Маргарита де Валуа - Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы Страница 19

Любвеобильный Генрих IV оказался в окружении двух королев, одна из которых была его настоящей, а другая бывшей женой! Наконец, очередная королевская фаворитка – Генриетта д’Антраг – довершала эту семейную идиллию. Мария Медичи сначала ревниво отнеслась к появлению Маргариты, проявляя знаки откровенного невнимания и недружелюбия, чем даже вызвала гнев и раздражение короля. Так, со слов Таллемана де Рео, «Генрих IV... навещал королеву Маргариту и всякий раз ворчал, что королева-мать [Мария Медичи] де недостаточно далеко вышла ей навстречу при первом посещении» [144]. Однако очень скоро положение изменилось, ибо мудрая Маргарита оказалась незаменимым советником по части организации и регламентации придворной жизни: она регулярно консультировала царствующую королеву по различным вопросам внутренней жизни дамского двора и французского двора в целом. Несомненно, возвращение королевы в столицу повлекло за собой оживление и придворных празднеств. Так, в 1609 году она лично руководила постановкой пышного королевского балета в парижском Арсенале, состоявшегося по случаю визита испанского посла, первого балета такого масштаба со времен покойного Генриха III [145].

Доверительная по характеру переписка Маргариты и Генриха в 1605-1610 годы доказывает, что их отношения восстановились полностью: королева обсуждала с ним свои имущественные проблемы, просила помочь своим друзьям и придворным, искренне радовалась появлению законных королевских отпрысков, наконец, выполняла различные поручения короля. Так, 6 сентября 1606 года в связи с распространением чумы в окрестностях Парижа Генрих IV попросил королеву Маргариту (а не Марию Медичи!) срочно вывезти дофина Людовика из Сен-Жерменского замка в безопасное место. Выполнив королевский приказ, Маргарита отписала: «Я нижайше умоляю Вас верить, Ваше Величество, что честь исполнять Ваши приказания всегда будет для меня самым большим счастьем» [146]. Поразительная привязанность будущего Людовика XIII к Маргарите уже тогда была общеизвестной, и король неизменно пользовался этим. [230]

14 мая 1610 года Генрих IV погиб от руки Равальяка. В свои последние годы Маргарита, предвидя очередные гражданские смуты, поддерживала Марию Медичи советами, дипломатическими усилиями по умиротворению мятежных вельмож, организацией работы Генеральных Штатов 1614 года. Все свое имущество она завещала Людовику XIII, оставшись верной принцессой королевского дома Франции. Маргарита де Валуа умерла от воспаления легких в разгар новой гражданской смуты весной 1615 года. Отстаивая всю свою жизнь божественное право королевской семьи творить мир и правосудие в стране, сама она так и осталась королевой религиозных войн.

МЕМУАРЫ

Автограф «Мемуаров» не сохранился. У нас нет никаких достоверных сведений о том, как они создавались: диктовала ли их королева или же занималась ими собственноручно. Скорее всего, последнее, поскольку она пишет в посвящении аббату Брантому: «Я начертаю [tracerai] свои Мемуары...».

Как уже упоминала Элиан Вьенно в своем предисловии к настоящей книге, королева Маргарита первоначально не собиралась писать «Мемуары», а только намеревалась поправить свое жизнеописание (в разных изданиях оно называется по-разному, чаще всего «Discours sur la Reyne de Navarre»), составленное ее другом Брантомом, однако в конце работы невольно изменила свой замысел. Ее воспоминания превратились в самостоятельное произведение и вышли за рамки «ответа» аббату. Нам известно, когда она получила рукопись Брантома – в конце 1593 года, и, соответственно, можно предположить, что следующий, 1594 год – время начала ее работы над мемуарами [147]. Когда она закончила их (и закончила ли?), также неизвестно, текст обрывается, как уже говорилось, на событиях зимы 1581/82 года.

До нас дошло шесть рукописных копий «Мемуаров» Маргариты первой половины XVII века, четыре их которых хранятся в Париже, две – в Карпантра (Carpentras). Пять из этих шести имеют незначительные отличия друг от друга, учтенные Элиан Вьенно при издании «Мемуаров» в 1999 году. Самая «старая» по времени создания рукопись, видимо, начала XVII столетия, входила в [231] состав коллекции Ломени-Бриеннов и ныне хранится в Национальной библиотеке Франции. Помимо этого, она является наиболее полной из всех и поэтому была положена в основу критического издания мадам Вьенно. Рукопись написана с использованием довольно архаической орфографии, весьма схожей с орфографией писем Маргариты, и не разделена хронологически.

Первое издание «Мемуаров» было осуществлено в Париже в 1628 году книгоиздателем Шарлем Шапленом, который впервые разделил их на три части. Спустя несколько лет, в 1641 году, одновременно появился английский и итальянский переводы «Мемуаров». Французские издатели «Мемуаров» XVIII века, не разделяя текст, уже обозначали примерные годы, в которых происходили описываемые события. Первое же критическое издание с выверенным (на тот момент) текстом и примечаниями было осуществлено только Франсуа Гессаром в 1842 году, о чем писалось выше. Всего на сегодняшний момент «Мемуары» издавались только во Франции более сорока раз!

Повторимся, что лучшими научными изданиями «Мемуаров» Маргариты де Валуа в настоящее время являются издания Ива Казо (Mémoires et autres écrits de Marguerite de Valois, la Reine Margot / Éd. Yves Cazaux. Paris, 1971 et 1986) и Элиан Вьенно (Marguerite de Valois. Mémoires et autres écrits. 1574-1614 / Éd. Éliane Viennot. Paris, 1999), которые и были использованы при подготовке русского перевода.

Остается передать слово Лорану Ангару, который подробнее расскажет о мемуарах королевы.

ВВЕДЕНИЕ. ЧАСТЬ 2

Последним образом французского XVI века для потомков, наверное, могла бы быть резня Варфоломеевской ночи, настолько она была ужасной и столько в ней было насилия, ставшая острой болью для обеих враждующих сторон – католиков и протестантов. Во вдохновенных исторических романах, столь дорогих сердцу романтиков XIX века, с удовольствием показана растущая ненависть католических дворян к так называемой реформатской религии, а также к отдельным личностям, творившим тогда историю Франции. В результате родились легенды, даже мифы, пропитанные кровавыми и жестокими картинами. Эти вымышленные истории (к сожалению?) и утвердились в нашей памяти. Знаменитые мужчины и женщины, захваченные бурей религиозных войн, увидели себя наряженными в костюмы палачей и убийц. В этих маскарадных костюмах они утратили свое истинное лицо и зачастую, благодаря избыточной страстности авторов, стали мифическими героями.