Александр Бенкендорф - Записки Страница 19

Мною уже был предпринят первый шаг: весь Амстердам был в движении, население города умоляло нас о приходе, я был в счастливом опьянении от возможности самостоятельно командовать; я решился ослушаться. Еще ночью я собрал мои войска и перешел реку.

Неприятель находился это время на Исселе, в крепости Девентер; в Арнгейме находилось 4 тыс. человек, в Амерсфорте располагался авангард; в Утрехте корпус от 7 до 8 тыс. человек.

Наарденская крепость, хорошо обеспеченная, обороняема была гарнизоном в 2 тысячи человек.

Мюйден и Гальвиг, две крепости почти у ворот Амстердама, также были в хорошем состоянии.

У меня не было возможности атаковать в лоб, поскольку неприятель значительно превосходил меня силами и находился на земле, где на каждом шагу встречались препятствия, положение усугублялось тем, что выступление Майора Марклая заставило неприятеля удвоить предосторожности.

Я мог бы действовать удачно, только если бы мне удалось ввести неприятеля в заблуждение касательно количества моих сил и лишить его возможности осуществить свои замыслы.

Взбунтовавшийся Амстердам с трепетом ожидал вхождения в город раздраженного неприятеля.

Необходимо было оказать быструю помощь этому центру национального единства и поднять вооруженное восстание.

Гусарский полк и артиллерия под предводительством Генерала Жевахова{89} получили приказ выступить для подкрепления Генерала Сталя и полковника Нарышкина; они имели указание напасть на неприятельский авангард в Амерсфорте.

Я оставил полковника Балабина в Цволе с приказом продолжить наблюдение за Девентером и по-прежнему поддерживать мои сообщения.

Сам же я с пехотою выступил к Гардевику, куда, по моей просьбе, тайно переданной Генералу Крайенхову моим посланцем, мне были посланы из Амстердама корабли.

Покинув Цволь в ночь с 21 на 22 ноября, я прибыл в Гардервик в тот же день, преодолев 6 миль ужасной дороги.

В то же время Генерал Бюлов начал штурм Арнгейма и овладел этой крепостью после напряженной борьбы, что явилось одним из блистательных подвигов этой войны.

Придя в Гардервик, получил я известие, что пост Амерсфорт был оставлен неприятелем и что наша кавалерия преследует врага по дороге на Утрехт. В порту, куда я прибыл, не оказалось достаточного числа кораблей, я был вынужден оставить половину пехоты, которую отправил в подкрепление Генералу Жевахову. В тот же вечер я сел на корабли с остальным войском числом 600 человек. Зюйдер-Зе{90} покрыта была льдинами, и вражеская флотилия, которая принадлежала располагавшейся в Текселе эскадре Адмирала Вергюэля{91}, крейсировала в окрестностях Гардевика.

Моряки предсказывали нелегкое плавание; мы подняли паруса в 11 часов вечера, чтобы под покровом темноты скрыть наше передвижение, и молили о попутном ветре.

На восходе солнца мы увидели колокольни Амстердама и в 8 часов вошли в порт.

Я поспешил к Генералу Крайенхову и только ему сообщил о небольшой численности бывших со мной людей, он ужаснулся. Но поскольку пути назад уже не было, мы составили бумагу, в которой мне приписывалось 6 тысяч человек, и написали обращение к народу, призывавшее его взяться за оружие.

<Два слова нрзб.> вскоре город был в движении, национальная гвардия получила приказ выстроиться на Дворцовой площади, огромная толпа наполнила все улицы, окна были украшены знаменами Оранского дома, и горсть русских, только что сошедших на берег, составила почетный караул под балконом дворца.

Тут же было сформировано временное правительство, и в 10 часов народу читан был акт о восстановлении Голландии. Воздух наполнился восторженными криками, и пушечный залп разнес во все стороны эту великую новость.

Войска прошествовали передо мной при восторженных криках множества людей. Тысячи людей всех сословий, наспех вооруженные, присоединились к солдатам и в опьянении восторга выступили к двум крепостям, которые охраняли Амстердам. Гарнизоны крепостей Мюйдена и Гальвига, устрашенные уже шумом города, едва заметив направляющиеся к ним многочисленные колонны, тут же сообщили о своей капитуляции. 900 человек сдались в плен, и на укреплениях двух крепостей было найдено 26 орудий.

Ничто не может выразить бурную радость, которая охватила жителей этого большого и богатого города. Это поистине было пробуждением нации, чья сила и свобода, усыпленные притеснениями и несчастьем, внезапно заново обрели всю свою энергию.

Новое правительство ускорило вооружение людей и наведение порядка в городе; все спешили оказать содействие обороне, и общественное настроение все более и более исполнялось рвением и твердостью.

Когда завершились первые часы этого великого движения - город был освобожден от тревоги, внушаемой двумя сдавшимися крепостями, - слабость моего отряда не могла быть долее скрываемой, и мысли о будущем стали устрашать предводителей восстания, они пришли, с тем чтобы задать мне следующие вопросы:

Какими средствами вы надеетесь защитить нашу свободу?

Каковы ваши военные планы? И каковы замыслы союзнических государств касательно нашего политического существования? Я запросил у Генерала Винценгероде о том, какого рода речь я должен держать перед голландцами; он мне ответил, что намерения Императора касательно этого ему совершенно неизвестны.

Тем не менее ответить было необходимо без колебаний; малейшая неловкость в моем поведении, малейшая нерешительность разрушили бы все доверие города и превратили бы мою экспедицию в партизанский налет, лишенный определенности и последствий.

Я отвечал: средством защиты вашей свободы является мой отряд, малочисленность которого я не стал скрывать; я объявил также об обстоятельствах, обязывающих Бюлова поддержать это предприятие, я сказал о высадке английских войск, которые, как только сойдут на берег, немедленно поспешат на помощь; о патриотизме голландцев и о неприятеле, захваченном врасплох.

Мои же военные планы заключаются в том, чтобы рискнуть всем для вашей свободы.

Что касается замыслов союзнических государств касательно политического существования Голландии, я имею приказ узнать желания нации, оказать помощь в их осуществлении и сообщить о них Императору. Таким образом, я спрашиваю вас: чего вы хотите? Они мне отвечали: возвращения Принца Оранского. Только этот дом может гарантировать нашу независимость. Было постановлено немедленно отправить депутата к Принцу, чтобы умолять его вернуться и возглавить свой Народ{92}. Несколькими годами раньше этот же самый народ сделал все, что в их силах, чтобы избавиться от семьи Принца.