Юрий чурбанов - Мой тесть Леонид Брежнев Страница 19

Именно в Крыму, кстати говоря, я непосредственно наблюдал как Леонид Ильич работает. Его рабочий день начинался здесь в восемь утра. С помощником или двумя помощниками он уходил в свой кабинет, созванивался с теми руководителями крайкомов и обкомов, где имелись хорошие виды на урожай. Леонид Ильич всегда был противником повышения цен на хлеб, хотя некоторые члены Политбюро на этом настаивали. Он говорил: «Пока я жив, хлеб в стране дорожать не будет», и всегда очень переживал из-за положения с урожаем. То есть в Крыму Леонид Ильич работал так же плотно, как и в Кремле. А я просто удивлялся: зачем такой отдых нужен? Да и отдых ли это? Леонид Ильич купался часов до восьми утра, плавал он великолепно, по полтора-два часа держался на воде, правда, в последнее время уже начинал уставать и поэтому старался не злоупотреблять водой. Он обычно делал легкую гимнастику, иногда принимал оздоровительный массаж. Потом, как я уже говорил, уходил в свой рабочий кабинет, и так было до самого обеда.

Вечером — встречи с иностранными лидерами. К ним тоже надо было готовиться. Я видел, как он уезжал на эти встречи, какие папки с бумагами были у него в руках. После таких бесед он обычно возвращался очень уставший. Они проходили где-то неподалеку: кажется, это была бывшая дача Сталина. А возвращался он только к программе «Время», которую обязательно смотрел, ужинал, — и сразу шел отдыхать. Сама дача, на которой мы жили с Леонидом Ильичом, когда-то принадлежала Хрущеву. Об этом рассказывали члены охраны. Обычный двухэтажный дом, по-моему, каменный, весь оштукатуренный и облицованный заново. Его несколько раз переделывали, менялась, очевидно, планировка комнат, появлялась новая сантехника, но в общем, все оставалось как было. Если посмотреть по первому этажу, там находились две или три комнаты и спальня. Справа — кухня, неподалеку — маленький кинозал с бильярдом. Столовых было две: открытая, под тентом, и закрытая, на случай плохой погоды. Спальня Леонида Лльича и Виктории Петровны находилась на втором этаже. Там же был его рабочий кабинет. Территория дачи на редкость ухоженная, но совсем небольшая; она располагала к длительным прогулкам. Рядом — дом отдыха «Пограничник».

В Подмосковье, у себя дома, Леонид Ильич тоже работал по вечерам. В вечернее время ему иногда звонили и члены Политбюро. Часто звонил Подгорный, хотя я не могу сказать, какие государственные вопросы мог по вечерам решать Николай Викторович. Звонил Громыко, сообщавший последние политические новости. Устинов и Андропов, пользовавшиеся, как я уже говорил, наибольшей симпатией Брежнева, старались звонить нечасто, только если действительно была срочная необходимость. А уж если звонили, то обязательно делились какой-то важной новостью или просто свежим анекдотом. Они знали, что Леонид Ильич никогда не откажет в разговоре, что он всегда сам снимает трубку, но учитывая его усталость и особенно в последние годы — не очень хорошее состояние здоровья, звонили, чтобы просто перекинуться двумя-тремя словами, не забыв при этом интересы дела, пожелать Леониду Ильичу спокойной ночи или еще что. У них были искренние товарищеские отношения.

Возвращаясь с охоты в хорошем расположении духа, Леонид Ильич всегда говорил начальнику охраны: «Этот кусочек кабанятины отправить Косте (Черненко. — Ю. Ч.), вот этот — Юрию Владимировичу, этот — Устинову». Потом, когда фельдсвязь уже должна была бы до них донестись, брал трубку и звонил. «Ну как, ты получил?» — «Получил». Тут Леонид Ильич с гордостью рассказывал, как он этого кабана убивал, как он его выслеживал, какой был кабан, и сколько он весил. Настроение поднималось еще больше, те, в свою очередь, благодарили его за внимание, а Леонид Ильич в ответ рекомендовал приготовить кабанятину так, как это всегда делает Виктория Петровна.

Он очень любил охоту. И никто Леониду Ильичу медведей к дереву веревками не привязывал! Жюль Верн, я думаю, не поверил бы, узнав о том, что у нас пишут сейчас разные болтуны и фантасты! В Подмосковье есть много хороших мест для охоты, но это не заповедные «зоны» для членов Политбюро, о чем сегодня опять-таки столько разговоров, это обычные охотхозяйства, причем — с не «закрытой», а с неогороженной территорией, ибо территорией для охоты был весь лес, куда хочешь, туда и иди, добывая зверя. А перед тем, как приехать, нужно было обязательно обратиться в Росохоту и купить лицензию на отстрел. На кабана она стоит одну сумму денег, на оленя — другую. И никакие официанты или официантки там тебя хлебом-солью не встречают, это лес, продукты нужно было привозить с собой, что привез, то и покушал. Если удалось убить кабана или оленя, — так тебе его пожарят. Вот и все! Леонид Ильич обычно ездил в Завидово, это где-то около 150 километров от Москвы по Ленинградскому шоссе. Не могу сказать, кому принадлежало это охотхозяйство, кто его содержал, было ли оно на балансе ЦК. Просто не знаю. Но все дело в том, что и пребывание в охотхозяйстве Леонида Ильича тоже сочеталось с государственной работой. Скажем, Киссинджер в своих воспоминаниях прямо писал, что Завидово было рабочей резиденцией Генерального секретаря ЦК КПСС.

Что же касается меня, я только один раз в жизни был на охоте вместе с Леонидом Ильичом. Только раз он меня и приглашал. Многие члены Политбюро там бывали, конечно, чаще, хотя охотой увлекались не все. В тот раз, когда я был в Завидове, там уже находились Гречко и Подгорный. Кстати говоря, вечером в день нашего приезда (это могла быть пятница или суббота) у Леонида Ильича и Андрея Антоновича состоялся какой-то неприятный разговор с Подгорным, который (это был 1974 или 1975 годы) становился уже совершенно нетерпим, амбициозен и все хуже и хуже работал. Когда этот разговор начался, я сразу вышел из комнаты, оставив их одних.

Все как обычно: Завидово рядом с Москвой, всего полтора часа езды, охотники приезжают, размещаются, им готовят оружие, и т. д. Каждый приезжал на своей машине, отдельно друг от друга. Добыть зверя можно только в те часы, когда он выходит на тропы. Тут нужно обладать сноровкой, навыками, знать зверя, его повадки и время выхода. В Завидове, как и везде, есть специальные «кабаньи тропы». Есть места, куда кабан выходит на корм. Возле этих мест здесь либо были подготовлены специальные «охотничьи площадки», либо стояли вышки. И вот, находясь на этой площадке, охотник терпеливо ждет кабана. В тот момент, когда Леонид Ильич выходил на охоту, не было, разумеется, егерей, стоявших за соснами, никто не подкидывал вверх глухарей или уток, чтобы Леонид Ильич их подстрелил. А у нас в газетах теперь пишут именно так. Можно спросить у любого егеря и он — я уверен — обязательно скажет, что это была самая настоящая спортивная охота, что зверей в Завидове специально для Брежнева никто не разводил. А то, что зимой здесь подкармливали кабанов и оленей, приходивших из леса, так это были естественные кормушки без вольеров.