Сергей Борзенко - Наш Буденный Страница 18

Уже десять суток 1-я Конная совершала рейд по Южному Полесью. Семен Михайлович спал по два часа в сутки не раздеваясь, не снимая сапог. Проливные дожди размыли дороги, вздули болота, которыми изобиловала местность. Орудия и тачанки вручную вытягивали из липкой грязи. И люди, и кони выбивались из сил. Сказывался недостаток в боеприпасах, продовольствии, фураже. Реввоенсовет 1-й Конной решил дать бойцам и коням небольшой отдых.

Передышка была кратковременной. Вечером 16 июня пришел приказ—1-й Конармии с приданными ей 45-й стрелковой дивизией И. Э. Якира и кавбригадой Г. И. Котовского овладеть районом Новоград-Волынского, а затем развивать наступление на Ровно. Трудность выполнения задачи заключалась в том, что две дивизии вели бои далеко — под Коростенем. С. М. Буденный, поразмыслив над обстановкой, предложил штабу фронта свой вариант действий: армию поделить на две части; главный удар нанести по Новоград-Волынскому, одновременно обходя с флангов коростенскую группировку белополяков. Смелый план получил одобрение командующего фронтом А. И. Егорова.

Маневрируя, изматывая противника, конармейцы приблизились к городу, затянутому дымом пожаров. Не давая передохнуть противнику, Семен Михайлович повел конармейцев на штурм. Белополяки окапывали сильное сопротивление. Бой затянулся до глубокой ночи. К утру все же буденновцы ворвались на улицы города. Над домами взвивались красные флаги, население приветствовало освободителей.

Овладение Новоград-Волынским явилось новой крупной победой 1-й Конармии. Ее успехи признавал и противник. Для борьбы против советской конницы пилсудчиками выдвигались резервные соединения. А 1-й Конной предстояло стремительно и дерзко преодолеть реки Корчик и Горынь, пройти восемьдесят верст и занять Ровно.

Сидя над картой, С. М. Буденный прикидывал варианты наступления, делился мыслями с работниками штаба, где и какими силами нанести главный удар. Правым флангом? Но там болотистая местность, топи, да и возможны контратаки со стороны противника. Наступать по шоссе, в лоб? Значит, противоречить своему же приказу, запрещающему лобовые атаки конницы на сильно укрепленные позиции противника. Выходило — лучше всего ударить по правому флангу противника, где и оборона слабее и, как утверждают местные крестьяне, на Горыни есть песчаные броды.

Жаркими днями 2 и 3 июля конармейцы сбили противника с его позиций и захватили небольшие плацдармы на западном берегу Горыни. К ночи 4 июля в сильную грозу ударная группа 1-й Конармии еще продвинулась на запад, железнодорожный узел Здолбунов был взят.

По шоссе с севера белополяки пустили танки и полк легионеров. Контратаку поддерживали три бронепоезда. Семену Михайловичу, находившемуся на командном пункте, было видно, как попятились озадаченные бойцы при виде стальных машин. Буденновцы встретились с танками впервые. Выручили артиллеристы. Выкатив орудия на железнодорожную насыпь, они разом открыли огонь и по бронепоездам, и по танкам. С первых выстрелов удалось взорвать котел паровоза ближайшего бронепоезда, поджечь головные танки. Вид горящих машин ободрил конармейцев, внес сумятицу в ряды белополяков. На плечах противника под железный вой снарядов красные конники стали приближаться к Ровно.

Город оказался в полукольце наступавших войск. Белопольские легионеры приспособили для обороны дома, цеплялись за каждую улицу. Но паника уже бушевала среди вражеских солдат. Многие роты без приказа пятились на север, к единственной горловине, через которую еще можно было вырваться из охваченного огнем города. Блестяще задуманный план Буденного осуществлен! Командарм со своим штабом въехал в Ровно. На скорую руку подсчитали основные трофеи: два бронепоезда, эшелон с военным имуществом, два танка, обозы, свыше тысячи лошадей. Глубокой ночью в отеле «Версаль», занятом под полевой штаб, С. М. Буденный и К. Е. Ворошилов составили телеграмму, адресованную В. И. Ленину и М. И. Калинину: «Город Ровно 4 июля в 23 часа взят доблестными частями 1-й Конной армии. Враг, оставив много убитых и пленных, а также трофеи, под ударами наших частей в панике отступил в северном и западном направлениях. Ясновельможный пан Пилсудский может быть уверен, что его подлая авантюра жестоко будет разбита саблями красных бойцов 1-й Конной армии».

Командарма радовал успех в боях за Ровно, но беспокоило, что 1-я Конная еще больше оторвалась от соседей. Ее открытым флангам угрожала 2-я польская армия, подобно туче нависшая с севера в двух десятках верст от города. В самом деле, не прошло и двух дней, как завязались ожесточенные бои с наседавшим противником. Белополяки силились разделаться с буденновцами. Маневрируя, переходя в контратаки, конармейцы самоотверженно отбивали натиск врага. На какое-то время белополякам удалось вновь ворваться в Ровно.

В боях за город конармейцы понесли невосполнимую утрату — в контратаке погиб легендарный Олеко Дундич, боец-интернационалист, храбрейший человек. Он слыл лихим рубакой. На его счету было несколько десятков уничтоженных белых офицеров. Семену Михайловичу, до глубины души огорченному гибелью боевого товарища, невольно припомнилось заседание Реввоенсовета, на котором несколько месяцев назад решался вопрос о награждении Олеко Дундича. В протоколе тогда записали: «Наградить орденом Красного Знамени командира образцового кавдивизиона тов. Дундича за то, что, состоя в Красной Армии с самого образования таковой, он непрерывно участвовал в боях и, неоднократно раненный, своим примером постоянно воодушевлял красноармейцев, являя собой образец идейного борца за интересы революции, а также за то, что неоднократными лихими налетами у Воронежа наносил вред противнику, деморализуя его части, чем неоднократно доказал свою преданность Революции и Рабоче-Крестьянской власти». Погибшего смертью храбрых Олеко Дундича похоронили в мягкой ровенской земле. Многие бойцы плакали над свежей могилой, усыпанной цветами.

Несколько суток не прекращались бои. Белополякам, несмотря на все их усилия, не удалось осуществить свой замысел — уничтожить 1-ю Конную. 10 июля над Ровно вновь взвился красный флаг.

Боевые действия продолжались. Армии Западного фронта, тесня противника, продвигались в глубь Белоруссии. Войска Юго-Западного фронта тоже шли вперед. Директива штаба фронта предполагала дальнейшее развитие наступления на галицийском направлении, в том числе 1-й Конармии с 45-й стрелковой дивизией — на Луцк, Грубешов, Люблин, Луков. Раздумывая, как лучше выполнить приказ, С. М. Буденный тревожился за левый фланг. Если справа 1-я Конная имела тесную связь с 12-й армией, то слева образовался большой разрыв с 14-й армией. Там активно действовала группировка противника, насчитывавшая свыше десяти тысяч штыков и сабель. Почти сутки длился бой с этой группировкой на местности, отнюдь не благоприятствовавшей действиям конницы. В полевом штабе кое-кто предлагал перестать «возиться» здесь и всеми силами быстрее двинуть на Луцк. Предложение заманчивое. Но командарма беспокоила мысль о стоверстной бреши, которая образуется на фронте. «Не покончив с этой группировкой, наступать нельзя», — доложил он в штаб фронта. А. И. Егоров согласился с этим и, чтобы предоставить 1-й Конной большую возможность маневрирования, подчинил ей 24-ю стрелковую дивизию.