Борис Федоров - 10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы Страница 19

В целом же наша концепция реформы не претендовала на особый российский «путь» или особую оригинальность. В современном мире почти все уже изобретено и опробовано. Главное отличие состояло в попытке подойти к реформе цен постепенно, с большими социальными амортизаторами для населения. Я и сейчас считаю, что этот «эволюционный» подход был тогда правильным. В тот момент, на мой взгляд, еще можно было избежать обвальной либерализации цен.

Были иногда у нас и противоречия. Г.Явлинский не слишком ладил с С.Алексашенко и А.Вавиловым. Надо признать, что у него очень хорошая интуиция. Все мы частенько «подначивали» Л.Григорьева, увлекающегося и эмоционального оратора, который к тому же в это время женился и потому несколько «витал в облаках».

Любопытна была сама обстановка на даче в Архангельском, где велась наша коллективная работа. Не было ни пьянства, ни безделья, и я рассмеялся, когда хозяйственные службы правительства попытались под шумок списать на реформаторов энное количество ящиков водки и еще чего-то.

Тот месяц был одним из самых интересных и вдохновляющих периодов в моей жизни и оставил самые добрые воспоминания. Такое не повторяется.

Г.Явлинский и С.Шаталин постоянно были где-то в высших сферах, обеспечивая нам надежное политическое прикрытие. Мне также приходилось заезжать в министерство, а самые молодые члены команды прочно укоренились в Архангельском. К концу работы группу по-хорошему объединяли общие надежды и идеи. Была какая-то внутренняя «энергия».

Г.Явлинский, как известно, несколько склонен к драматическим эффектам и всегда успешно использует средства массовой информации в политике. Работа подходила к концу, когда стали распространяться слухи о том, что программу могут похитить и уничтожить, что у ворот поселка видели подозрительную машину с вооруженными людьми и т. д.

Не знаю, насколько эти слухи были оправданны. Тем не менее Б.Ельцин дал нам охрану, которая смотрелась устрашающе — здоровенные мужики с огромными пистолетами, засунутыми прямо за пояс.

Все газеты очень интересовались тем, что происходит в «Архангельском», и Г.Явлинский талантливо поддерживал общественные страсти вокруг программы. К нам приезжали только самые доверенные журналисты, например М.Бергер и В.Гуревич.

Тогда же появилась известная статья М.Бергера, которая называлась, по-моему, «Сосны против Сосенок» (по названию местностей, где работала команда Н.Рыжкова и где работали мы). Статья наделала много шума.

Приезжали в «Архангельское» известные люди. Мне запомнились неистовый Н.Травкин, который сегодня, к сожалению, как-то сник и о нем мало что слышно. Скромно промелькнул А.Чубайс, тогда никому еще не известный экономист из Ленинграда. Приезжали к нам лидеры шахтеров.

Когда же стало ясно, что наша группа «побеждает» и М.Горбачев склоняется на нашу сторону, некоторые крупные политические деятели начали открыто заискивать и даже лебезить перед нами.

В.Щербаков, тогда всего лишь председатель Госкомтруда СССР, знаменитый своим хамством и цинизмом, просто «волчком» терся вокруг нашей дачи, заглядывал в глаза и буквально говорил следующее: «Ребята, я с вами сотрудничаю, все для вас делаю, не забудьте меня при формировании нового союзного правительства!»

Однажды в неудачной попытке «примирения» в «Архангельское» с большой помпой приехал Н.И.Рыжков, с ним был Л.Абалкин и некоторые другие члены союзного правительства. Предполагалось, что все наши дискуссии закончатся солидным совместным обедом (трапеза сближает). Однако обе стороны — российская и советская — заняли неверную позицию.

Уязвленный молодежной «конкуренцией», Л.Абалкин говорил о том, что наша программа ведет чуть ли не к развалу страны. Сегодня я согласен, что предполагалось дать слишком много полномочий республикам, но сами академики ничего не предлагали. Развал СССР уже шел полным ходом.

Мы — тогда молодые и слишком горячие — напрасно громко поучали старших товарищей, указывая на их некомпетентность в вопросах рыночной экономики (что соответствовало действительности). Сегодня я, конечно, приложил бы гораздо больше усилий для примирения, но тогда вина, как мне кажется, была обоюдной.

Несколько раз нас собирал И.Силаев, чтобы заслушать информацию о ходе работы. Устраивались небольшие ужины с дискуссиями или, скорее, лекциями по ликвидации экономической безграмотности. Но было очевидно, что он не вполне «врубается» в проблемы экономики и поэтому чувствует себя крайне неуверенно.

В конце августа начались многочасовые встречи с М.Горбачевым, которые тогда произвели на меня глубокое впечатление (с Б.Ельциным была только одна). Казалось, что он внимательно прочитал нашу программу и задает крайне осмысленные вопросы («На такой-то странице вы говорите о том-то, почему?»).

Мы тогда очень воодушевились, наше уважение к М.Горбачеву резко возросло. Однако в глубине души я, честно говоря, никогда не верил, что из этой затеи выйдет что-то путное. Слишком свежи были воспоминания о моей работе у М.Горбачева в ЦК КПСС. Предчувствия оправдались.

Наконец программа «500 дней» была завершена и направлена Б.Ельцину и М.Горбачеву. Чтобы не допустить замалчивания или ее исчезновения, второй чистовой вариант документа был направлен в издательство «Детская литература» (!), где и вышел в двух небольших томах через несколько дней. У меня хранится типографский экземпляр этого исторического издания с автографами всех счастливых авторов.

А потом начался трудный процесс приближения программы к реализации, и здесь начались проблемы. Российское правительство, например, одобрило программу, практически не читая, а позднее даже объявило о начале ее претворения в жизнь (и быстро об этом забыло).

Затем начались обсуждения в различных аудиториях, в том числе во фракциях Верховного Совета РСФСР. Маркетингом программы в основном занимался Г.Явлинский, но и я несколько раз выступал с разъяснениями, например для актива Демократической партии, в которую тогда входили Г.Бурбулис, Н.Травкин, Г.Каспаров и многие другие.

Запомнилось крупное официальное обсуждение в Кремле с представителями всех союзных республик, министерств и ведомств. Атмосфера на заседании была нервной и напряженной, было очевидно жесткое противостояние разработчиков и союзных руководителей, среди которых наиболее рьяными нашими противниками были Н.Рыжков, В.Павлов, Л.Абалкин, В.Щербаков.

Помню, как я в юношеском запале пытался объяснить проблему долларизации в СССР такой фразой:«Что же это получается, Михаил Сергеевич, наша простая советская женщина, отработав день и получив крохи, идет в пустой магазин, а валютная проститутка — в „Березку“?» М.Горбачев бросил мне: «Борис, ну ты жесток!» Смех в зале. Честно говоря, я и сегодня не понимаю, что он имел в виду.