Федор Раззаков - Богини советского кино Страница 18

В другой публикации ее авторы описали непростые отношения между Гурченко и ее бывшим мужем Иосифом Кобзоном. Вернее, отношений там нет никаких, поскольку после развода в 1970 году Гурченко напрочь вычеркнула Кобзона из своей жизни и теперь, где бы они ни встретились, «переходит на другую сторону улицы». Все это в характере Скорпиона — этот знак очень злопамятен и может мстить своему обидчику всю жизнь. Как написано в характеристике Скорпиона-Свиньи: «Он бывает очень мстителен в том случае, если ему противоречат и стоят у него на пути… Любого, кто попытается уйти от него, он готов уничтожить». В газете «Твой день» (номер от 28 июня 2010 года) этот конфликт описан следующим образом:

«Людмила Гурченко, которая не разговаривает с Иосифом Кобзоном уже 35 лет (на самом деле уже все 40. — Ф. Р.), потребовала на съемках гримерную комнату в противоположном конце коридора от гримерки своего бывшего мужа.

Неприятный момент произошел на съемках в „Останкино“. Гурченко и Кобзон столкнулись прямо под ярким светов софитов и любопытными взглядами публики.

— Быстрее пойдемте, быстрее! — стиснув зубы, прошипела помощнице Людмила Марковна.

Но если работать на одной съемочной площадке с Кобзоном Гурченко согласилась, то гримерки, расположенные по соседству, вызвали у певицы гнев, и она немедленно потребовала переселить ее в другой конец коридора. Организаторы поспешили выполнить просьбу артистки.

„Я готов был поддерживать интеллигентные отношения, но не нашел понимания“, — написал Кобзон об отношениях с бывшей женой в своих мемуарах „Как перед Богом“.

Гурченко предпочитает воздерживаться от разговоров на эту тему».

А вот как осветил другой конфликт — Гурченко с ее дочерью Марией — журнал «Тайны звезд» (номер от 12 июля 2010 года, автор — С. Коновалов):

«…Дочь звезды считает — мира в семье не будет, пока рядом с ее мамой молодой муж Сергей.

— Мне кажется, не будь рядом ее муженька Сергея, кстати, он на два года младше меня, мама нас бы не предала. Не бросила бы, а ведь мы в ней так нуждаемся! — рассказала нашему журналу Мария. — Сергей очень расчетлив и делает все это ради денег! Специально нас ссорит! И не только со мной — со всеми родственниками! Мама попала под его влияние! Она два года не подходит к телефону, когда я звоню, а ее муж отвечает нам: „Мы очень устали от родственников. Хватит названивать“. Я писала маме письма — тоже не помогло. Мне иногда даже жаль ее. Не думаю, что у матери хорошо на душе от всего этого, если душа, конечно, еще у нее осталась…»

Не прошло и года после выхода этой заметки, как Л. Гурченко скончалась. Все началось с того, что она за несколько месяцев до смерти упала на улице и сломала шейку бедра. В больнице ей сделали операцию, после которой она какое-то время лежала дома — восстанавливалась. Это лежание и спровоцировало смерть. У лежачих больных кровь густеет, и образовавшийся сгусток может в любой миг закупорить какой-нибудь сосуд. Именно это и случилось с героиней нашего рассказа 30 марта 2011 года. По словам ее супруга С. Сенина:

«Тот страшный день начинался так хорошо. Я встал рано. Пошел готовить завтрак. Проснулась Люся. „Мне приснилось, что я сама пошла!“ — радостно сказала она. Встала и под впечатлением ото сна действительно пошла. Сделала несколько шагов, испугалась, взяла трость. Из-за перелома ноги врачи запрещали ей самой передвигаться. „Все обойдется! — уверенно сказала Люся мне. — Я поправлюсь“. Мы стали обсуждать наши планы, надежды… Потом начались деловые звонки. А вечером нам прислали рабочую версию фильма „Я — легенда“ с Люсей в главной роли, снятого для украинского телеканала „Интер“.

Мы смотрели фильм, и Люсе вроде все нравилось. И вдруг на третьей песне ей стало нехорошо. „Ой, папа (она так меня называла), что-то колет сердце“, — сказала она. Я побежал на кухню за лекарством, потом лихорадочно стал набирать номер телефона нашего хорошего врача. А она мне говорит: „Вызывай „Скорую помощь“ скорее!“ Я вызвал. А Люся уже без сознания… До приезда врачей я делал ей искусственное дыхание и непрямой массаж сердца… Не помогло! Почти одновременно со „Скорой“ приехала и толпа журналистов. Вот так в одно мгновение хороший день превратился в кошмар… Санитары, милиция, врачи…»

Как установили врачи, тромб, образовавшийся в крови, закупорил легочную артерию (тромбоэмболия легочной артерии). Кровоснабжение легких, а затем и сердца прекратилось, и легендарная актриса умерла в считаные минуты.

Забытая звезда (Татьяна Самойлова)

Татьяна Самойлова родилась 4 мая 1934 года в Ленинграде в наполовину актерской семье. Ее отец — замечательный актер театра и кино Евгений Самойлов, который в 30—40-е годы прошлого века блистал на экране в таких фильмах, как: «Щорс» (1939), «Светлый путь» (1940), «В шесть часов вечера после войны» (1946) и др. Мама Самойловой — Зинаида Ильинична — к искусству никакого отношения не имела: в 1934 году она закончила электромеханический институт в Ленинграде и работала инженером. Кроме Татьяны в семье Самойловых был еще один ребенок — сын Алексей. В 1937 году вся семья переехала в Москву в дом на улице Щусева.

В школьные годы Самойлова занималась балетом — закончила балетную студию при Театре имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко. Сама Майя Плисецкая звала талантливую девочку в балетную школу при Большом театре, однако Татьяна решила посвятить себя драматическому театру. В 1953 году она поступила в Театральное училище имени Щукина, которое благополучно окончила в 1956 году. Во время учебы, летом 1955 года, она была приглашена сниматься в фильме «Мексиканец» (в роли Марии). Съемки происходили в Одессе. Именно во время работы над этой картиной состоялось торжественное событие — свадьба Самойловой и 21-летнего Василия Ланового, который был ее однокурсником по «Щуке». К тому времени этот актер был уже известен публике как исполнитель главной роли в фильме «Аттестат зрелости» (1954). В 1956 году он сыграет роль Павла Корчагина в одноименном фильме А. Алова и В. Наумова. Как вспоминает сама Т. Самойлова:

«Лановой еще в первые студенческие годы подошел ко мне в Щукинском училище: „Кто ты?“ Я почему-то ответила: „Я — дочь папы и мамы“. И началась взаимная нежная, вдумчивая любовь Тани Самойловой и Васи Ланового. Долгий роман на ногах: мы встречались в метро, на бульварах, на старом Арбате. Потом поженились. И свадьба у нас была не одна, а две. Дело в том, что и мама Василия, и моя мама — обе были тяжело больны и не выходили из дома. Поэтому первую свадьбу мы сыграли у Васи, а вторую — у меня. Как это было? Я пришла с папой и братом, друзьями, они накрыли стол. Я помню вишневое варенье, какие-то супы, роскошных гусей, кур, уток. Лановые ведь украинцы, поэтому все было хлебосольно. У Васи четыре сестры. Муж одной из них сидел тогда в Сибири. Потом она уехала к нему…