Йонатан Нетаньягу - Письма Йони: портрет героя Страница 18

Третий прыжок – самый удачный, несмотря на то, что со снаряжением. На все есть время. Спешить некуда. Вот мы уже рассыпались в воздухе в разные стороны. Перекрикиваемся друг с другом и вскакиваем на ноги, чтобы посмотреть, как спускаются остальные.

Что вам сказать? Описать прыжки не хватит места. Это такое чудесное переживание, что пока сам не побываешь в воздухе, не поймешь его особого вкуса. Парашют, который вздрагивает, раскрываясь. Мир, парящий вокруг тебя. Земля, к которой ты приближаешься. Почва у тебя под ногами и неподвижно лежащий на песке парашют.

26. 12.64

Дорогие, любимые папа, мама, Биби и Идо!

Получил от вас в последнее время массу писем, которые доставили мне огромную радость. Недавно только пришло письмо папы и сразу после этого еще два – от мамы и Биби. Не перед кем мне было похвастать двумя замечательными братьями. Ну и не надо. Достаточно, что я об этом знаю. Хорошо было услышать о ваших успехах в учебе1 Как бы мне хотелось посидеть рядом с вами и самому посмотреть на то, как вы учитесь. Но ничего, с помощью всех ваших писем я получаю полную картину того, что происходит дома, потому что каждый описывает происходящее со своей точки зрения. Что касается меня, то я несколько дней назад кончил курсы парашютных прыжков. С удивлением прочел о том, что мама не понимает, как можно получать удовольствие от такой ужасной вещи. Что ты! Да ведь я к этому стремился! Разве я не подумал о прыжках перед тем, как вызвался пойти в парашютные войска? Ничего ужасного здесь нет. Наоборот – в прыжках с парашютом есть большая красота и очарование.

Биби просил рассказать подробно, как тренируют человека для прыжков – как преодолевают страх, и, наконец, как прыгают. И так как сейчас суббота, и у меня есть еще более восьми часов до отъезда на базу, я могу описать все по порядку.

Курс парашютных прыжков продолжается три недели, из которых последняя уделяется самим прыжкам, а остальное время – наземным тренировкам. Учат тому, как войти в самолет, как в нем сидеть и что делать с той минуты, как ты вошел туда, и до приземления. Каждая подробность требует особой тренировки и важна сама по себе.

"Виа долороэа" – скорбный путь – так называют комплекс оборудования для тренировок в прыжках. Но абсолютно ничего мучительного в них нет. Всюду плакаты: "Знание предотвращает страх" и, по-видимому, в этом много правды, хотя, по-моему, это чисто индивидуально, и один умрет от страха там, где другой пройдет с улыбкой на устах.

Вся идея тренировок состоит в бесконечных повторениях, пока не исчезнет первоначальный страх и не окажется под конец, что все это пустяки. Исполнение должно быть безупречным, а инструкторы – превосходными. Тот, кто не одолел наземных тренировок, не допускается к прыжкам.

Курс включает семь прыжков, в том числе и ночных. После заключительного (ночного) прыжка мы проделали поход со всем снаряжением, прибыли на базу в два часа ночи и назавтра получили "крылышки".

Теперь я настоящий парашютист, и потому на мне лежит большая, чем прежде, нагрузка. Но должен признать, что жизнь не так тяжела, как прежде. Хотя тяготы те же, и даже большие, но настоящей трудности они не представляют, и выполнить я могу все. Прошли сейчас 45 км, и это так, небольшой походик, проделанный со скоростью 7 км в час. Следует помнить, что каждый несет на себе полное снаряжение весом в 15 – 20 кг. В конце пути я чувствовал, что могу повернуться и зашагать тем же манером обратно.

16. 1.65

Любимые папа, мама, Биби и Идо!

Не помню, писал ли я вам, что мы получили увольнительную на девять дней. Признаюсь, что за все время я не двинулся за порог дома. Каждое утро я брал имеющиеся в моем распоряжении книги по физике, ехал в Национальную библиотеку и занимался там 3-4 часа. Потом возвращался домой к обеду и продолжал заниматься. Спать ложился, как правило, рано и рано вставал.

Вот уже неделя, как мы "повышаем квалификацию", то есть проходим тренировки на более высоком уровне, гораздо изнурительнее прежних. Дождь идет без передышки, но я давно уже к нему привык и прекрасно приспособился к условиям, которые другому показались бы

ужасными. С увольнительной вернулся бодрым и веселым, в отличие от других, которые до смерти скучали, утверждая, что в городе нечего делать. Я провел все время у Бармейеров, и они милы, как всегда.

Дождь чудом перестал, но воздух по-прежнему насыщен влагой и прохладой. Небо совсем серое, и солнца почти не видно. Можно сидеть "на улице", и я расположился на камне возле одной из пещер БейтТуврин и пишу вам это письмо. Между прочим, мне удалось нечто невероятное: читать книгу в период учений. Не способен я после дня тренировок свалиться на одеяло в палатке и проспать несколько часов только для того, чтобы снова начать тренировки, и не оторваться на то, чтобы подумать и почитать. Как-то мне удается урывать время для чтения. В настоящий момент я читаю "Атлант пожал плечами" и продвинулся довольно далеко.

Сожалею, что вам трудно разбирать мой почерк, но письма мои пишутся в полевых условиях – бумага на коленях, а ручка исключительно скверная.

Иорданцы снова стреляют, снова у нас проблемы.

Писать пока прекращаю, надо явиться на построение.

18. 1.65

Любимые мама, папа, Биби и Идо!

После нескольких недель изнурительных тренировок в поле, мы спустились (или "поднялись") в Иерусалим. Некоторое время побудем на границе, потом пройдем серию краткосрочных полевых учений, а затем – одно долгое, на пять недель.

Так как мы сейчас в Иерусалиме, то я расскажу немного о том, что мы здесь делаем. Занимаем хорошо укрепленный пункт и, кажется, упади на нас бомба прямо с неба, она его не разрушит. Каждое укрепление – это, в сущности, дом, в котором сидят по трое – пятеро солдат, на каждого приходится в день по 5 – 7 часов наблюдения. Остальное время я в пределах пункта свободен. Есть холодильник, печка и в изобилии еда. Но главное – свободное время. По правде говоря, отхватили мы чудный отдых. Целый день почти ничего не делаем и сидим здесь только потому, что надо, чтобы в городе, как и повсюду в стране, были солдаты.

Давно уже ничего не было ни от Биби, ни, уж конечно, от отца. Очень приятно время от времени получать что- нибудь от вас, но я понимаю, что промежутки будут все увеличиваться, потому что прежде всего человек должен добросовестно делать свое дело, а уж потом обратиться к вещам второстепенным.

18. 2. 65

Дорогие мама, папа, Биби и Идо!

Через неделю я на целый месяц выхожу на полевые учения, и переписка моя в этот период очень сократится. Это будут учения парашютистов в сочетании с танками и др. военными машинами. Обеспечен нам весьма тяжелый и вместе с тем весьма интересный месяц.