Ярослав Иосселиани - В битвах под водой Страница 18

Мы рассмеялись.

- Иначе нельзя, работать приходится именно так. Вы же видели: "М-35" стала гвардейской. Чем хуже матросы вашей "Малютки"? Ничем, правда? Значит, и ваша лодка должна быть гвардейской...

- Ну-у, гвардейской! Нам бы... хотя бы размочить...

- Почему "хотя бы"? - спросил начальник штаба. - Вашей лодке легче стать гвардейской, чем той же "М-35"...

- Почему?

- Потому что в вашем распоряжении, милый мой, теперь боевой опыт гвардейцев. Изучайте его и используйте. Они ведь этого не имели...

Спорить против таких доводов было трудно. За год войны наши подводные лодки на Северном флоте, на Балтике и на Черном море получили колоссальный опыт боевых действий. Изучение и умелое использование этого ценнейшего опыта предопределяло успехи в бою и намного облегчало выполнение боевых задач в море. И кто исходил в своей работе и учебе именно из этой простой истины, тот неизменно находился в числе передовых воинов-победителей, будь это на море, в воздухе или на сухопутье.

Капитан второго ранга приказал мне составить план моих личных занятий и подготовки экипажа к выходу в море и представить его на утверждение командования не позже следующего дня.

Вечером я пригласил к себе рабочих.

- Я уже знаю. о чем ты меня будешь спрашивать, Ярослав Константинович. Ефим Ефимович опустился на предложенный ему стул и пригладил поседевшие пышные усы.

- Тем лучше, дядя Ефим, ведь мы старые знакомые.

- Твой новый экипаж хороший... люди трудолюбивые, добросовестные и... очень хотят, рвутся, можно сказать, в бой. Но... только все зависит от тебя! Ефим Ефимович многозначительно посмотрел на меня. - Только от тебя! Твой предшественник был мягковат. А начальник должен быть твердым и справедливым, понял?

- Главное - надо быть справедливым! - поддержал старика Селиванов.

- Это он меня упрекает, - пояснил, улыбаясь, Метелев, - дескать, он много работает, а я его мало хвалю. А зачем хвалить? Его недавно наградили медалью "За боевые заслуги". Вот и похвала!

- Поздравляю! - сказал я, протягивая руку Селиванову.

- Будто я и впрямь требую, чтобы меня хвалили, - оправдывался смущенный Селиванов.

- Прошу меня извинить, товарищи, - спохватился я. - Нечем угостить. Только сегодня прибыл на корабль...

- Это ты брось, Ярослав Константинович, - махнул рукой Метелев, - после войны будем угощаться.

- Надеюсь, еще до конца войны найдем возможность...

- Ну, если найдем, хорошо. - Ефим Ефимович явно не хотел распространяться на эту тему. - Одним словом, ты не уверен, что матросы, старшины да и... видать, командиры хорошо знают устройство "Малютки"... В этом дело?

Я утвердительно кивнул головой.

- Да я и сам почти не знаю ее...

- Ну, ты быстро изучишь. А вот у кого образования поменьше или, скажем, кто чванится, стесняется подчиненных, не знает, как к делу приступить, - тому посложнее. Думаю, лучше всего будет не силком, а личным примером.

- Силком и не заставишь, - подтвердил Селиванов. - Это не зачет сдавать.

- И на "Камбале" так было. Зачеты все сдали, а дело знали плохо! припомнил Метелев. - Человек должен сам себя строго экзаменовать. Надо сознанием брать. По-моему, подводники чертежи знают хорошо, а на месте, у механизмов, не всегда разбираются, что к чему. Лодку надо изучать на лодке, самому надо все вычертить с натуры, а не зубрить по чужим чертежам.

- А как, на ваш взгляд, дисциплина на корабле?

- Нормальная, - просто ответил Ефим Ефимович. - Дисциплина может быть и лучше, если крепче возьмешь, может остаться и такой. Народ хороший, люди не подведут...

- А теперь главное: что можно сделать, чтобы ускорить ремонт? Чем можем мы вам помочь?..

- Срок, Ярослав Константинович, ты знаешь.

- Ну, мы постараемся закончить работы пораньше, - перебил Селиванов.

- Обнадеживать трудно, Ярослав Константинович, сроки сжатые. Постараемся, конечно. Подводники нам помогают, большего от них, пожалуй, и не потребуешь...

Давно уже перевалило за полночь, когда Метелев и Селиванов вышли из моей каюты.

После их ухода ко мне явился с докладом и проектом плана работ и занятий на следующий день старший лейтенант Косик.

- Мы с вами завтра целый день будем заниматься вместе! - заявил я Косику после утверждения плана. - Вы мне будете объяснять устройство лодки. С утра приходите в комбинезоне и пойдем по кораблю.

- Может быть... сперва ознакомитесь с документами... в каюте?

- Нет, подводную лодку изучают на подводной лодке.

- Да, но буду ли я хорошим учителем, товарищ командир?

- Как так? Вы помощник, вы должны лодку знать лучше всех.

- Есть! - произнес несколько озадаченный Косик. С утра следующего дня мы действительно начали изучение "Малютки".

В первом отсеке нас встретил с рапортом старшина группы торпедистов Леонид Терлецкий.

- Будем изучать устройство лодки. Занимайтесь по плану, не обращайте на нас внимания, - сказал я старшине.

- Есть! - отрезал старшина, стоя в положении "смирно". В его маленьких хитроватых глазках я уловил искорку улыбки.

- Что улыбаетесь?

- Никак нет, - вывернулся Терлецкий, - то есть...

- Не обращать внимания на начальников трудно, - помогая своему старшине, вмешался в наш разговор матрос Свиридов.

Общее устройство подводных лодок типа "Малютка" я знал. И поэтому занятие мы начали сразу с детального изучения систем и боевых установок. Мы залезали буквально во все уголки корабля, подробно занося на чертеж все, что видели и ощупывали. Таким образом, постепенно составлялись подробнейшие схематические чертежи расположения боевых механизмов и систем - главной водяной, воздуха высокого, среднего и низкого давления и других.

Глядя на нас, и остальные офицеры и старшины "Малютки" все свободное от работ по ремонту и частых в те горячие дни боевых тревог время стали посвящать совершенствованию своих знаний.

- За последнее время подводники твоей "Малютки" помешались. В этом, конечно, ты сам виноват! - переступая через леер на борт "Малютки", с места в карьер заметил однажды мой старый приятель Михаил Грешилов. При этом он привычным движением огладил пышную черную бороду, подошел к столику, заваленному чертежами и рисунками, и принялся их рассматривать.

- Помешались? - повторил я, обнимая своего друга.

- Говорят, у тебя все - и начальники, и подчиненные - днем и ночью изучают подводную лодку, спешат с ремонтом. Рабочие как будто даже не спят...

- Война ведь, - отозвался я. - Это не только мое влияние.

- Нет, твое!

- Я знаю, ты любишь подбодрить людей. Но имей в виду, я рассчитываю на твою помощь... конечно, советами главным образом.

- Готов помочь чем могу. Но пока, я вижу, ты сам справляешься... Чувствуется школа Льва Петровича... Я, брат, так же, как и ты, начинал. Поначалу было нелегко, - и Грешилов с увлечением принялся рассказывать о своей службе в должности командира подводной лодки.