Владимир Шигин - Адмирал Нахимов Страница 18

Теперь вдоль берега на камнях лежали и горели девять судов, тогда как остальные уже перестали существовать.

«Неприятельские суда, брошенные на берег, – писал позднее Нахимов, – были в самом бедственном состоянии. Я велел прекратить по ним огонь, хотя они и не спускали флагов, как оказалось, от панического страха, которым были объяты экипажи…»

К 15 часам прекратилась всякая ответная стрельба с турецких фрегатов.

Затем еще в течение часа «Париж», «Три Святителя», «Ростислав», «Императрица Мария» и «Кулевчи» продолжали еще время от времени стрелять, сокрушая последние очаги сопротивления. Прежде всего, береговые батареи которые все еще вели огонь калеными ядрами. В это время загорелись турецкие суда у берега.

Взрывы «Фазли-Аллах», а затем «Неджми-Фешан» вызвали многочисленные пожары в турецкой части города. Жителей охватила паника. Еще в начале сражения губернатор Синопа Хуссейн-паша бежал на заранее приготовленных лошадях; его примеру последовали жители-мусульмане, и остались лишь греки, считавшие русских друзьями. Пожары никто не тушил.

Историк Богданович пишет: «… Брошенные на берег неприятельские суда были в самом бедственном состоянии, и потому было приказано прекратить огонь. Из показаний пленных выяснилось, что только панический страх воздержал их спустить флаги, т. е. сдаться. На фрегате «Незими-Зефер» флаг был немедленно спущен, без сопротивления, по требованию проезжавшего мимо парламентера, посланного для объявления городскому начальству, что эскадра пришла для истребления военных судов, но не желает вредить городу. Транспорты и купеческие суда затонули от попавших в них снарядов; фрегаты «Фазли-Аллах», «Низамиэ» и «Каиди-Зефер», корвет «Неджи-Фешан» и пароход «Эрекли» – все были объяты пламенем; по-видимому, большая их часть была зажжена оставлявшими их командами. По мере того как огонь доходил до крют-камеры, суда взлетали на воздух. Взрыв фрегата «Фазли-Аллах» покрыл горящими обломками турецкую часть города. Это произвело сильный пожар, значительно увеличившийся от взрыва корвета «Неджи-Фешан». Пожар продолжался во все время пребывания нашей эскадры в Синопе. В городе некому было тушить его: все жители разбежались. По словам г. Базанкура, парламентер, не найдя никого, вручил встретившемуся ему австрийскому консулу прокламацию командира русской эскадры».

На остатках «Ауни-Аллаха» был найден избитый командующий турецкой эскадрой Осман-паша. Нашел его мичман Панютин с «Императрицы Марии». С перебитою ногой, избитый в кровь и ограбленный своими же матросами, он сидел по пояс в воде, держась руками за пушечный канат-брюк, почти в бессознательном состоянии. Пришлось Косте Панютину самому прыгать в воду, чтобы вытащить полумертвого старика. Командующий турецкой эскадрой неминуемо бы погиб, если бы его не сняла с горящего фрегата наша шлюпка. В числе других пленных находились еще два капитана, также ограбленные и брошенные на горящих судах своими командами – тяжело раненый командир фрегата «Фазли-Аллах» и капитан одного из корветов.

Позднее капитан «Фазли-Аллаха» на допросе расскажет, что лично видел, как русское ядро попало в шлюпку, на которой переправлялся на берег с тонущего «Низамиэ» младший флагман Гуссейн-паша. От удара ядра шлюпка перевернулась кверху килем, и Гуссейн-паша, побарахтавшись в воде, утонул.

К вечеру Синопская бухта представляла печальное зрелище. Фрегат «Ауни-Аллах» и корвет «Фейзи-Меабуд» приткнулись к отмели у батареи № 6, восточнее к мели приткнулись фрегаты «Низамие», «Дамиад», «Каиди-Зефер», далее виднелся пароход «Эрекли» и вблизи него мачты двух затонувших торговых судов. Под батареей № 5 лежал на боку корвет «Неджми-Фешан», у турецкого предместья виднелись останки «Фазли-Аллаха», а у греческого – «Несими-Зефера».

Отметим, что турки бежали с разбитых судов так быстро, что даже не удосужились спустить свои флаги, что спасло бы их от дальнейшего обстрела. Впрочем, видя бедственное состояние горящих и полузатопленных судов, наши и так прекратили огонь. Только на «Несими-Зефер» турки все же спустили флаг по требованию проходившего мимо к берегу мичмана Манто.

Турецкие корабли лежали на мели и горели. Когда огонь добирался до крюйт-камер, они взлетали на воздух. Вдоль берега валялись десятки и сотни убитых турок. Отовсюду раздавались стоны раненых, едва успевших выбраться с погибших кораблей. «Мы видели у берега остатки и раскиданные обломки взорванных на воздух судов и среди них массу трупов. По мере нашего приближения живые турки, занятые разграблением убитых товарищей, покидают свою добычу и уползают с награбленным имуществом» – писал очевидец. В беспорядочном нагромождении лежали груды ядер, разбитые пушки, всюду царила смерть и разрушение.

От горящих обломков, взрывавшихся в близости от берега судов, пожары в городе увеличивались с каждой минутой. Восточный ветер разносил головешки в город, и языки пламени быстро пожирали дома, местно адмиралтейство, склады и казармы. «Взрыв фрегата «Фазли-Аллах» покрыл горящими обломками турецкий город, обнесенный древней зубчатой стеной; это произвело сильный пожар, который еще увеличился от взрыва корвета «Неджин-Фешан»: пожар продолжался во все время пребывания нашего в Синопе, никто не приходил тушить его. и ветер свободно переносил пламя от одного дома к другому» – писал очевидец событий.

К 9 часам утра 19 ноября лишь обломки турецких, плавающие по рейду, да торчавшие над водой перебитые мачты, напоминали о минувшем сражении.

Всего в результате сражения турки потеряли десять боевых судов, пароход, два транспорта; были потоплены также два торговых судна и нейтральная шхуна. По сведениям неприятеля, турок погибло в день сражения до четырех тысяч человек. В воспоминаниях Осман-паши отмечены и полторы тысячи бежавших. Кроме самого вице-адмирала в плен попали еще три капитана фрегатов и около двух сотен матросов. Больше просто не брали, так как их некуда было размещать. Прибывшие несколько дней спустя в Синоп англофранцузские пароходы нашли в городе и его окрестностях еще более двух сотен тяжелораненых турок.

С нашей стороны были убиты: корпуса штурманов прапорщик Высота и 37 нижних чинов, ранены: командир корабля «Императрица Мария» капитан 2 ранга Барановский, мичманы Зубов, Костырев и Варницкий; корпуса штурманов штабс-капитан Родионов, прапорщик Плонский, морской артиллерии поручик Антипенко и 233 нижних чина. Более всего поредели команды кораблей «Императрица Мария» и «Ростислав», потери которых ранеными и убитыми составили 185 человек. На кораблях были подбиты 13 орудий и десяток станков.

«Ведомости о числе убитых и раненых в Синопском сражении» от 29 ноября 1853 года показывают, что на первый подвергшийся обстрелу корабль «Императрица Мария» приходится 16 убитых (42 %) и 59 раненых (40 %) из числа потерь эскадры. Второе место по потерям занимает «Ростислав» с 5 убитыми (12 %) и 105 ранеными (45 %); однако половина раненых появилась от разрывов собственных орудий, а другие могли явиться следствием стрельбы высоко расположенной батареи. На корабле «Великий князь Константин», вторым попавшем под огонь, насчитывалось 8 убитых (20 %) и 24 раненых (24 %); потери прочих экипажей были меньше. Если учесть, что в числе раненых насчитывалось немало легко пострадавших, оставшихся в строю, потери оказываются еще меньше. В частности, при сравнении ведомости состава моряков на эскадре 18 и 25 ноября 1853 года видна разница всего в 80 человек. Так как вряд ли за неделю, включавшую переход в Севастополь, поступили значительные пополнения, следует полагать, что число убитых, умерших от ран и определенных в госпиталь не превышало сотни.