Андрей Романовский-Коломиецинг - Учение формулы структуры мира. Духовно-философский сборник писаний Страница 18

Что еще можно найти в жилище аскета того что выведет к великому пониманию вещей. Ориентир переведен из тупикового понимания яркости и роскошности, и даже воздухом наполненном химическими благовониями. Китайский Фэн-шуй здесь приведет любое творчество в это же русло. Характеристика жилища аскета – все пути творения представлены. Иногда жилье даже убирается. Но тем просто представлена и эта возможность пути, и зачем убирать? И вот он-то как раз и приносит самые обильные плоды: можно обмануться завести слугу, но это такой экстенсив, что себе же дороже, и это первый путь. На средства для достижения того больше уйдет сил, чем на уборку. Если старым способом оставлять все как есть то квартира, дом начнет менять плоский рельеф пола, естественные отходы приготовления или еще каких работ станут наслаиваться. Этот беспорядок становясь выше колена и начиная уже угрожать сломать в нем ноги просто выгонит к решению проблем, для которой и нужно только раскрепощение духа. Не трепетать за то, что у тебя не тупик роскоши, или ты не тупиково чист, и ты приткнут к какому-то дому, по-русски – прописан. Выйдя из капканов духа можно подняться выше и найти, что беспорядок есть следствие старого материализма; при новой молекулярности, ничего подобного не будет. Беспорядок на молекуле просто не будет иметь фундамента. Дворцы и дома, будучи собраны просто из плашек как из кубиков не могут загрязняться так как на этом глянце не может задержаться никакая грязь. Она будет сползать вниз совершенно, и там простым счищающим движением автоматического ролика собираться в одном месте, и далее соскальзывать по желобу. Это почти решение проблемы: осмыслить и обмыслить ее! Остается только добиться возможности, иначе разрешения на жизнь. И практика. Что бы чего-то добиться нужно этому научиться, нужно уметь думать правильно. Думанье подвигают правильно только правильные примененные законы. Еще одна правильность заключена в том, что играть в футбол, есть или воровать, есть одно и то же. Уже только потому что все это есть нечто. Выиграть, наесться или заполучиться, все это есть одно и то же, в разном исполнении. 4; 7; 24; + ∞ верна еще на том утверждении, что древние говорили: мир стоит на трех слонах, а те на ките. Как раз как энергия – основа остальным трем ее видам. А море, в котором кит пребывает, есть тот самый «О-Престол Божий», который ограничивает все в мире. Даже это показывает насколько перспективней заниматься энергиями, силой и духом, она-то как раз и крепит молекулы в каких угодно формах. Только набравшись силы, чистоты, беспогрешности, неломкости и можно вдаться в процесс атомно-молекулярного строительства, слепить себе такие латы и такой меч острый, что хоть сразу по коням и на танки! Причем в этом очень сильно могут помочь женщины. Они даже должны помочь своими антисилами и чувственно-эмоциональной направленностью, иначе выйдет по этим направленностям, что они-то как раз и не дали. Каждая на своем личном месте на прихорашиваниях и стараясь быть красивой не столько от материальных средств, сколько от внутренних ухищрений, от сложностей к завершенности тупиковой функции, которая и делает женское обаяние легким, приятным, желательным. И ни каких усложнений типа правды: да еще напрямую, во фронт, а не мимо, ложно. Исключение всегда должно какое-то быть и только одно. Оно нечто соединительное: оно же пресекающееся, как сама стрелка крайности отклонения, рассекающего одновременный фронт: у женщин исключение к заострению, и противоположное мужскому к расширению. Умещение того и другого не есть насилие, хотя насилие сексуальное и есть знаковое в отношении женского. Закон должного направления к заострению есть половинчатый, только для женщин, вторая его половина звучит наоборот: усиляться, усложняться, нарастать. И он обязателен для каждой из сторон. Так же как обязательно и нужно то, что происходит в жизни каждого: и для женщин нет никакого исключения, даже если это изнасилование и воздействие вообще. Исключительности ложного, можно добиваться только в отношении противоположного, остальное будет судить с высших позиций и только подстраивать. Уметь противопоставлять себя насильному, это уметь противопоставить мужскому. Например – тяжелая работа, уступчиво обходить. То, что мужчины для себя придумали крайнее проявление насилия представить преступным, должно поддерживаться, но только ложно. Изнасилование – есть знаковое стечение обстоятельств, касающееся тебя и твоих гордынь, это их преломление. То, что иной пол при соприкосновении с преступным в силе (осужденным), проявляет к тому признаки зверя, значит лишь то, как он этого боится, и так чудовищным своим старается тянуться к кажущемуся благу в его видении, отмщению за содеянное. А у режиссеров таких фильмов дополнительный неестественный момент вжиться своим в роль «жертвы». В сухо ментальном рассмотрении теоретически изнасилование это не преступление, а наоборот продолжение жизни. У простых развеселых полудиких народов, не потерявших первой естественности, эта форма бытия не должна считаться даже обманной. Литература старых времен донесла до нас вынужденное привычное отношение селянок в войнах к воинам и даже целым войскам насильников. Заключать, что все у женщин из ничего было бы сухомозгло, а любая неправильность приведет к порче духа; у нас обстоятельства не феодальных распрей, и «конь» над нами явно не рыжий1 стоит. Несомненно истонченность и хрупкость женщины это показатель времени выходящий к новым уровням совершенного. И здесь в этом вопросе должно быть обострение, но главное какое и какие главные исходные данные: по закону что есть то и должно было быть, делает виноватым обои стороны и кто содеял и кто вызвал, измыслил изнасилование. Здесь необязательно может быть прямая зависимость, но провидение направляет преступную саму по себе силу на нужное. Еще при этом создается много пены. Так в «стране дураков» адвокат перешедший работать за агрегат на заводе рассказывал про то, как судят такие преступления – это такое же чудовищное проявление зверя – как при Сталине. Была политическая статья. Но то сильная закалка духа, на западе наоборот расклейка последнего до крайних стадий бабьей дурости, угождающей самому больному садомазохистскому мужскому, в здоровом уме себе бы такого не допустившего. При этом крики отмстителей и прочая мерзость тут же. Мерзость в том, что юные девочки по слабости своей начинают в своем плавании терять берега и всю прелесть. Вот уже в кино показывают как плохой отвратительнейший подонок вывел из общества девушку сказать что-то и заместо этого не спросясь поцеловал!! Как быть? – потом она консультировалась у знающей, как уже можно подавать позыв о сексуальном домогательстве? Или еще… вроде в том случае еще ситуация не была достаточно разложена, наверное тогда еще не состоялся весь разврат с сексом в Белом Доме. Мораль такова: что женское ни в коем случае нельзя оставляться даже в таком сугубо женском, как изнасилование. Несвойственное им творение, пойдя в одном направлении принесло уже самые наидурнейшие плоды женского погрешного свойства. То буквально подводить их к деланию в несвойственном им характере несвойственного им. Никаких присяжных среди женщин при случаях об изнасиловании. Равенство в их узком неправильном к общему понимании это только давание становиться на уши. Настоящего равенства они просто ни физически, ни морально не выдержат, только дурное или никакого. Потому что нет равенства в том-то и особенность полового различия. Это явление нынешнего равенства ложное и потому их устраивающее. Посему все обязательно должно держаться в мужских руках, или даже в средних ангельских, но только не в женских, а лишь в гармоничной части. В том, о чем ведется речь, начала создаваться феминистками причастными к делу лишь по случаю своей непримиримости, она же ненависть, атмосфера истеричности. То большие минусы демократичного общества, в котором правда еще более не нужна, даже хуже чем в зажатом монархическом или тоталитарном обществе, где антагонизмы так же стараются ужаться. СССР – была такая теплица, где хоть и грубо на сохраненном первичном материале понимания добра и зла и то по нисходящей и расширяющейся можно начать «селекционирование». Это в такой обреченной стране как Великобритания главный тренер футбольной сборной ляпнул истину: инвалиды несут наказание за совершенное в прошлом, и его выжали с поста… за элементарную истину. Что же говорить о самом женском с его 50% избирателей; оно обречено, кабы не философия, будучи тоже женщиной, она в констатировании безжалостно остра к себе ж самой: при изнасиловании виноваты либо оба, либо она одна за то, что сотворила это как таковое, в чувствах, эмоциях и если хочет вынести на суд менталу, а не высший суд – то создает зло. Ты не смогла избегнуть насилия и замять свою пострадавшую гордыню, не замнется, то есть не проститься тебе, увы. Ты отшатнулась как уже от насильника, сделав еще одного таковым, то зло, делающееся у женщин неявно, от недостатка добра, увы, какой бы монстр это ни был. То его уже будут проблемы. Такое невольное попадание. Сталкивание на дорожку насильников вместо того что бы или прибегнуть к ложному отношению, или ни то ни се, но только не сильное обозначение и разрушенчество внутри себя по отношению к этому, начиная с депрессии. После этого возникновения грешника уже никак не сведешь ни на какое другое обозначение качества преступления и должного быть наказания, так же на тяжком уровне добавящем проявления зла на таком же соответственно качественно сильном уровне. Номинально это и есть меньше добра больше зла, что отворяется женщиной по виду возможности. Преступление типа обжорство в отмщении сознания заменяется на насильника с обозляющимися и мстительными приземленно женщинами и наоборот: прекраснейшими горячими представительницами, которые растепляют любую обстановку и являются ладными созданиями соответствующими своей стати. Не смены пола, ни другие нежелательные меры не свойственны в отношении первичности создания, и возможно вкладывать красоту, заслужено. Но вместе с тем и нужно как-то учитывать случаи, когда пострадавшая не хочет продолжать нежелательное ей и достаточно просто привлекать насильника, который естественно тоже со своей стороны повинен в создании ситуации к худшему, и хотя бы пугаем ложно открывающемуся в его отношении дела. Главное уповать на то лишь, что провидение само разберется и верно накажет. Ко всему этому необходимо добавить, что часто общество не на стороне явно потерпевшей. Существует защитное мнение что стоит «жертве» сильно захотеть и ничего не будет. Здесь явный дуэлизм, который только в истеричности феминисток сводится в одни ворота – вина за пол, за орган, который они так и пишут в своей высокомерной идеологии, каждый ответственен куда всовывать. А такого как разрушение гордыни или сильных сложных конструкций подходимости по мириадам мелких данных, которые нагоняют такую погрешность долженствования женщинам, что многие, соприкоснувшись с нею и найдя выход – взломав, потом действительно искренне и сами не знают, как все произошло, или чувствуют что к этому как магнитом втянуло, – сломить эту крепость собственной неподходимости под стандарт идеального мужчины, или сказочного принца – все это не учитывается. Такими случаями еще поддерживается память, ставимого в преступление той возможности добиться победы силой порыва и права на женщину. Сразу и без рутины мелочей, знаков внимания и долгих качелей раскачек. Что любят женщины, противоположное тому, что любят мужчины и эта возможность форсирования иной раз как единственный выход из положения и одна из пленительных возможностей, всегда являвшаяся неотъемлемой частью сознания любить по своему, а не как тебе навязывают, которое кто-то пытается забрать. Есть такие силы. Итак: тело ни в коем случае не должно приобретать священное к себе отношение, ну разве что ложно запугивающее. При насилии ни в коем случае ни какого мщения возникать не должно, обозначенный вид преступления в уголовном кодексе имеет целью крепить воздержанность духа. Впадение в различные трансы, кризы и прочие истерики с помутнением рассудка непозволительны, причин не имеют.