Алексей Попов - Диверсанты Сталина: НКВД в тылу врага Страница 19

Как правило, личный состав оперативных групп перебрасывался в тыл противника посредством авиации с приземлением на парашютах в заданном районе. Многие из оперативных групп сами превращались в партизанские отряды.

Командированный в Смоленскую область для организации партизанской работы А. К. Флегонтов уже 16 августа 1941 года докладывал П. А. Судоплатову радиотелеграммой, что в Смоленской области под его руководством действуют 4 партизанских отряда численностью в 174 человека.

Таким образом, уже первые месяцы войны продемонстрировали эффективность работы нового чекистского подразделения. Но опыт первого года войны потребовал еще более значительной реорганизации в структуре органов государственной безопасности.

18 января 1942 года для осуществления широкомасштабной разведывательно—диверсионной зафронтовой работы против Германии и ее союзников как на советской территории, так и в оккупированных странах Европы, на Дальнем и Ближнем Востоке, а также для оказания содействия советским и партийным органам в организации и боевой деятельности партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу врага, 2–й отдел НКВД СССР был преобразован в 4–е Управление НКВД СССР. В составе наркоматов внутренних дел Украины и Белоруссии создавались собственные 4–е управления. Образованные ранее 4–е отделы УНКВД краев и областей были переподчинены 4–му Управлению Центра и соответствующим управлениям наркоматов внутренних дел УССР и БССР.

На 4–е Управление возлагались следующие задачи. В области разведывательной деятельности (сбор и передача командованию РККА разведданных о противнике): о дислокации, численном составе и вооружении войсковых его соединений и частей; о местах расположения штабов, аэродромов, складов и баз с оружием, боеприпасами и ГСМ; о строительстве оборонительных сооружений; изучение режимных, политических и хозяйственных мероприятий немецкого командования и оккупационной администрации. В области диверсионной деятельности: нарушение работы железнодорожного и автотранспорта, срыв регулярных перевозок в тылу врага; вывод из строя военных и промышленных объектов, штабов, складов и баз вооружения, боеприпасов, ГСМ, продовольствия и пр. имущества; нарушение линий связи на железных, шоссейных и грунтовых дорогах, узлов связи и электростанций в городах и других объектов, имеющих военно—хозяйственное значение. В области контрразведывательной деятельности: установление мест дислокации разведывательно—диверсионных и контрразведывательных органов и школ немецких спецслужб, их структуры, численного состава, системы обучения агентов, путей их проникновения в части и соединения РККА, партизанские отряды и советский тыл; выявление вражеских агентов, подготавливаемых к заброске или заброшенных в советский тыл для проведения шпионско—диверсионной и террористической деятельности, а также оставляемых в тылу советских войск после отступления немецкой армии; установление способов связи агентуры противника с ее разведцентрами; разложение частей, сформированных из добровольно перешедших на сторону врага военнослужащих РККА, военнопленных и насильственно мобилизованных жителей оккупированных территорий; ограждение партизанских отрядов от проникновения вражеской агентуры.

Нетрудно заметить, что задачи нового Управления в области организации партизанской борьбы были существенно сужены. Однако подобное решение было далеко не бесспорным, а дискуссии в руководстве страны по вопросам партизанского движения далеко еще не завершились. Одной из самых серьезных проблем оставалась задача организации и управления им.

Следует отметить, что вопрос о руководстве партизанским движением остро встал уже в первые месяцы войны и приобрел характер нездорового соперничества между некоторыми партийными лидерами и руководством НКВД.

В конце лета 1941 года первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П. К. Пономаренко по своей инициативе разработал записку «К вопросу о постановке диверсионной работы» в тылу врага.[139] Записка после обсуждения в ЦК КП(б) Белоруссии была направлена И. В. Сталину. Ее содержание было основано на трехмесячном опыте партизанской борьбы, показавшем, какую огромную силу представляет диверсионная работа в тылу врага, особенно на коммуникациях.

В записке в первую очередь как раз и доказывалась необходимость организации широкой систематической диверсионной работы и предлагались необходимые для этого меры. Указывалось, в частности, на то, что танковый батальон — грозная сила на поле сражения — в эшелоне совершенно беззащитен и может быть легко ликвидирован двумя—тремя партизанами—диверсантами. Доказывалось, что систематическими диверсиями можно будет закрыть движение на железнодорожных магистралях, ночное движение на автомобильных дорогах и сделать неполноценным дневное движение. Это заставит противника снять с фронта десятки дивизий на охрану коммуникаций, которые, в конечном счете, затруднят диверсии, но не ликвидируют их.[140]

Как пример, приводились результаты работы диверсионных пятерок, подготовленных в первые месяцы войны Гомельской диверсионной школой при ЦК КП(б) Белоруссии, осуществлявших крушение эшелонов, взрывы мостов и путей, минирование шоссейных дорог и т. п. Делался вывод, что в целом постановка диверсионной работы неудовлетворительна, не соответствует огромным возможностям, которыми располагает страна. Предлагалось от длительной подготовки одиночек или групп «классиков—диверсантов» перейти к широко организованной, планомерной массовой диверсионной работе, решительно искоренять кустарщину, разобщенность, использовать охотно оказываемую помощь населения.

Среди необходимых мер для развития массовой диверсионной работы в тылу врага в записке выдвигались: организация сети специальных школ для краткосрочной подготовки партизан—диверсантов; превращение диверсионной школы при ЦК КП(б) Белоруссии в Центральную диверсионную школу; централизация руководства партизанским движением и диверсионной работой в тылу врага; участие фронтов в организации диверсионной работы; подготовка диверсантов в прифронтовых районах в полосе 100–150 км от фронта; налаживание производства взрывателей замедленного действия с диапазоном действия от двух часов до 100 суток.[141]

В декабре 1941 года председатель ГКО и Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин вызвал к себе П. К. Пономаренко. Состоялась двухчасовая беседа по вопросам развития и руководства партизанским движением.

Вопрос о создании органа централизованного руководства партизанским движением, который ставили все ЦК и обкомы партии оккупированных областей и республик, а также некоторые военные советы фронтов, И. В. Сталин считал правильным и своевременным. Центральный Комитет уже тогда пришел к определенным выводам и в целом согласился с доводами П. К. Пономаренко и руководителей оккупированных территорий.