В. Быстрое - ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ (Сборник) Страница 18

На период операции командование войсками фронта усилило 1-ю танковую армию рядом истребительно-артиллерийских, минометных, инженерно-штурмовых и других соединений и частей. Поддержку боевых действий армии должны были осуществлять штурмовая и истребительная дивизии.

Подготовка к наступлению велась на всех уровнях, начиная с подразделений. И на всех уровнях под руководством Попеля и Журавлева велась деятельная партийно-политическая работа. Словом, армия набиралась сил.

Сам же Катуков вместе с Шалиным и Никитиным сосредоточился на разработке плана предстоящей операции, отработке взаимодействия с будущими соседями, с командованием выделенных для поддержки армии авиации и артиллерии. Затем они перешли на ступень ниже — отработали все эти вопросы в пределах самой армии, добиваясь, чтобы корпуса и отдельные части четко представляли свои задачи, умели тесно взаимодействовать друг с другом. Такая же работа велась в соединениях и частях. И снова, как всегда, Катуков доводил отработку взаимодействия вплоть до экипажей, артиллерийских и минометных расчетов.

— Уметь действовать автономно должны все: и соединения, и части, и подразделения, и отдельные экипажи, — настойчиво повторял он. — В наступлении это особенно важно. Придется отрываться от главных сил, действовать во вражеском тылу, самостоятельно принимать решения.

Вскоре наступил момент, когда Катуков мог считать подготовку к операциизаконченной. Все, что зависело от командования армии и ее соединений, было сделано. И все же Катуков волновался. И было отчего. Укомплектованность армии была далека от необходимой: по личному составу — 82, танкам — 81, самоходно-артиллерийским установкам — 67, орудиям и минометам — 85, автотранспорту — около 55 процентов, не хватало более 3 тысяч автомашин.

Катуков, Шалин и Никитин прикидывали и так и этак, но в конце концов обеспечили, чтобы соединения, на которые возлагались наиболее ответственные задачи, обладали необходимой огневой мощью, подвижностью и маневренностью.

В ночь на 2 августа войска армии начали переход в исходные районы. Днем боевая задача была доведена до всего личного состава. Во всех частях прошли митипги. Катуков побывал на некоторых из них и вместе со всеми испытывал то чувство подъема, особой собранности, которые обычно вызывали такого рода митинги. Внимательно всматривался он в загорелые, казалось, опаленные только что прошедшими боями лица солдат и офицеров, которые строго, сосредоточенно произносили:

«Клянемся тебе, наш великий народ, что мы будем драться до последнего дыхания, пока сердце бьется в груди, а глаза видят землю…»

3 августа в 6 часов утреннюю тишину всколыхнул грохот артиллерийской канонады. По укреплениям противника били тысячи орудий и минометов. В 7 часов 40 минут грохот усилился — по врагу открыли огонь «катюши». Одновременно сотни самолетов непрерывно бомбили вражескую оборону с воздуха.

Сразу же после артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление общевойсковые соединения. Противник предпринял ряд яростных атак. Для завершения прорыва в сражение были введены передовые отряды 1-й и 5-й танковых армий. Они помогли пехотинцам допрорвать главную полосу обороны противника. Затем через узкий коридор на оперативный простор вышли обе танковые армии — 1-я и 5-я гвардейская.

Девять суток — с 3 по 11 августа — войска 1-й танковой армии вели непрерывные бои. Было все — и стремительные, ошеломляющие удары по врагу, и отражение его яростных контратак. И прав был Катуков: нередко частям и подразделениям приходилось действовать автономно. 120 километров прошла армия за девять суток. Ее соединения перерезали железную дорогу Харьков — Полтава. Противнику удалось вновь овладеть этой магистралью. По указанию Ставки на это направление была переброшена 5-я гвардейская танковая армия. Взаимодействуя, обе армии рассекли войска противника на две части, вышли на фланг его харьковской группировки и отрезали ей путь отхода на запад. Успешное продвижение танкистов содействовало войскам Степного фронта в освобождении Харькова.

Для Катукова эта операция явилась первым опытом руководства боевыми действиями армии в наступлении, новым, чрезвычайно важным шагом в развитии его искусства военачальника. Даже то, что некоторые недостатки в организации и действиях войск сразу же устранялись, свидетельствовало о его способности быстро ориентироваться в обстановке и принимать правильные решения.

Высокое мастерство проявили его ближайшие помощники и командиры соединений. В целом 1-я танковая армия приобрела за период Курской битвы огромный и всесторонний опыт крупномасштабных боевых действий — оборонительных и наступательных.

В сентябре армия была выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Через несколько дней Катукова и Попеля вызвали на совещание к Верховному Главнокомандующему.

Оно оказалось весьма представительным: присутствовали все командующие и члены Военных советов танковых армий.

Во вступительном слове Сталин сказал, что в ближайшее время предстоят крупные наступательные операции и поэтому нужно разобраться в организационных и штатных делах танковых армий.

Мнения разделились. Некоторые командармы считали, что танковые армии нужно «облегчить», освободить от «довесков» — госпиталей, санитарно-эпидемических отрядов, дорожно-мостовых батальонов. Они предлагали медицинское и дорожно-мостовое обслуживание танкистов возложить на соответствующие службы общевойсковых армий, в полосе которых придется действовать объединениям танковых войск. Катуков был за то, чтобы эти специальные части остались в танковых армиях. Он привел убедительные примеры, показывающие, что эти части, приспособленные к особенностям и задачам танковых войск, напротив, способствуют подвижности и маневренности танковых армий, особенно после ввода их в прорыв, когда они уходят от общевойсковых армий на трое-четверо суток. Катуков предложил также усилить танковые армии гаубичной артиллерией.

Были приняты предложения Катукова. Обсудили и многие другие вопросы.

— Видал, как: предстоят крупные наступательные операции, — восторгался Попель, возвращаясь с Катуковым из Кремля. — Помнишь, ты нашу армию под Курском назвал броневым щитом? Теперь она будет рассекающим мечом.

— Красиво говоришь. После войны, наверное, писать будешь… Ладно, Федоренко передал, что нас Калинин вызывает. Пошли.

Мягко улыбаясь, Калинин сказал, что он наслышан о них обоих. Оказалось, что в 1-й танковой армии служил политработником друг Калинина — старый большевик, который много писал ему, и Михаил Иванович решил лично познакомиться с Катуковым и Попелем. И ордена за Курскую битву задержал, чтобы самому вручить. Калинин подал им коробочки с орденами.