. Некоторые лучшие скетчи рождались за двадцать минут. Но даже над тем, чтобы придумать подходящие имена для наших героев, нам пришлось биться очень долго».

Но за веселой дымовой завесой классных острот Хью и Стивен начали писать нечто абсолютно личное, не похожее ни на что другое. И писали они это быстрее и лучше, чем когда бы то ни было. Они так разошлись, что для первого сезона написали 153 скетча, намного больше, чем было нужно. Количество и качество материала неуклонно улучшалось, но некоторые скетчи все же были слишком длинными, особенно в сравнении со скетч-шоу, вышедшими в последние годы – «Стремительное шоу» и «Маленькая Британия».

«Мы поставили перед собой сложную задачу, – вспоминает Лори. – Мы чувствовали, что каждый скетч должен быть новым. У нас кое-что повторялось, но, делая что-то, мы хотели, чтобы это было только один раз. Иногда наши скетчи получались слишком затянутыми. Но мы просто писали то, что у нас выходило».