Унтер-офицер Штукатуров - Дневник Штукатурова Страница 18

3 декабря.

Перед вечером приехали на станцию Ермолинцы и пошли по шоссе, отошли верст 6 и остановились в деревне. Квартир не оказалось, и нашему взводу пришлось долго искать помещения и, наконец, разместились в холодной хате с разбитыми окнами и все-таки все не могли вместиться и мы вдвоем пошли на конюшню и там переночевали.

Утром пошли в избу, где согрели чаю. В избушке находилась солдатка 27 лет и девица. И вот мне здесь рассказали, каковы эти женщины. У солдатки двое детей и она всю ночь таскалась с солдатами. Девочка 8 лет плакала, но мать без зазрения совести открыто проделывала отвратительные истории. Я вошел в хату и убедился, что здесь хуже, чем публичный дом. Самые циничные выражения и нахальственные действия этих женщин меня возмущали до глубины души и особенно жаль было детей.

Часов в 10 выступили и прошли через город Городок в деревню Янсовисто. Устали страшно и опять с трудом нашли помещение, в котором уже помещались трое наших чинов военно-полевой почты, но все-таки нас пустили и даже согрели чаю. Я отдал письмо им, чтобы они послали жене. Спать хотя было и тесновато, но тепло.

5 декабря.

Встали в 7 часов, поели и попили чаю, а в 9 пошли дальше. Итти было страшно грязно и трудно, многие поотстали. Сапоги у меня совсем раздрябли, и я с великим трудом дошел до села Кузминчихи, Каменецкого уезда. Здесь, как и всегда, пришлось долго ожидать, пока разместили. Разместили страшно тесно, но делать было нечего – и за это спасибо. Здесь мне рассказал очень печальную историю хозяин. При начале мобилизации у местного помещика Чернявского управляющий был немец, и вот когда, перед об'явлением войны, австрийцы подтянули к нашей границе войска, а с нашей стороны были только редкие казачьи раз'езды, управляющий начал часто ходить к речке Збруч, где к нему выходил какой-то господин и вел разговоры. Это увидали крестьяне и рассказали об этом казакам, которые забрали этого господина, который рассказал, что помещик Чернявский сам посылал его туда. Однако возвратившейся помещик освободил своего управляющего и затем выдал ему за год вперед жалование и проводил в Австрию, а мужичка, который доказал о проделке управляющего посадил на месяц в тюрьму. [190] Так этот мужичок теперь говорит, что он и детям закажет не доносить о проделках господ. Завтра праздник св. Николая чудотворца и я несколько раз вспоминал о Петрограде и деревне.

6 декабря.

Утром проснулись в 7 часов и с трудом отыскали сапоги которые были от подошов до ушков грязны. Попили чаю. В 11 часов перевели с квартиры крестьянина Гаврилы на другую сторону деревни. На улице страшная грязь. Перед вечером сходил на реку Муху и помыл сапоги.

7 декабря.

Проснулся часов в 7, спать было хорошо, и сравнительно, просторно. Часов в 10 опять перевели на другую квартиру, где помещались трое нижних чинов 1 роты. Мы разместились, но вскоре нас перевели на новую квартиру. Здесь было тесновато, но все-таки тепло. Вечером попели молитвы и улеглись спать, мне долго не спалось. После полуночи уснул и видел страшный сон: будто я шел околицей и услышал крик детей императора Вильгельма, которые начали в меня бросать грязью, а я в них. Подойдя к бане, я встретил императрицу германскую, которой я начал жаловаться, что ее дети бросали в меня грязь, при чем показал ей комочек глины. Она сделала выговор детям и я пошел в баню, но мыла не было и я стал под струю холодной воды и она с силою падала мне на голову. Затем я увидел своего государя и государыню, при чем государыня делала выговор государю за то, что он кого-то строго наказал, на что государь ответил, что если он наказывает, так накажет.

8 декабря.

Утром проснулись и в 7 часов получил приказ, чтобы с 8? часов было занятие и нам приказали одеться, но вскоре передали, что занятия не будет, но нужно починить амуницию и одежду. Вскоре дали обед, хлеб и сахар. В 2 часа оделись и построились. В 3 часа пошли за деревню и тронулись в путь. Сапоги у меня очень разбились и мне пришлось завязать их проволокой. Прошли деревню Ольховчики и пришли в деревню Крагулевец. Ночь была светлая и сравнительно теплая. Итти было хорошо и легко, в особенности для моих сапог. Часов около 9 пришли к месту ночлега. Здесь нас разместили, нас было 10 человек и с нами подпрапорщик. Как это и всегда, начальство начало амуры с хозяйкой дома – молодой еще женщиной, но, кажется, безуспешно. Попили чаю и улеглись спать. Спать было недурно. Утром встали в 7 часов, попили чаю, а потом почистили винтовки. Часов в 12 дали обед. В 3 часа вышли из Крагулевца и пошли через местечко на деревню Звиняч. [191] В 12 часов пришли туда. Итти сначала по шоссе было очень хорошо; а потом свернули на проселок и дорога пошла самая скверная; переход – верст – 30. Я страшно повывертел ноги, тем более, что сапоги совсем разбились. В деревне на пути дали обед. Я сильно озяб и ступня правой ноги отмерзла. Не смотря на то, что деревня была огромная, квартир отведено было мало{61}. Пришлось долго бродить, пока нас разместили. Сначала поместили нас в доме, отведенном 4-й роте, но вскоре выселили. Потом отвели хорошую квартиру и согрели кипятку, затем я лег на кровать.

10 декабря.

Проснулись часов в 8, попили чаю и весь день отдыхали. Слышны выстрелы ружейные и артиллерийские. Вечером записывали бомбистов.

11 декабря.

Утром проснулись в 6 часов и попили чаю. С утра выдавали сапоги, на роту было выдано 72 пары. После обеда наша рота пошла дальше. Шли часа три, и придя в деревню дали ужин, а потом меня с отделением в 8 человек отправили в фольварк, отстоящий версты на три от деревни для охраны соломы и дерева, которые привозили из деревни{62}. Мы прежде всего устроили шалаш и прикрыли его соломой. Развели огонь, но дров не нашли ночью и потому чай пришлось кипятить соломой, что продолжалось очень долго. Ночью было холодно, но благодаря тому, что я получил хорошие сапоги и просторные, ноги не зябли. Ночью немного холодновато, но все таки ничего.

12 декабря.

Утром наломали дров и вскипятили чаю и попили. Немного спустя пошли варить картофель. Вскоре пришла полурота за лесом и с нею пошли и мы, а караул оставили на взводе. Лес нести пришлось очень далеко и тяжело. Когда мы отнесли лес, нас, бывших на карауле, отправили в деревню. В деревне отвели квартиру на 6 человек. Хозяйка сварила картофеля и чаю, и немного молока. Молоко пили с чаем. У хозяйки 5 человек детей и муж на войне. Самому старшему 13 лет.

13 декабря.

Утром проснулись часов в 5 и обулись, но потом опять легли спать и пролежали до рассвета. Утром хозяйка вскипятила чай и сварила картофель. [192] Перед обедом перевели на другую квартиру. Вечером пошли копать окопы, но проводили нас по полю часа три и затем начали разбивать окопы, но разбивали так медленно, что ротный командир осерчал и доложил батальонному командиру, который приказал прекратить работу и вести роты на работу. Немного позябли ноги. Назад вернулись в 11 часов, выпили по кружке чая, поужинали и улеглись спать.