Анатолий Черняев - Совместный исход. 1980 Страница 18

Утром, накануне отъезда, опять писал шифровку на этот раз о встрече с Маккаем и Рамельсоном. В 10 часов официальная встреча с Бертом Карлсоном, генсеком Социнтерна: передача протоколов о прошлогодней встрече в Москве делегации ЦК КПСС и рабочей группы Социнтерна.

11 октября 80 г.

Днем, в три часа встреча с Макленнаном, опять на Kingstreet. На этот раз говорил в основном он. О лейбористской конференции. Уехал, говорит, я оттуда (где он, кстати, выглядел потерянным, жалким, посторонним) со смешанным чувством удовлетворения и горечи. Хорошо, что произошел сдвиг влево в лейбористской партии, хорошо, что такие резолюции о мире, разрядке. Но, с другой стороны, я еще раз увидел, что нас (компартию) никто не хочет ни знать, ни признавать. Мы знаем многих лейбористов, они нас знают, знакомы, общаемся. В профсоюзах есть наши люди, оказывают влияние. Но как партию, нас никто не признает, как политическая достойная величина она не существует. Мы чувствуем себя наблюдателями в рабочем движении.

Это так и есть. Потом, по приезде в Москву, порассуждали на этот счет с Загладиным. Он строил очередную свою лекторскую схему. Я сказал: нет, Вадим, дело идет явно к новой расстановке - к окончательному утверждению социал-демократических партий в качестве интегральной части механизма современного капиталистического общества. На эти же позиции выдвигаются массовые компартии типа ФКП, ИКП, КПЯ. В конце концов в международном плане они составят более или менее однородную политическую величину. И одновременно ускоряется процесс исчезновения мелких компартий, во всяком случае потери или всякого политического значения, как в своих странах, так и на международной арене.

Проговорил с Гордоном два часа. Он все жаловался - после смерти Уоддиса не на кого, мол, и опереться.

Вместе с тем, он дал очень зрелую, объективную, глубокую оценку процессов, происходящих в лейборизме.

Вернулся от него в посольство. Опять засел за шифровку в Москву.

На утро - в Хитроу с Келиным, Якименко и Масленниковым (корреспондент «Правды»),

А с 4-го началась опять рутина, где-то около реальных мировых событий. Сразу, утром попал на Секретариат ЦК (награждение Гэса Холла - Суслов), опять подготовка выезда Б.Н.'а на Берлинскую конференцию, доклады, тексты.

И окунулся в информацию о Польше, об их VI Пленуме. Доклад Каниа и прения. События, сотрясающие социализм. Наша реакция пока в том, что решением ЦК запрещено распространение в СССР «Трибуны люду» и проч. польских газет и журналов. И впрямь: теперь там открыто, резко, честно говорят о том, что у нас, в СССР, в еще большем и более грубом виде присутствует. Именно о том, что привело Польшу к такому кризису. А мы, потому что мы Россия, можем в таком кризисе и маразме пребывать десятилетиями. Уверен, что при щадящем режиме для нашего Главного, да и у других - никто из них даже не прочел полного доклада Кани, не говоря уже о стенограмме Пленума, которая идет по белому ТАСС'у под грифом «совершенно секретно». Думаю, что даже у Б.Н.'а, занятого мелкими бумажками изо всех рубежей, не хватило на это времени. Да и зачем им это все? Никто у нас не собирается ничего менять. Забота у нас одна - сохранить здоровье, благополучие, покой и проч. высшие блага для Генерального и некоторых других вокруг него - это поистине (как в давнюю старину) высший государственный интерес. Ему подчинено все остальное: от добычи угля и нефти до заключения договора с Сирией.

Редакция «Вопросов истории». Спокойные дискуссии. Меня по-прежнему слушают. И я не могу различить: то ли дело во мне самом, то ли в моей должности.

Суслов велел Б.Н.'у сократить число иноделегаций на съезд, так как нельзя утомлять Леонида Ильича. И вообще - съезд по этой причине будет не 9 дней (как XXV), а 5 дней. Съезд - для Л.И., получается, а не для страны, для партии. И в такой момент: Польша, Афганистан, ракеты - гонка, ведущая к катастрофе (сначала экономической)! Какое-то преступное безумие, причем рутинное, обыденное, тихое!

18 октября 80 г.

Только что проводил Пономарева в Рим на похороны Л. Лонго. Оттуда он поедет прямо в Берлин на конференцию по национально-освободительному движению, которую пришлось все равно готовить мне, несмотря на наличие теперь уже трех «третьемирских» замов.

Брежнев обнимается то с Асадом сирийским, то с Кармалем - кабульским. Газеты и IV заполнены этим, а между тем положение у нас (экономическое) не лучше, чем в Польше. Там кризис растет. Вчера прочитал поступившее по линии наших военных воззвание профсоюза «Солидарность» к народу Польши и ко всем народам. Там отчетливо новая, антисоветская нота: хватит нам, полякам, платить по интернационалистическим счетам, которые поступают с Востока, - то Куба, то Вьетнам, то Эфиопия, то Кампучия. Если кому это нужно, пусть и платит. Хватит терпеть позор, который принесли Польше 1939 и 1944 годы.

И кроме того, опять экономические требования, которые превышают в десятки раз экономические возможности. Те, кто за спиной Валенсы, не выдвигая прямо претензий на власть, ведут дело к экономическому хаосу, чтоб нынешняя власть сама ушла. Обещают - на силу ответим силой. А производство падает, рабочие у станков занимаются дискуссиями, доверие не восстанавливается, и «Солидарность» в этом воззвании первым пунктом требует узаконения официальной политической оппозиции.

Наш народ ничего почти не знает, что происходит в Польше. Узнает, когда туда будут посланы наши танки. А это не исключено, если нынешнее руководство уступит или начнет уступать власть «Солидарности».

Продолжаю читать Боффу об истории КПСС после войны. Ведь все всем известно про нас. Все уже написано (несмотря на то, что мы тщательно скрываем и архивы, и то, что сами знаем и видим). Все уже прочитано, кем нужно. Чего же мы пыжимся! Наша традиционная позиция - «раз мы не признаем, этого не существует или не должно существовать» - уже давно ни на кого не влияет. Морально-идеологический престиж наш находится ниже самого мыслимого уровня. И он падает все ниже от того, что мы лжем, лжем и лжем своему народу, себе, всем другим народам и партиям. А то, что не укладывается в эту ложь, рассматриваем как антисоветчину, вражеские происки или ревизионизм.

Даже такой, в общем-то поверхностный факт - эта самая Берлинская конференция, про которую, впрочем, никто из нашего руководства и знать не хотел. И только наша интрижка по наущению Б.Н. - через посла Отта добраться до Хоннекера, чтоб он, узнав, что Пономарева не пускают в Берлин, позвонил Брежневу, только эта мелкая игра позволила Б.Н. таки поехать. Но не в этом дело. Доклад, над которым трудились три месяца. Очередное «учение Пономарева», состоящее из восьми тире на этот раз о том, что такое страны социалистической ориентации. Это же дешевое пропагандистское клише, которое невозможно спроецировать даже на «самую хорошую» такую страну.