Юрий Безелянский - Знаменитые писатели Запада. 55 портретов Страница 18

Джек: Я люблю Гвендолен. Я и в город вернулся, чтобы сделать ей предложение.

Алджернон: Ты же говорил — чтобы развлечься… А ведь это дело.

Джек: В тебе нет ни капли романтики.

Алджернон: Не нахожу никакой романтики в предложении. Быть влюбленным — это действительно романтично. Но предложить руку и сердце? Предложение могут принять. Да и обычно и принимают. Тогда прощай очарование. Суть романтики в неопределенности. Если мне суждено жениться, я, конечно, постараюсь позабыть, что я женат.

Джек: Ну, в этом я не сомневаюсь, дружище…

И «дружище» вскоре позабыл, что он женат. Он изменил с другой? Нет, дело обстояло не столь просто. Мы уже отмечали, что Уайльд поклонялся красоте. Красивые юноши, подобные богу Аполлону, всегда привлекали его к себе. Одним из первых его пленил студент Роберт Росс, племянник канадского губернатора. Затем в его «списке» появился Джон Грей. Притяжение было взаимным: Оскара Уайльда к юношам притягивала их красота, а они сходили с ума от его интеллекта. Здесь приходит на память один из уайльдовских афоризмов: «Единственный способ отделаться от искушения — это поддаться ему».

Но вот что странно. В молодости Уайльд был однозначно гетеросексуалом. Гомосексуализм его даже шокировал. Первой любовью была Флорри Бэлкум, однако она предпочла другого мужчину, Брэма Стокера, автора «Дракулы». Неудачной оказалась и попытка ухаживать за красавицей актрисой Лилли Ланггри. Были и другие увлечения. Кроме того, Уайльд пользовался услугами проституток. Однажды вечером он объявил своему другу Роберту Шерарду, что его зовут страсти, и отправился на улицу, чтобы их заглушить. На следующее утро он сказал Шерарду: «Какие же мы все же животные, Роберт». Когда Шерард сказал, что очень опасался, как бы Уайльда не ограбили, тот ответил: «Крошкам отдают все, что есть в этот момент в карманах».

До сих пор неясно, что именно заставило Уайльда стать гомосексуалистом. По одной из версий, до встречи с Констанс он болел сифилисом, затем, перед женитьбой, его залечил. Однако через два года он обнаружил рецидивы болезни, прекратил все сексуальные отношения с женой, стал прибегать к услугам лиц мужского пола. Но возможна и другая версия: Оскар Уайльд родился уже с наследственным предрасположением к гомосексуальности, и в какой-то момент это выявилось сполна.

Не будем перечислять мужские связи Оскара Уайльда, для его судьбы важен был лишь один роман с белокурым красавцем по кличке Бози. На его беду, Бози был сыном маркиза Куинсберри, представителем высшего света Англии. В один из дней 1891 года лорд Альфред Брюс Дуглас, то есть Бози, пришел к знаменитому автору «Портрета Дориана Грея» в гости на Тайн-стрит.

Любовь Оскара Уайльда к Бози затмила его любовь к Констанс. Вот одно из писем, написанное им в январе 1893 года и адресованное молодому лорду:

«Любимый мой мальчик, твой сонет прелестен, и просто чудо, что эти твои алые, как лепестки розы, губы созданы для музыки пения в неменьшей степени, чем для безумия поцелуев. Твоя стройная золотистая душа живет между страстью и поэзией. Я знаю: в эпоху греков ты был бы Гиацинтом, которого так безумно любил Аполлон…»

И подпись в конце письма: «С неумирающей любовью, вечно твой Оскар».

Вопросы есть? Вопросов нет: все и так ясно о характере их любви, типичная гомосексуальная любовь, но с изысканным литературным налетом.

Еще одно письмо. Апрель 1894 года.

«Дорогой мой мальчик, только что пришла телеграмма от тебя; было радостью получить ее, но я так скучаю по тебе. Веселый, золотистый и грациозный юноша уехал — и все люди мне опротивели, они такие скучные. К тому же я скитаюсь в пурпурных долинах отчаяния, и с неба не сыплются золотые монеты, чтобы развеять мою печаль. В Лондоне жизнь очень опасна: по ночам рыщут судебные приставы с исполнительными листами, под утро ревут кредиторы, а адвокаты болеют бешенством и кусают людей…»

Но даже тогда, когда слепая любовь к Бози привела Оскара Уайльда к краху, и он ожидал решения суда, — даже тогда его чувства нисколько не изменились к белокурому красавцу. 20 мая 1895 года Оскар Уайльд писал лорду Альфреду Дугласу:

«Моя прелестная роза, мой нежный цветок, моя лилейная лилия, наверное, тюрьмой предстоит мне проверить могущество любви. Мне предстоит узнать, смогу ли я силой своей любви к тебе превратить горькую воду в сладкую. Бывали у меня минуты, когда я полагал, что благоразумнее будет расстаться. А! То были минуты слабости и безумия. Теперь я вижу, что это искалечило бы мне жизнь, погубило бы мое искусство, порвало бы музыкальные струны, создающие совершенную гармонию души. Даже забрызганный грязью, я стану восхвалять тебя, из глубочайших бездн я стану взывать к тебе. Ты будешь со мною в моем одиночестве. Я полон решимости не восставать против судьбы и принимать каждую ее несправедливость, лишь бы остаться верным любви; претерпеть всякое бесчестье, уготованное моему телу, лишь бы всегда хранить в душе твой образ. Для меня ты весь, от шелковистых волос до изящных ступней, — воплощенное совершенство… Ты для меня то же, что мудрость для философа и Бог для праведника. Сохранить тебя в моей душе — вот цель той муки, которую люди называют жизнью. О, любимый мой, самый дорогой на свете, белый нарцисс на нескошенном лугу…»

Прервемся на секунду, чтобы перевести дух. От возмущения. По крайней мере лично меня возмущает это письмо, возмущает тем, что оно обращено к мужчине, а не к женщине. О, как бы это чудесно звучало, если бы было обращено к Констанс или к какой-либо другой женщине, а не к этому его Бози!

«Люби меня всегда, люби меня всегда, — страстно взывал Уайльд в том же письме. — Ты высшая, совершенная любовь моей жизни, и другой не может быть».

И концовка:

«О, прелестнейший из всех мальчиков, любимейший из всех любимых, моя душа льнет к твоей душе, моя жизнь — к твоей жизни, и во всех мирах боли и наслаждения ты — мой идеал восторга и радости. Оскар».

Но вернемся к середине мужского романа. В один прекрасный, как пишут романисты, день маркиз Куинсберри застал своего сына Альфреда и Оскара Уайльда в кафе «Ройяль»; глядя на них, не приходилось сомневаться в характере их отношений. Для маркиза это был настоящий удар, тем более что старший сын до этого оказался замешан в гомосексуальной связи и вынужден был застрелиться. Терять второго сына? Нет! Этого нельзя допустить! И маркиз пишет Альфреду записку следующего содержания: «Ваше поведение доказывает, что между вами действительно существует эта мерзкая, отвратительная связь. За всю свою жизнь я не видел ничего более ужасного. Если дойдет до скандала, я в упор застрелю мистера Уайльда. Твой негодующий отец».