Равиль Бикбаев - Бригада уходит в горы Страница 18

— Э… — вняв его предостережению стал отказывать я.

— Ну и жри до дембеля одну парашу, — разозлился Филон.

— А что хоть делать то надо? — заинтересовался я уже не обращая внимания на предостерегающе толкнувшего меня Лёху.

— Склад с пайками у лётунов ломанем.

— Как?

— Если пойдешь то увидишь.

Ну что ж далеко не первый из сынов человеческих я внял демону искусителю. Хотя как раз демоном то Филон совсем и не был. Он предложил, я согласился, все по честному, просто не мне одному совсем уж обрыдла войсковая пайка.

Воровство, грабеж, разбой вот как это в уголовном праве называется. Хотя если подумать то можно и иначе, ну например: отработка учебно-боевой задачи: «проникновение на охраняемую территорию, посредством нейтрализации часового, и преодоления технических средств защиты». Как хотите так и называйте. Если вы сытый законопослушный гуманист — тогда это безусловно разбой, если вы полуголодный обозленный солдат — тогда это умелое применение военной выучки в обстановке максимально приближенной к боевой.

Летчиков снабжали великолепно, кормили разной вкуснятиной как на убой, а их сухие пайки, это вообще мечта армейского гурмана. Были они нашими соседями, просто рукой подать, а их склады охраняли доходяги из БАО — батальон авиационного обслуживания. Вот туда мы и намылились с дружеским так сказать визитом.

Ночью взяв из каптерки трофейные ватные халаты и захватив два вместительных общевойсковых мешка приходим на продовольственный склад авиаторов. Склад — сборный модуль, территория ограждена двумя рядами колючей проволоки. У ворот склада «грибок», под «грибком» мается от скуки часовой.

— Ты почему сука тыловая, честь советскому десанту не отдаешь? — начинаю я отвлекать внимание вооруженного БАОошника.

— Да пошел ты! — воспрянув и радостно ожививший подается на провокацию часовой.

— Да я тебя сейчас… — грожу я и упоминаю разнообразные способы при помощи которых можно заставить БАОшника отдать свою честь.

Но твердо знает часовой, что согласно уставу караульной службы его «честь и достоинство охраняется законом» и ничуть меня не боится. Смотрит он на меня, грозит автоматом и ведет пылкую дискуссию о том кого следует считать п…сом и тыловой «крысой». Пока мы значит демонстрируем друг другу свои познания в матерном приложении к русскому языку, с тыла склада заходит Филон, перебрасывает через колючую проволоку грязные уже давно все изорванные ватные халаты и успешно преодолевает оба ряда колючей проволоки.

— А еще ты… — не сводя с меня негодующих глаз увлеченно ведет свою ругательную арию часовой и не закончив фразу падает. Это Филон подкравшись бьет его кулаком в затылок. Жалко конечно пацана, но ведь не до смерти же.

Все остальное дело техники. Пломбы с двери склада срываются, замки взламываются штык-ножами, и все твое…

Быстро доверху набили два мешка, оставили в качестве вещественного доказательства преступления обрывки халатов на колючей проволоке и домой.

Ну а дома, в палатке то есть… так вот мы же не «крысы» что бы под одеялом втихоря жрать, мы как и положено со всем взводом поделились, а я со своей доли еще земляками пару банок сосисочного фарша отнес да печенья с шоколадом, еще пачку сигарет «Золотое руно». Накрыли в палатке стол, сели от души поели. Завистливые взгляды и явные намеки наших соседей по палатке ребят со второго взвода молча проигнорировали. А пайки у летчиков отличные, такая вкуснятина просто пальчики оближешь.

— Ты сходи к офицерам и им пожрать отнеси, — распорядился Фаик когда мы уже почти насытившись за ночным пиршеством, помогали пищеварению покуривая и смакуя медовый аромат сигарет «Золотое руно».

— А чё я им скажу? — поразился я.

— Так и скажи. Шел, увидел мешок, что делать не знаю, решил вам отнести, — сыто и снисходительно улыбаясь учит Фаик и глядя на мое вытянувшееся лицо спокойно пояснил:

— Не боись они все как надо поймут, и еще, — тут Фаик наставительно поднял палец вверх, — командиры должны знать, что ты нормальный солдат, службу понимаешь и верить тебе можно.

— А вот интересно, а почему в летных пайках спирта нет? — развалившись на кровати расстроился Витек.

— Должен быть, — поддержал его Филон, — но мы искали, да не нашли.

— И без спирта хорошо, — подал голос со своей кровати Муха.

— Летуны уже свой спирт давно выжрали небось, — уверенно предположил сидевший рядом со мной Лёха.

— Ну так я пойду? — встал с табуретки я и загасив окурок в пустой консервной банке взялся за лямки мешка.

Знаете что я услышал, когда в офицерском домике изложил предложенную легенду и передал вещмешок капитану А***.

— А вот интересно, а почему в летных пайках спирта нет? — проверив содержимое «находки» расстроился А***.

— Небось они его сами весь выжрали, — кивнув в мою сторону выдвинул версию командир второго взвода чернявый лейтенант Г***.

— Мои бойцы на такую подлость не способны, — вступился за честь своего взвода лейтенант П***.

А*** испытывающее посмотрел на меня и даже принюхиваясь потянул носом воздух, мне скрывать было нечего, я был абсолютно трезв и смело от души дыхнул в лицо своему командиру. А*** поморщился, а П*** засмеялся.

— Свободен, — махнул на меня рукой А*** и уже у порога комнаты я услышал:

— Молодец!

Как на строевом плацу учебки образцово щелкнув каблуками выполнил я поворот «кругом» и встав лицом к отцам-командирам отчеканил:

— Служу Советскому Союзу!

Такая вот, сильно разная была служба Советскому Союзу.

На следующий день мы узнали, что переодетые в советскую форму душманы, напали на военный склад летчиков, злодейски похитили военное имущество, но не успели совершить диверсионный акт против летных пайков, так как разводящий со сменой вступили с ними в неравный бой, и испуганные враги под покровом ночи бежали. Была произведена инвентаризация похищенного и оставшегося имущества. Ей богу мы бы столько унести просто физически не смогли бы, но акт был составлен, а это знаете ли документ. Наверно зав складом был нам очень благодарен. Правда, командир вертолетного полка, хотя и «поверил» в душманское нападение, но все же пошел к комбригу и попросил больше так не делать. «Мои пилоты тоже кушать хотят» — так он обосновал свою принципиальную позицию. Комбриг довел его позицию и свое к ней отношение до строевых офицеров. Вертолетчиков у нас в бригаде особенно в первом ПДБ очень уважали. И ротный приказал, что бы мы к летчикам в гости больше не ходили.

— Я смотрю, ты уже созрел, пора и на боевые выходить, — закончил он разговор.