Александр Балунов - Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой… Страница 19

Это один из моих любимых текстов, хотя, когда люди задумываются над его содержанием, то не все понимают, о чем там идет речь. На одном из концертов поклонники поднимали листки с вопросом, жив ли персонаж песни? На самом деле песня о том, как неприятность может поменять психологическое состояние человека. Первое название песни было таким: «Камень, испортивший праздник». Наш герой мечтал оказаться на празднике в маске рыжей обезьяны, что уже само по себе идиотское желание. Но после того, как камень упал ему на голову, у него образовалась ненависть ко всем окружающим. Между прочим, этот текст и дал название всему альбому – «Камнем по голове».

Балу. Новая песенка. Аранжировка возникла очень смешно. Горшок долго пытался мне объяснить, чего он хочет добиться на басу. Я ничего не понял и сыграл самое смешное, что мог изобразить. Чисто пошутил. «О! – закричал Горшок. – То, что нужно!» Я не очень поверил и говорю: «Давай тогда и проигрыш такой сделаем?» И наиграл смешной проигрыш, типа канкана (ну, мне так тогда казалось). Тоже пошутил. Горшок утвердил и его. Послушали все вместе, и песня зазвучала по-новому. А про стихи, которые немного выносят мозг, расскажи ты, Андрюха.

Князь. Это была финальная песня в альбоме. Как говорил ранее, альбом писался на одном дыхании. Песня «С тех пор, как он ушел» была замыкающая, и законченный текст я принес в последний день записи вокала. Дело в том, что музыка там была достаточно специфическая, поэтому и текст на нее написать было не так просто. Обычно на классические, жесткие или мелодические горшковские полотна у меня мысль всегда хорошо шла. Панк, фолк, ска – с этими направлениями проблем не было. А вот с такой непонятной стилистикой музыки работать было непросто. Я этот текст в буквальном смысле вымучивал. После такого объема проделанной работы ничего весомого, брутального не приходило в голову, да и нужно ли было здесь что-то крутое? В общем, в итоге получилось нечто весьма забавное. Чисто теоретически я мог сказать, что сейчас текст не вяжется, мы эту песню к следующему альбому подготовим. Но я реально не хотел, чтобы все увидели, что с какой-то работой я не справился. Я хотел, чтобы люди не сомневались в моих возможностях. (смеется)

Балу. Еще одна новая песня. Появилась незадолго до записи в студии. Горшок принес уже готовую версию, включая басовую партию. Яха только гитарной красоты от себя добавил.

Князь. Текст о человеке, который находится внутри своего сна и видит картинки из загробного мира, а во внешнем мире его не могут разбудить. Достаточно мрачная тема.

Балу. Когда эта песня у тебя родилась?

Князь. Эту песню некогда я под гитару орал во дворе. Не помню, почему мы ее включили в «Камнем по голове», – то ли я настоял, то ли Горшок предложил, не помню.

Балу. А я помню этот момент четко. У нас два дня было на запись болванок, и к концу первого Горшок вдруг говорит: «У Андрюхи есть еще песня про разбойников, разбойники – наша тема». А мы-то не то что аккордов не знали, мы даже ее и не слышали.

Князь. Прямо на студии сделали?

Балу. Репетировать и разбирать нам ее было негде и некогда, и мы попросились 15 минут посидеть в церкви (в смысле в студии, ведь студия в церкви), в уголке, прямо у бокса, где бас-гитара записывалась. На корточки сели и накидали основы. Хотели, как посмешнее, да побыстрее, – так и осталось на долгие годы. А знаешь, откуда взялись проигрыши в куплете (A, G:) и после него (G:,G)?

Я их просто так придумал. Хотелось сделать не мелодическую, а графическую гармонию. Просто понравилось, как красиво расположены ноты.

Князь. Ты про переходы между куплетами, да? Это самое путаное место, потому что в первой версии я какую-то фигню играл. А сейчас, когда я ее разбирал со своей группой «КняZZ», тоже долго не мог понять, что там происходит вообще. Давай так и скажем читателям: песня была сделана на шару. Горшок ее предложил, мы подумали 15 минут и больше над ней практически не работали.

Балу. Старая наша песенка. Кстати, тот трек, который сейчас везде стоит как последний на альбоме, вроде записывался значительно раньше – на студии Миши Кольчугина. А на первой кассете было вообще 17 песен. Кстати, стихи…

Князь. «Мария» – крутой текст. Горшок его ассоциировал со своей темой, точнее у меня он ассоциировался с Горшком. Я видел Горшка в кожаных штанах, который сажает рядом с собой в машину мертвую телку. Песня попала в точку. По моим ощущениям, от нее веет панковской эстетикой 80-х годов. Музыкально мы вынашивали ее долго. Пробовали записывать еще до официального релиза. В «Тамтаме» «Мария» шла на ура.

Здесь мы прервем нашу беседу. Продолжение, как говорится, следует.

– Как дела?

– Зашибись! Только не у меня.

В «Курицце» наше творчество никто не любил. Даже наш компакт-диск выпустили с большой задержкой и самым последним из всего списка команд на лейбле. А на лейбл нас взяли потому, что «Курицца» купила оптом много студийного времени, его не израсходовали и оно пропадало.

Между тем наши поклонники снова показали себя с самой лучшей стороны: кассеты раскупались прекрасно. Собственно (со слов «Куриццы»), мы были единственной группой, чьи кассеты вообще хоть как-то продавались. И нам с этого даже полагались какие-то деньги. Но Пит безжалостно нас обворовывал и даже был пойман за руку, при этом он нагло утверждал, что должен нашими честно заработанными копейками покрыть свои расходы на другие группы. Короче, денег мы не увидели. Но этот удар нас не расстроил, а только сплотил. Это было по-настоящему «Один за всех, и все за одного». Песни писались замечательные, только успевай записывать. Впереди было много событий и открытий. Мы не унывали, верили в свое дело и продолжали творить на радость людям!

32. «Камнем по голове», презентация

Презентация первого «официально» выпущенного альбома «Камнем по голове» происходила в клубе «Ватрушка», в ДК Пищевиков.

Это был знаковый концерт сразу по двум причинам. Во-первых, мы в первый раз играли не просто в клубе, а под наш концерт специально сняли этот клуб. То есть случайных людей не было. Во-вторых, сбылось то, о чем мы с Горшком давно мечтали.

Как-то мы зависали у Шумного как у единственного обладателя видеомагнитофона. Смотрели массу панковских видеосборников, то есть повышали уровень своей культуры (тогда мы, например, первый раз увидели клип Vagabonds группы New Model Army). И вот на одном из видео «Рамонес» был клуб и куча народу, которые войти в него не смогли. Но это их совершенно не смущало, все дружно и радостно распевали рамонесовские песни. И такая, знаете, чувствовалась атмосфера братства и единения… Тут Горшок поворачивается ко мне со светлыми такими глазами и говорит: «Шура, а вот бы и у нас так, а?»

Клуб «Не Бей Копытом», 1998 год. Фото Е. Евсюкова

Так и произошло. Ну, почти так. Панк рок, все-таки. Сначала раскупили все двести пятьдесят билетов на концерт. Потом пожарник за взятку разрешил пустить еще сто человек, за полторы цены билета. Потом охрана за двойную цену пустила еще сотню. Последние пришедшие к началу концерта платили охране какие-то немыслимые деньги. Мы об этом узнали позже, но дело не в деньгах, а в желании людей попасть на концерт любимой группы любой ценой. Напомню, нас не крутили по радио, наших кассет не продавали в магазинах, о телевизоре и речи быть на могло. Услышать наши песни люди могли только у друзей. И переписать. И дать переписать в свою очередь. И вот так, из рук в руки, от человека к человеку, наше творчество текло в народ. А тут оказалось, что народ не только слушает записи, но и ходит на концерты. И это прекрасно, друзья! Ничто так не помогает артисту, как понимание того, что он нужен. Впрочем, это также и мешает.

Фирма, которая организовывала этот концерт, для его продвижения, к сожалению, не сделала ничего. Кончилось тем, что нам пришлось забрать у них афиши и самим расклеивать их по городу. За день до концерта мы собрались у Шумного дабы поставить автографы на первые пять сотен кассет. Подписать пятьсот кассет оказалось не таким плевым делом, каким казалось в начале. Но, заправившись несложными ржевскими коктейлями, мы справились, хотя и провозились чуть ли не до утра. По ходу дела мы стали пририсовывать различные добавления на фото, а потом и писать различные пожелания внутрь вкладыша. Лет через десять я встретил одну семейную пару и узнал, что у них сохранилась кассета с этого концерта с остроумными, но не очень приличными стихами. И хранили они ее как одну из главных семейных ценностей.