Сергей Зверев - Звезда в шоке Страница 18

Тогда я снимал квартиру в Лялином переулке. Хозяйка квартиры была Марина. Дверь квартиры она мне открывает, присаживается и говорит:

— Ты чемоданы не распаковывай, какие-то вещи лишние выложи, что тебе там не нужно будет, прямо сейчас выезжай. Умер брат.

Я сначала поверить не мог, как это умер брат, когда он мне только что звонил перед отъездом на этот чемпионат. А это, оказывается, был последний его звонок.

До этого он никогда мне не звонил. В то время не было мобильных телефонов, связь была недоразвитой. У него не было моего телефона вообще. Я тогда снимал квартиры, периодически их менял, и какая то была квартира по счету, уже не помню вообще. Естественно, что телефона моего ни у одного из моих родственников, кроме мамы, не было. Видно, она и дала ему номер. И не случайно дала, а, похоже, он попросил ее об этом, думаю, звонил он из больницы. Тогда он не сказал, откуда звонит. Я был очень удивлен, что он позвонил. Помню этот разговор дословно. Когда я снял трубку, он сказал:

— Алло, это Сергей? Привет, это я, Саша.

Мой первый вопрос:

— Какой еще Саша?

— Твой брат.

— Какой еще брат? — Я даже и не подумал, что мне может позвонить мой брат Саша. Это было исключено, он просто не мог мне позвонить. Сразу же подумал, что что-то случилось. Естественно, я и спросил:

— Что, что-то случилось?

А он рассмеялся, закашлял и говорит:

— Да не-не, все нормально.

— А чего ты так кашляешь?

— Да нет все хорошо, это я простыл. — А у него астма была, и уже неизлечимая, запущенная. Хотя, может, его и можно было вылечить. Если б я знал и забрал его сюда, сделал бы все, что мог, создал бы все условия, чтобы это вылечить. Но он почему-то все время стеснялся. Наверное, подумал так: «Он снимает квартиру. Ему и так тяжело. Эти еще безумные поездки, чемпионаты, ответственность за страну и так далее. Ну что я буду его нагружать собой, своим здоровьем?»

Когда мы говорили по телефону, я несколько раз переспросил: точно ничего? Он отнекивался, говорил, что просто так позвонил. Я его в гости приглашал, на что он сказал:

— Да ты что, какие там гости! Теперь уже никаких гостей.

— Почему?

— Да не-не, все нормально. Просто очень работы много.

— Ну, ты выздоравливай и приезжай!

— Уже потом как-нибудь.

Потом он отвел разговор, начал спрашивать про мои дела. Я тоже не стал рассказывать про свои проблемы. Кому это надо? Сказал, что все хорошо у меня. А какое хорошо: квартиру снимал, зарплаты никакой не было, а то, что было, уходило на платья, аксессуары, коллекции, показы, билеты, гостиницы, питание и так далее. Конца и края этим тратам не было. Долги даже появились. Поэтому просто так сам я вылететь, чтобы просто проведать его, не мог, все свободное время и деньги уходили на дело. Но я бы все бросил, если б знал, в каком он состоянии. Из этого последнего звонка я запомнил каждое слово. Каждое.

И вот, когда Марина сказала, что Саша умер, я тут же все бросил, поехал в этот поселок на Байкал, в Култук. В дороге просто не понимал, что происходит. Но мне почему-то все время помогали проводники и проводницы. Видимо, узнавали в лицо и подсказывали что куда, потому что я вообще был в неадекватном состоянии. Не осознавал, куда деться, куда идти, чего делать, где взять билеты. Я и когда нормальный как-то очень тяжело воспринимаю эти аэропорты, поезда и самолеты. А в таком-то состоянии, стрессовом и невменяемом, вообще терялся.

Люди мне очень помогали в пути, уже с того момента, как я поехал в аэропорт. Там билетов не было. И тогда я сразу пошел в парикмахерскую этого аэропорта и тут же рассказал девчонкам, что у меня такое горе, брат умер, что я только что вернулся с конкурса и мне его срочно надо хоронить ехать, а билетов нет и я не знаю, что делать. Они меня успокоили, посадили в подсобке, напоили чаем, накормили. Одна из них пошла к директору аэропорта и каким-то образом выбила для меня билеты. Потом они меня проводили в самолет. Так я улетел. В самолете за мной все время ухаживали.

Мне было очень плохо. Все повторялось. Только что я пережил нереальную потерю, и опять потеря. Это было просто невозможно. У меня была жуткая депрессия. Она дошла даже до такой степени, что никакое творчество мне было уже не нужно.

В Новосибирске пересадка была: нелетная погода. За мной ухаживали пассажиры, стюарды и стюардессы. Они меня отправили в Иркутск, а в Иркутске посадили на поезд. В поезде я появился еще более невменяемый. Но видно, они друг другу передавали, что следить за мной надо. У меня полусонное состояние, потому что несколько суток я уже не спал: то на конкурсе не спал, потом приехал, опять не спал из-за переживаний. В поезде я боялся, что усну и просплю свою остановку. Но проводница меня успокоила, сказала, что мне еще четыре часа ехать. Пообещала обязательно разбудить. В общем, высадила она меня там, где мне нужно было.

Я вышел, а вокруг только ночь, снег и дорога железная. Ровно-ровно все вокруг покрыто снегом. Вижу, что давно уже не ходили здесь машины. Думаю, интересно, сколько мне стоять вот так вот. Идти пешком — это нереально просто. Что мне делать, неясно, стою с этим дурацким чемоданом, в этой идиотской звездной одежде и никого нет. Наверное, минут пять вот так пребывал в недоумении. Вглядывался в родные места, а вокруг ни огонька. Ничего не видно, и вдруг машина, даже голосовать не стал, понимал, что она не остановится. Но машина остановилась. Высовывается водитель и спрашивает: «Вам куда?» Я объясняю, куда мне нужно. А он говорит, что знает это место, мол, там только что похоронили парня молодого. Я сказал, что это мой брат. Водитель предложил мне сесть в машину. Машина была маленькая, типа «Запорожца», но в ней было тепло.

Довез меня водитель до бабушкиного дома, осветил фарами окна, и все проснулись. Бабушка выскочила, открыла дверь и увидела меня. Все родственники были в шоке. Они уже меня не ждали.

Потом у меня был провал в памяти. После того как бабушка дверь открыла, ничего не помню. Видимо, держал себя в руках, пока ехал. А как добрался, упал без сознания и так проспал всю ночь. На следующий день мы поехали на кладбище. Когда мы подъезжали к нему, погода была отвратительная. Лютый холод, снег и темнело уже. Но вдруг выглянуло яркое солнце такой силы, что я почувствовал тепло, как от печи. Все осветилось ярким-ярким светом. У нас в деревне на горке кладбище, мы стали подниматься на эту горку, а ощущение такое, будто свет кто вокруг включил. И тепло, такое тепло необычное, как будто меня кто-то принимает, встречает и мне очень рады. Я почувствовал родное тепло.

На этом кладбище у меня папа, дедушка и все родственники. Там я увидел свежую могилку Саши, было ощущение, как будто это он меня встречал. Я побыл там с ними и со всеми усопшими родными. Мысленно пообщался и с папой, и с дедушкой. Перед этим похоронили тетю без меня. Я был на каком-то чемпионате и даже приехать не смог тогда. Посмотрел на могилку тетину. Получилось, что у меня было сразу три смерти подряд. Жена, тетя и брат. Потом оказалось, что смерть Саши не была последней.