Станислав Аверков - Как я обстрелял Соединенные Штаты Америки Страница 19

В этой же книге З.С. Шейнис привел и краткие сведения о том, как белорусские партизаны города Борисова вызволили Александровского из лагеря и провели его в партизанский отряд. Зиновий Савельевич даже опубликовал в своей книге фотографию А.И. Столяровой. Но загадка, связанная с побегами Александровского из плена, Зиновием Савельевичем не была разрешена.

Что-то много побегов Александровского описал в своей книге Зиновий Савельевич!

Попросил я Александру Ивановну Столярову уточнить историю побега, организованного ею. Записал ее подробный рассказ. Вместе с Александрой Ивановной сравнили ее рассказ с тем, что написал Шейнис. Нестыковки были явно налицо.

Немного позже пришло Александре Ивановне и Владимиру Николаевичу из Борисова приглашение на очередную встречу борисовских партизан. Вернулись они с интереснейшим сообщением.

Оказывается, на встрече был бывший командир партизанского отряда Александр Иванович Козлов. Много часов с ним беседовали мать и сын Столярова и Дедюшко. То, что он рассказал им, повергло меня в шок.

В 1942 году Козлов с отрядом нарвался на засаду и в контуженом состоянии оказался в плену и оказался в фашистском лагере. Нашелся предатель, который сообщил фашистам, кто является партизанским командиром Конечно, Александром Ивановичем занялся вплотную абвер (военная контрразведка фашистской Германии).

В лагере Александра вызвал на беседу молодой немецкий офицер, Накормил. Расспросил о семье. Когда узнал, что Евдокия – фельдшер, обрадовано воскликнул, что ему как раз и нужна медсестра. Предложил перейти к нему вместе с женой. На обдумывание дал сутки. Оставил Сашу ночевать в этой же избе. Всю ночь Саша размышлял, кто этот офицер, что за воинская часть у него и чем она занимается. Утром вышел из избы, увидел, как на улице как к соседней избе подъехала крутая легковушка. Из нее вышли два офицера в советской командирской форме, на боку советская сумка-планшетка, но друг с другом заговорили по-немецки.

Саша удивился.

В обед его повели к вчерашнему военному. Тот предложил ему сесть, накормил обедом и спросил:

– Можете ли вы сказать, где вы находитесь?

– Скорее всего, в разведывательном подразделении.

– Почему вы так решили?

– Потому что вы хотите меня завербовать и переодеть так же, как тех увиденных мною утром офицеров из «Опеля».

– Прекрасно, интеллект у вас есть, наблюдательность обостренная, анализ тоже выше среднего. Я даю вам сутки на обдумывание моего предложения стать разведчиком.

– Мне нужно встретиться с женой…

В абвере позже обследовал и его жену, военфельдшера Евдокию Вилкову. Установив, что женщина ждет ребенка, немецкая контрразведка посчитала это обстоятельство дополнительным удачным поводом для вербовки ее мужа, а также гарантией верности будущего агента. В случае его перехода на сторону Красной Армии семью ожидал расстрел.

«Почему выбор пал на меня? – вспоминал Александр Иванович. – Немцы знали определенно, что я возвращусь, потому что здесь была заложница – моя жена Евдокия Вилкова. Более того, она была беременна, и ждали рождения ребенка, чтобы увеличить число заложников. Но случилось так, что родился ребенок слабым, и он через три дня умер».

У молодого и отчаянного лейтенанта родилась дерзкая идея.

Козлов прекрасно понимал, что согласие на сотрудничество с разведкой противника обрекает его на предательство. В то же время бывший офицер расценивал предложение врага как возможность проникнуть в фашистскую спецслужбу и при первой возможности с ценными сведениями перейти к своим. После долгих мучительных раздумий Козлов согласился на вербовку.

Ему предоставили возможность поговорить с женой. Саша сказал ей:

– У нас один способ выбраться из плена – мне надо согласиться стать фашистским разведчиком. Иначе здесь нас с тобой расстреляют. Есть шанс спастись, когда меня отправят за линию фронта.

Евдокия не расплакалась:

– Лучше быть живыми, чем мертвыми, но с одним условием – мы не должны предать Родину.

Евдокия была молоденьким лейтенантом медицинской службы. Она всем сердцем ненавидела фашистов. Мысленно строила планы, как угробить их: то ли подсыпать яду в их пищу, то ли поджечь избу с фрицами. И она уже подозревала, что Саша пошел на службу к немцам! Она была готова размозжить ему голову. И то, что она услышала из уст Саши, заставило ее задуматься. Неужели есть шанс? И что надо делать ей? Терпеть фашистскую сволочь?

Несколько месяцев агента под псевдонимом «Меньшиков» обучали в Абверкоманде-103 «Сатурн», которая дислоцировалась в белорусском городе Борисове. Все здесь было максимально приближено к обстановке в Красной армии. Курсанты носили советскую форму и изучали советские уставы. Немецкие офицеры абвера и русские солдаты друг к другу обращались не иначе, как «товарищ». Здесь крутили советские кинофильмы, курили «Беломор», здесь лейтенант Козлов читал «Комсомольскую правду», доставленную с Родины.

А жена Евдокия в это время лишь изредка видела его, превратившись в клубок нервов.

Рассказ Козлова и существование в Борисове во время оккупации гитлеровцами Белоруссии фашистской Абверкоманды–103 «Сатурн» подтвердила уже в начале XXI века Санкт-Петербургская общественная организация «Региональное объединение ветеранов контрразведки Ленинградского военного округа». В ИНТЕРНете на своем сайте петербургские ветераны контрразведки разместили материал «Александр Иванович Козлов – прототип главного героя «Путь в «Сатурн» и «Конец «Сатурна».

И еще один знаменательный документ опубликовали питерцы на своем сайте:

«Но как это ни парадоксально, до недавнего времени с разведчика не была официально снята тень подозрения в предательстве, которая в недобрый час возникла в коридорах НКВД еще в годы войны. Лишь несколько лет назад из ФСБ в адрес Александра Ивановича пришло письмо, поставившее последнюю точку в борьбе ветерана за свое доброе имя. В нем есть такие слова: «Дорогой Александр Иванович! Невозможно переоценить вклад в Победу советских разведчиков, работавших в глубоком тылу врага. Мы с уважением относимся к Вашему подвигу и сочувствуем драматическим вехам в Вашей судьбе. Мы рады, что справедливость восторжествовала, и Родина, хотя и с опозданием, смогла оценить Ваши боевые заслуги. Отныне Ваше имя занимает достойное место в истории советской контрразведки».

Что же за драматические вехи были в судьбе Александра Козлова?

Уважаемые читатели! О них вы узнаете позже. А сейчас вернемся в 1942 год.

У Александра Ивановича созрела идея начать двойную игру:

– Меня послали с самым ответственным заданием: я должен был передать немецким агентам, которые работали под Москвой, в Малаховке, 500 тыс. рублей, питание для радиостанций, бланки различных документов и возвратиться обратно. Было обещано немцами: если я выполню задание и возвращусь обратно, то мне будет присвоено звание офицера немецкой армии, я буду награжден и останусь в школе как ее преподаватель".

Вскоре Козлов закончил в Борисове разведшколу в разведцентре «Абверкоманда-103» «Сатурн» и был посажен с парашютом в фашистский самолет.

На аэродроме в Смоленске Раевский-Меньшикова-Козлова провожал сам начальник разведшколы Герлиц. Важного разведчика отправляли на скоростном бомбардировщике «Дорнье-217» в район Тулы.

Часа в три ночи Александр Иванович выпрыгнул из самолета и приземлился на опушке леса. Огляделся, спрятал парашют, нужно было следовать в Малаховку, что под Москвой, в районе Люберец. Вскоре наткнулся на палатку с часовым и вступил с ним в разговор.

– Я командир части (Козлов был в форме капитана Советской Армии – петербуржцы), будем располагаться рядом с вами, где у вас командир?

Часовой проводил его к другой палатке, где находился начальник штаба полка. Тот спал. Разбудили.

– Кто вы такой? – спросил начштаба. Меньшиков показал ему удостоверение на шелковом полотне, которым снабдили агента в абвере (такие выдавались советским разведчикам, которых засылали в тыл врага).

– Понял, – увидев удостоверение, сказал тот и переспросил: – Чем могу быть полезен?

Открываться ему Козлов не хотел и потому поинтересовался:

– Есть ли поблизости кто-нибудь из высшего командования?

– Есть представитель Генерального штаба.

– Проводите меня к нему.

Вскоре Козлов беседовал с генштабистом, который, выяснив, в чем дело, вызвал начальника контрразведки «Смерш» дивизии. Тот переправил «немецкого агента» в Москву.

«Когда я явился в наши органы и сообщил обо всем, это была как манна небесная для нашей контрразведки, – вспоминал на встрече борисовских партизан Козлов, – внедрить в абверовские школ разведчиков своего советского разведчика было практически невозможно, потому что немцы сами производили отбор из числа военнопленных. Поэтому единственный случай, он так и остался в истории, что только туда проник один я».