Джеймс Макговерн - Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945 Страница 18

Поскольку англичане не сделали никакого заявления о прибытии Гесса, Гитлер, по словам Кейтеля, спросил Геринга: «Он добрался туда? Хватило ли ему бензина для полета, чтобы покрыть расстояние между континентом и Англией? Как насчет этого, Геринг? Мог он совершить полет на этом типе самолета?

Командующий люфтваффе, не зная в тот момент о том, что Гесс имел на «Мессершмитте-110» две дополнительные емкости с бензином, предположил, что заместитель фюрера мог не достичь Шотландии и, возможно, рухнул где-то в Северном море.

Гитлер распорядился, чтобы Гесса расстреляли либо посадили в психлечебницу, если он вернется в Германию.

Между тем Мартин Борман приказал двум капитанам из личной охраны фюрера посадить несчастного капитана Карлхайнца Пинтша под арест, пока проводилось тщательное расследование обстоятельств полета Гесса.

Обнаружили, что Гесс совершил с аэродрома Аугсбург тридцать учебных полетов. В двух предыдущих случаях он пытался вылететь в Шотландию, но был вынужден возвращаться — однажды потому, что в самолете возникли неполадки, в другой раз из-за плохой погоды. Больше всего вызывало вопросы то, как Гесс смог добыть инструкцию по пилотированию специально оборудованного «Мессершмитта-110» у конструктора самолета доктора Вилли Мессершмитта и как ему удалось провести сложные подготовительные мероприятия для своего полета с аэродрома Мессершмитта без того, чтобы были обнаружены его истинные намерения.

«Помню, этот вопрос тоже заинтересовал Гитлера в первую очередь, — свидетельствовал позднее фельдмаршал Кейтель, — точно помню также, что Гитлер издал немедленное распоряжение об аресте профессора Мессершмитта. С другой стороны, Гесс имел свободный доступ на все авиационные заводы, на экспериментальные и учебные летные поля. Сам он был опытным пилотом, и я знаю, что он имел полную свободу ходить туда, куда хочет. Невозможно было найти доказательства, что Мессершмитт имел хотя бы малейшее представление, не говоря уже о том, что знал планы полета. Это было установлено с полной определенностью, так же как и то, что жена, то есть фрау Гесс, тоже ничего не знала».

Несомненно, что на образ мыслей Гесса повлияли астрологи, с которыми он часто консультировался, а также его прежний наставник, директор Геополитического института в Мюнхене доктор Карл Хаусхофер. Он считал Британию и Германию нордическими странами, которые должны жить в мире. (Уже говорилось ранее, что главным Хаусхофер считал союз континентальных держав (Германии и России) плюс Японию против англосаксонского блока (Англии, США и их союзников. — Ред.) Расследование показало, однако, что Гесс подготовил свой полет самостоятельно.

Но как объяснить это странное событие немецкому населению и мировой общественности? Гесс ведь не был рядовым нацистом. Он был, вероятно, самым старым и самым близким другом Гитлера. Сам фюрер выбрал его в качестве своего заместителя по руководству нацистской партией и преемником на посту главы государства после Геринга. Нацистам следовало дать такое объяснение этому полету, чтобы оно не вызвало переполох.

Через два дня после того, как Гесс вылетел из Аугсбурга, англичане все еще хранили молчание по поводу того, что он содержится у них под стражей. Поэтому 13 мая немецкие газеты опубликовали нижеследующее сообщение: «Член партии Гесс, которому фюрер запретил полеты из-за многолетней прогрессирующей болезни, нарушил этот запрет и в субботу 10 мая воспользовался самолетом. В 6.00 вечера он вылетел на самолете из Аугсбурга и с тех пор пропал без вести. Письмо, которое он оставил, свидетельствует, судя по его путаному содержанию, о признаках его психического расстройства. Существует опасность, что членом партии Гессом овладела навязчивая идея. Весьма вероятно, что во время полета он потерпел крушение и погиб. Фюрер приказал немедленно арестовать адъютантов Гесса, которые только одни знали об этом полете и о запрете таких полетов».

На это сообщение англичане откликнулись первым заявлением о том, что заместитель фюрера находится в их распоряжении. Перед тем как они могли добыть у него опасные признания или выдумать их в пропагандистских целях, нацистам пришлось выпустить другое, более откровенное сообщение: «Насколько можно судить по документам, оставленным членом партии Гессом, он жил, по-видимому, в состоянии галлюцинаций, под воздействием которых полагал, что может наладить дружественные отношения между Англией и Германией. Установлен факт, что Гесс, согласно сообщению из Лондона, выпрыгнул из самолета близ города, в который пытался прилететь, и был обнаружен там в травмированном состоянии. Национал-социалистическая партия сожалеет о том, что этот идеалист пал жертвой собственных галлюцинаций. Это, однако, не повлияет на продолжение войны, которая была навязана Германии».

Таким образом, Гесс был охарактеризован как психически неустойчивый субъект. Министр иностранных дел фон Риббентроп не стеснялся резких слов, когда летал в Рим, чтобы сообщить Муссолини о случившемся событии. «Он сумасшедший», — говорил фон Риббентроп, согласно свидетельству его переводчика, доктора Пауля Шмидта. По возвращении в Берлин один старик, помогавший Шмидту в садовых работах, сказал: «Вы уже поняли, что нами управляют безумцы?»

Это была естественная реакция. Ведь если Гесс свихнулся и все же был допущен к выполнению обязанностей заместителя фюрера, то как это отражалось на других нацистских лидерах и их режиме? Данный эпизод поставил Гитлера в крайне неловкое положение, тем более что он случился в канун осуществления плана «Барбароссы».

Были и такие люди, которые спрашивали себя, не подвело ли фюрера умение разбираться в людях, до сих пор безупречное, когда он публично обозвал своего заместителя психически неуравновешенным, нанеся ущерб престижу нацистского режима. Глава управления внешней разведки ведомства Гиммлера Вальтер Шелленберг сказал рейхсфюреру СС, что считает немцев слишком умными, чтобы пичкать их рассказами о душевной болезни Гесса. «Это влияние Бормана, — ответил быстро Гиммлер. Он бросил на Шелленберга продолжительный взгляд и затем добавил: — Сейчас с этим ничего не поделаешь».

Гиммлер не вдавался в подробности. Способность Бормана влиять на Гитлера воспринималась теперь в высокопоставленных нацистских кругах как общепризнанный факт, но сказать точно, что именно делал Борман, не представлялось возможным. Борман действовал в тени: тонкими намеками, наветами, высказанными в удобное время, беседами наедине.

Однако Борман высказал свое мнение о полете Гесса в письме, отосланном Гиммлеру: «Возможное объяснение причин полета содержится уже в первых заявлениях адъютантов Пинтша и Ляйтгена, генерала Хаусхофера, а также в одном из первых писем самой фрау Гесс. Р. Г. хотел блеснуть, поскольку страдал от комплекса неполноценности. Фактически, реальные причины названы фюрером. Лишь теперь стало известно, что Р. Г. лечился снова и снова от полового бессилия, даже в то время, когда у него родился сын Буц («карапуз» по-немецки, имя сына Рудольфа Гесса Вольф Рюдигер. — Ред.). Р. Г. полагал, что своим поступком докажет свое мужское достоинство самому себе, супруге, партии и народу…»