Лев Безыменский - Операция Миф, или Сколько раз хоронили Гитлера Страница 18

Вопрос: Этот разговор с Халепским у вас был наедине?

Ответ: Нет, вместе со мной была группа командиров, в частности: бывший начальник бронетанковых войск Белорусского округа Сурен Шаумян; бывший командир 3-й мех-бригады того же округа Хрулев и бывший командир 5-й танковой бригады Тылтынъ.

После отъезда Халепского вместе с Шаумяном, Тылты-нем и Хрулевым мы обменивались мнениями по существу предложения Халепского и условились занять независимую по отношению к руководству армией линию и строить работу по своему усмотрению.

Вопрос: Возвратимся к вашему разговору с Халепским. Покажите, что вы ответили ему после его предложения организовать группу командиров для противодействия руководству Красной Армии.

Ответ: Определенного ответа я Халепскому не дал, так как в это время мне доложили о чрезвычайном происшествии (танком был задавлен красноармеец), и пока я отдавал необходимые распоряжения, связанные с этим делом, Халепский уехал.

Не отрицаю, однако, что мое положительное отношение к предложению Халепского было выражено при обсуждении этого вопроса с Шаумяном, Хрулевым и Тылтынем.

Исходя из установок Халепского, я занял линию ограничения прав политработников, чинил препятствия в их работе и одновременно, не согласовывая, как это предусмотрено приказами, с наркомом обороны, начал самовольно отстранять от должности и отправлять из части командиров, совершавших незначительные проступки.

Вопрос: Выходит, что к заговорщической работе вы были привлечены Халепским, тогда как в начале допроса вы показали, что в военно-заговорщическую организацию вас вовлек Мерецков. Как это понимать?

Ответ: Я показываю так, как это было в действительности. После разговора с Халепским никто из заговорщиков ко мне не обращался, и я не считал себя организационно связанным с заговорщической организацией в Красной Армии.

Лишь в 1937 г. в Испании я был посвящен Мерецковым о существовании в Красной Армии заговора и привлечен к вражеской работе.

Вопрос: Что связывало вас с Мерецковым? На какой почве он вовлек вас в заговорщическую организацию?

Ответ: С Мерецковым я познакомился в 1934 г., когда он был начальником штаба Белорусского военного округа, а я в том же округе командовал 4-й мехбригадой. По службе мне приходилось с ним сталкиваться.

Мерецков несколько раз проводил в моей бригаде учения, и у нас установились хорошие взаимоотношения.

В ноябре 1936 г. я был направлен в Испанию, где к тому времени был и Мерецков. Встретил он меня очень радушно, представил главному советнику при военном министре Берзину и ходатайствовал о назначении меня генералом испанской армии. В дальнейшем мы часто разъезжали по фронтам и участвовали в боевых операциях. Это еще более сблизило нас и создало почву для откровенных разговоров.

В феврале 1937 г. я приехал из Алканы в Мадрид и посетил Мерецкова в гостинице. После деловых разговоров мы обменивались с Мерецковым мнением о положении в Красной Армии.

В беседе выяснилось, что оба мы сходимся в оценке состояния Красной Армии. Мы считали, что командный состав Красной Армии якобы бесправен, а политсоставу, наоборот, предоставлены излишние права. Существовавший, по нашему мнению, разброд среди комсостава вызывается якобы неправильной политикой руководства Красной Армии. В Красной Армии, заявил Мерецков, нет единой доктрины, это хорошо понимают некоторые руководящие армейские работники, которые объединились на почве недовольства существующим в армии положением. Тогда же Мерецков сообщил мне, что Тухачевский и Уборевич возглавляют существующую в Красной Армии заговорщическую организацию, которая ставит перед собой задачу - сменить негодное, с их точки зрения, руководство Красной Армией. "Вот приедем мы домой,- сказал Мерецков,- нужно и тебе работать заодно с нами".

Вопрос: Что вы ответили Мерецкову?

Ответ: Мерецкову я сказал, что глубоко уважаю военный авторитет Уборевича и готов поэтому примкнуть к группе командного состава, которая идет за Уборевичем.

Вопрос: Сомнительно, чтобы Мерецков, не заручившись предварительно вашим согласием примкнуть к заговорщической организацищ раскрыл бы перед вами ее руководителей в лице Тухачевского и Уборевича. Правильно ли вы показываете ?

Ответ: Я показываю правильно. Откровенной беседе о существовании в армии заговорщической организации предшествовали длительные разговоры, в процессе которых Мерецков убедился, что я разделяю его точку зрения о положении в армии. Кроме того, учитывая мое преклонение перед авторитетом Уборевича, Мерецков без риска мог сообщить мне о его руководящей роли в военно-заговорщической организации.

Вопрос: Какие практические задачи поставил перед вами Мерецков ?

Ответ: В этот раз никаких практических заданий Мерецков мне не давал.

Допрос прерывается в 17 час. 10 мин.

Протокол мною прочитан, с моих слов записан правильно, в чем и расписываюсь.

(Д.) Павлов

Допросили:

Зам. начальника следчасти 3-го Управления НКО СССР ст. батальонный комиссар Павловский

Следователь 3-го Управления НКО СССР ст. лейтенант госбезопасности Комаров"

Следователь Комаров был хорошо известен на Лубянке как мастер "выбивать" необходимые показания, и ему не раз поручали такие дела, в том числе и после войны. Но, познакомившись с абсурдными показаниями Павлова (от которых тот через несколько дней отказался на суде), Сталин решил по-иному: в ходе дела эти обвинения Павлову не предъявлять, они отсутствуют в тексте смертного приговора, который говорит о каких-то военных ошибках Павлова (в сущности, он честно выполнял указания Генштаба). Армию надо было припугнуть, и этого Сталину было достаточно{45}.

Покушение на Сталина?

Было бы ошибкой полагать, что контрразведка в Красной Армии была лишь напрасной выдумкой советских органов безопасности. Немецкая сторона была исключительно активна в засылке агентуры. Вальтер Шелленберг вспоминал, что Гиммлер однажды изложил ему недовольство фюрера деятельностью разведслужбы на Восточном фронте, на что Шелленберг ответил: "Для борьбы со столь гигантским врагом, как Россия, необходима массовая заброска агентов"{46}.

Обосновавшиеся на захваченной территории абвер-команды активно вербовали из советских военнопленных и местных жителей агентов для ближней и глубокой разведки. Они либо перебрасывались через линию фронта, либо выбрасывались с самолетов. Начиная с 1942 года под руководством абвера и СД проводилась широкая операция "Цеппелин", призванная дать большой разведывательный эффект. Замышлялись и иные, далеко идущие операции.

Покушение на Сталина - эта тема не раз обсуждалась в верхах рейха. Вальтер Шелленберг вспоминал об одном из таких обсуждений, участниками которого были Риббентроп, Гитлер, Гиммлер и сам Шелленберг. Где-то в 1944 году (Шелленберг время не уточняет) Риббентроп пригласил к себе молодого начальника VI Управления РСХА и рассказал под секретом, что разработал такой план: необходимо "завлечь" Иосифа Сталина за стол дипломатических переговоров и при этих переговорах его... убить, за что брался сам министр. Именно для этой цели Риббентроп хотел получить у Шелленберга, во-первых, согласие на его личное участие в будущей операции и на "техническую помощь". Риббентропу стало известно, что в ведомстве Шелленберга разработали револьвер в виде самопишущей ручки, который стреляет на расстоянии 6 - 8 метров...