Анатолий Черняев - Совместный исход. 1975 Страница 17

Помню, что именно здесь, раз проснувшись утром в своем штабе, я увидел перед собой на табурете немца. И опешил. Оказалось, это разведчики «языка» только что притащили.

Вернулись из Тукумса по превосходному шоссе, достойному Швейцарии и Бельгии.

Странно все. И даже как-то неловко было за ужином говорить соседям по столу, куда и зачем я ездил. Все это - мое личное военное прошлое и мои переживания по нем. Выглядел бы хвастуном.

4 августа 75 г.

Последний день отпуска. Займусь сегодня Введением к многотомнику. Перед отъездом в Ригу я оставил Б.Н.'у новый вариант, в котором учел его июньские замечания. Их смысл: мы теперь перегнули влево. Со стороны Б.Н. это новое. Думаю, на него действует ветер перемен, а скорее обстановка в верхах - Брандт, разрядка и проч. Тогда в июне он очень упрекал меня за то, что нет его главной идеи - о двух путях рабочего движения: революционном, который привел к таким (!) победам, и реформистском, который привел «ясно к чему». Я это быстро исполнил, пользуясь разработкой, которую мы с Вебером сочинили лет пять уж как, в виде большой брошюры. Прочтя, он испугался излишней «революционности», такого поношения реформистского пути, по которому идет, кстати, большинство рабочего класса в капиталистическом мире и который исключает перспективу единства. Теперь надо сделать «несколько наоборот».

Европейская конференция коммунистов! (о которой я не раз упоминаю). Я не говорил с Загладиным, который в середине июля вновь ездил в Берлин на Рабочую группу. Не знаю, что там было. Но помимо противоречий, которые обнажили французы и о которых я ранее писал, сейчас обнаруживается более общее и серьезное обстоятельство. После Хельсинки (что является действительно эпохальным событием и в социальном смысле, я в этом убежден) просто нелепо и глупо заниматься коммунистическими инициативами, вроде упомянутой конференции. О чем там будут говорить, к чему звать? И зачем все это? Ясно, что мировая политика делается теперь совсем иначе: не на путях конфронтации и выжимания, а комдвижение по своей сути предназначено именно для таких методов, для методов непримиримой и бескомпромиссной борьбы с противником. С кем же должна призывать на борьбу нынешняя европейская конференция коммунистов? С крайними, беснующимися, с которыми не делают политики и не будут допущены к большой политике в решающих ее пунктах? Но тогда комдвижение сходит с магистрали истории и обрекает себя на роль подчищала на флангах. Оно не согласится публично продемонстрировать переход в это качество. Зачем же собираться?!

Завтра поеду в Ново-Огарево, где уже сидит группа по подготовке материалов съезда.

Да и к материалам съезда нужны новые идеи. Бессмысленно строить их как продолжение XXIV съезда и всех предшествующих. Даже сама структура доклада Генсека (идущая от Сталина) теперь выглядит анахронизмом. Да, видимо, мы вступаем в очередной этап «ревизионизма». И он неизбежен, он уже грядет - через итальянцев, через мирное сосуществование, через объятия с Брандтом и т.п. Т.е. обусловлен объективными обстоятельствами современности. Нужны новые идеи. Глубокие, коренные перемены в подходе к решающим идеям марксизма-ленинизма. Нужны повороты масштаба, равного созданию большевизма, НЭП'у. Иначе наша теория совсем потеряет всякий смысл. Нужны такие идеи, которые вызовут всеобщий афронт служителей идеологии, как это было и с НЭП'ом и с XX съездом. И нужен крупный авторитет. Чтобы справиться с этим афронтом. Пока что авторитет Брежнева (хотя уже и сам он, физически резко сдавший) еще в состоянии, кажется, обеспечить такой поворот.

Попробуем что-нибудь придумать в Ново-Огареве. Интересно, ребята там думают в этом направлении или обкатывают давно заасфальтированные магистрали?

10 августа 75 г.

Выехал в Ново-Огарево. Принял бразды от Брутенца. Прочитал, что они сочинили. Не шибко. Когда полистал академические материалы, понял, что наши схалтурили в основном, так как даже в этих материалах - лучше и интереснее, чем у спичрайтеров. Опять старая проблема - особых усилий, как я понял по обстановке, не прикладывали и уж во всяком случае не выкладывались.

Но дело не в этом. В тот же день, когда я им сказал все, что я о них думаю и предложил, как дальше работать, стало известно, что на эту дачу решением Брежнева и ПБ едет другая группа во главе с Александровым-Агентовым. Оказалось, что и Пономарев в курсе. Ему сделали уступку - включили в эту группу меня и Брутенца, остальных пришлось в этот же вечер эвакуировать.

Как и следовало ожидать, наш текст был «игнорирован». Правда, соблаговолили принять во внимание при первом обсуждении, как будем строить мост, наш план, на котором строился этот текст. Александров-Агентов, конечно, отвел концепцию плана (вперед выдвинуть действительно видные всему миру наши международные достижения) и предложил пойти по традиционному пути: социалистическая система, кризис капитализма и т.д.

В группе помимо Александрова-Агентова, Черняева и Брутенца были еще Ковалев (зам. министра), Блатов (помощник Брежнева), Загладин и Шишлин.

При первой же дискуссии произошел «музыкальный момент»: схлестнулись Александров-Агентов с одной стороны, Ковалев и Блатов - с другой. Остальные наблюдали этот цирк. Ковалев поставил вопрос о целесообразности дать на съезде новую формулу мирного сосуществования, чтобы она не отпугивала партнеров, поскольку то и дело мы напоминаем о том, что это особая форма классовой борьбы на международной арене.

Александров-Агентов набросился на него с истерической яростью (ему плевать, что этого человека теперь знает весь мир, что он проделал за два года в Женеве действительно гигантскую работу в связи с Хельсинским Совещанием). Обвинил его в оппортунизме, в отказе от Программы партии, в пацифизме, либерализме. Толя спокойно возражал. Вступился Блатов. И тут началась настоящая истерика: раз так, мы с вами Анатолий Иванович (Блатов) работать вместе не сможем!

Для нас этот спор показался нелепостью и примитивом по существу. А по форме - он очень симптоматичен. Нетерпимость и фанатичное самомнение Александрова-Агентова дорого ему обойдется потом!..

Пока же было так: после дискуссии Александров-Агентов, конечно, взялся один составлять проект. Весь вечер и утро он диктовал. Поразительная работоспособность, но проект, созданный таким образом - банальность, без всякой попытки сказать новое слово, а главное - это проект выступления министра иностранных дел перед дипломатами, а не Генерального Секретаря ЦК КПСС с Отчетным докладом съезду партии.

17 августа 75 г.

Прошла неделя под водительством Александрова-Агентова. Впечатления от него самого: ханжество, болезненное самомнение, сочетание внешней интеллигентности и джентльменства с женщинами с внутренним хамством и истерической грубостью.