Светлана Хворостухина - Шедевры Гауди Страница 18

В 1909 году секретарь парижского Осеннего салона Жорж Буше обратился к Антонио Гауди с просьбой помочь ему организовать персональную выставку испанского мастера. Тогда Гауди отказал секретарю в открытии выставки. Однако все расходы на ее организацию взял на себя дон Эусебио Гуэль.

Именно по распоряжению дона Гуэля были сделаны фотографические снимки лучших работ испанского зодчего: проектов фасада собора Саграда Фамилиа, колонн и арок дворца Гуэль, а также ряда рисунков, выполненных во время создания проектов парка Гуэль и собора. Выставка, открывшаяся в Пти Пале, демонстрировала зрителям новинку: стереоскопические снимки произведений Антонио Гауди.

Существует и другой пример равнодушного отношения испанского мастера к славе и разного рода шумным мероприятиям. Так, в 1922 году участники проходившего в Мадриде Конгресса архитекторов Испании решили устроить пышное чествование лучшего представителя испанского архитектурного искусства – Антонио Гауди.

В это время сам мастер работал над созданием проекта балдахина для кафедры храма Саграда Фамилиа. Зодчий был так увлечен работой, что даже не пожелал приехать в Мадрид для того, чтобы принять участие в конгрессе.

Тщеславие Гауди выражалось в несколько иной форме. Так, например, после окончания строительства дома Висенс он заказал двум живописцам полотно, изображавшее его творение. Готовая картина была повешена на стену в рабочем кабинете архитектора.

Похожая история связана и с возведением дома Милa. Вскоре после завершения работы над проектом представители местного муниципалитета вынесли решение признать монументальный характер постройки. Это давало архитектору свободу при выполнении проекта и ведении строительных и отделочных работ.

Гауди был тогда настолько доволен принятым местными властями решением, что в 1914 году сделал в муниципалитет запрос о составлении специального документа, подтверждающего монументальный характер дома Милa.

Казалось, вся фигура Антонио Гауди излучала энергию и необычайную внутреннюю силу. Владелица дома Милa, которую никак нельзя было назвать большой поклонницей творческой манеры Гауди, тем не менее долго не решалась внести какие бы то ни было изменения в оформление интерьера здания.

Только спустя некоторое время после смерти архитектора хозяйка дома Милa осмелилась-таки в соответствии с собственным представлением о настоящем искусстве несколько изменить колонны и потолки, используя каннелированные пилястры, карнизы и другие элементы. Впоследствии (в 1966 году) эти элементы, замаскировавшие детали, указанные в проекте Гауди, все же были убраны.

Мягкий и невероятно добрый по характеру человек, Гауди в некоторых случаях (главным образом касавшихся вопросов архитектурного искусства) мог быть настойчивым и бескомпромиссным. Так, например, незадолго до начала работ по строительству епископского дворца в Асторге он писал следующее: «Ввиду отсутствия того полного согласия во взглядах и оценках, которые имелись между моим уважаемым другом, умершим прелатом, и тем, кто пишет об этом условии, считая его главным и необходимым для завершения строительства, я вынужден представить Вам как Президенту Союза отказ от должности архитектора и руководителя строительством».

Антонио Гауди был настоящим мастером. Это признают не только рядовые любители архитектурного искусства, но и профессиональные зодчие и теоретики как минувшего века, так и нынешнего. В заключение главы хочется привести полностью раскрывающие глубину таланта Гауди слова известного французского писателя-историка Пьера Лаведана, который как-то сказал по поводу работы испанского мастера над реставрацией собора на Мальорке: «Кафедральный собор удостоился чести быть отреставрированным Гауди».

Интерьер предалтарной части и капеллы Святой Троицы собора на Мальорке

Пожалуй, нельзя говорить о том, что внезапная трагическая гибель мастера не была закономерной. Единственное, чем жил архитектор, – это была его работа. Все окружавшее не имело для него ни малейшего значения.

Одним из ярких эпизодов в биографии Гауди для подрядчика Байо стал день, когда им двоим пришлось под пулями переходить с одной строительной площадки на другую. Летом 1909 года центральные районы Барселоны превратились в своеобразную арену, на которой правоту своих интересов защищали, с одной стороны, полиция, а с другой – представители анархистских кругов Испании.

В тот день, когда на проспекте Грасиа раздались первые выстрелы мятежников, Антонио Гауди и Байо находились на строительной площадке дома Милa. Спустя некоторое время Гауди решил, не мешкая, отправиться к строившемуся храму Саграда Фамилиа.

Зная суровый нрав архитектора, Байо не посмел возразить и отговорить мастера пускаться в столь опасный путь. Он только выразил желание проводить Гауди. Уже приближаясь к улице Арагон, архитектор и подрядчик попали под сильный обстрел. «Это выстрелы?» – только и спросил Гауди, тем не менее продолжив свой путь к Саграда Фамилиа.

С 1914 года Гауди оставил работу над частными заказами и целиком посвятил себя строительству храма Саграда Фамилиа. Все более углубляясь в себя, он становился более эксцентричным, свято верил в свое мессианское предназначение. Он жил отшельником в своей мастерской, расположенной на строительной площадке, и выходил только время от времени «с шапкой в руке» для сбора средств на строительство храма. В эти годы он жил только своим детищем.

Кафедра в интерьере собора на Мальорке

Поздно вечером 7 июня 1926 года он, как обычно, отправился домой после рабочего дня. Дойдя до трамвайных путей, недавно проложенных посередине улицы, он неожиданно остановился и повернулся к храму. Поднял голову и долго всматривался в одну из башен, с которой спустился буквально 10 минут назад. Он был настолько погружен в свои мысли, что не услышал приближавшегося трамвая, недавно пущенного в Барселоне.

Водитель, видимо, не заметил стоявшего на путях человека: улица была плохо освещена. Врачи боролись за его жизнь, но оказались бессильны: 10 июня 1926 года выдающийся зодчий скончался. Его похоронили в крипте, которая к тому времени уже была построена.

В произведениях Гауди можно проследить развитие творческой манеры мастера, его же характер и внутренний мир уже были сформированы. По завещанию, составленному Антонио Гауди, дом, в котором он жил и который он смог выкупить, используя оставленное после смерти отца наследство, был продан, а вырученные от продажи деньги пошли на продолжение строительства храма Саграда Фамилиа.